Тень Копья Оро (СИ) - Моури Эрли
— Отпустил. И вместе с этим Варх предложил отправить меня на Присту с так называемой миротворческой миссией. Я ничего не путаю, господин Саолири? Ваш разговор сводился только к этому? — Глеб попытался удобнее устроился на диване, что было непросто сделать в толстослойной экипировке, сковывавшей тело.
— Да, он дал понять, что идет на большие уступки. Сказал, что Милько заинтересовано в добрых отношениях с Союзом Эдоро. Затем попросил подключить к пир-каналу вас, — с некоторой задержкой отозвался пристианец.
Глеба не покидали подозрения, будто герцог что-то недоговаривает. Будто высокородный пристианец, сидящий в некоторой рассеянности перед ним, намеренно построил разговор, переводя внимание на «Око Арсиды» неожиданно невостребованное Вархом, и уклоняясь от деталей соглашения, по которому он — Быстров — должен был лететь на поклон к Ариетте.
— С точки зрения галактической политики Милько, конечно, выгодно поддерживать Союз Эдоро, как и герцога Флаосара, — высказался Быстров. — Однако, эта выгода не столь существенна, что бы «Холодная Звезда» шла нам на большие уступки и делала щедрые подарки. Скажите откровенно, Орнох Варх не требовал никаких дополнительных условий моего возможного путешествия на Присту? Не может ли оказаться так что, прибыв в имперский дворец, я с удивлением обнаружу, что я там не только для переговоров с Ариеттой?
— Я понимаю ваши опасения, — герцог, нахмурившись, кивнул. — Вы думаете, что мы за вашей спиной могли договориться с координатором о каких-то тайных особенностях вашей миссии. На вашем бы месте я рассуждал так же. Смею заверить, господин Быстров, ничего подобного не было. Я сам оказался в растерянности от предложения Варха и не верил в его прямодушие до тех пор, пока ваш космолет не вошел в ангар. Более того, не так давно я, как и Орнох Варх, размышлял о том, что вы из немногих людей, кого нынешняя императрица хотя бы в состоянии выслушать. Более того: как и Варх, я хотел просить вас отправиться на Присту по окончании операции на Земле независимо от ее итогов. Последние новости, полученные с Мрилиона меня расстроили.
— Что за новости? — Быстров, чувствуя себя неуютно в бронекостюме, отпустил магнитные замки.
— В окресностях Мрилиона и Шэоды появились имперские звездолеты-разведчики. Они заглядывали и раньше, но теперь проявляют особую активность. Они летают группами по три-четыре единицы и ведут активный обмен шифросообщениями не только между собой, но и какими-то объектами на подконтрольных нам планетах, — ответил Саолири. — На самой Присте Имперская Безопасность начала поиск людей, так или иначе связанных с нашим Союзом. Задержан маркиз Алверин — мой старый друг — пока не знаю, какие обвинения ему предъявлены. А на окраинах системы Идры собирается три ударных эскадры. К ним подлетает линкор «Дивэлэн» и большие десантные корабли. Есть сведенья, что подразделения имперского десанта отрабатывали боевое взаимодействия в местностях, по условиям приближенной к нашим главным планетам. Через тридцать-сорок дней они будут готовы совершить бросок в сердце Союза. Я уверен, первой и главной целью станет Мрилион. Дело лишь за прямой командой Ариетты. И это не все, — чуть подумав, добавил герцог. — В зоне дислокации ударных эскадр появились черные пирамиды. Сразу четыре. Никогда раньше их не видели больше двух. Я думаю, корабли эльвийцев присоединяться к имперскому флоту для рейда. В космосе они нас разобьют без всяких сомнений. Некоторое сопротивление мы способны оказать на поверхности Мрилиона, но, при военно-технических ресурсах Ариетты, оно будет сломлено очень быстро.
— Извините, герцог, что лезу в тайны Союза, но сколько времени потребуется для оснащения ваших звездолетов системами вроде «Ока Арсиды»? — поинтересовался Глеб.
— По расчетам инженеров от семидесяти до ста стандартных суток уйдет на понимание принципов схемы и производство надлежащих элементов. Если поспешим, то дней через сто пятьдесят мы сможем установить «Око» на наиболее эффективных боевых кораблях.
— И что потом? Допустим, вы получите сто пятьдесят дней покоя — вы сразу нанесете демонстративный удар по флоту Ариетты?
— Неужели вы так плохо думаете обо мне и герцоге Ольгере? — поигрывая серебряной цепочкой с розовым кристаллом-капелькой, Саолири сузил глаза. — Мы всеми силами будем стараться избежать кровопролития. Не забывайте, что флот Ариетты — это флот нашей Присты. И меньше всего мне хочется ввязаться в войну с собственным народом, невинным, обманутым, стечением обстоятельств, оказавшимся во власти чужой расы. Возможно, мы нанесем демонстративный удар. Но не по имперскому флоту, а по чудовищным звездолетам эльвийцев. Дети Алоны и Каилин лично должны понять, что они уязвимы для нас и их циничная экспансия, их разрушительное проникновение в наш мир будет решительно остановлено. А еще я хочу отомстить… Найти их «Острие Славы» — возле Присты, в глубинах космоса или в недоступной системе Эльвы — и поквитаться за «Хорф-6».
При упоминании названия корвета Роэйрин вздрогнул. Быстров заметил, как изменилось выражение его лица, ставшего бледным с окаменевшими мышцами на скулах. Глеб представил, что ему мерещится черная пирамида, пронзающая дьявольским лучом имперский корабль, рвущиеся переборки, гудящие потоки плазмы и крики гибнущей команды. Однако в сознании пристианца происходило другое: он переживал последние фрагменты мнемофильма о восхождении Ариетты на престол. Он видел расстрелянных стражей в коридорах Дворца Эдоро, видел герцога Ольгера, выступавшего с трибуны перед гудящим от негодования собранием, и видел ворвавшуюся в зал принцессу вместе с капитаном Быстровым.
— Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы вы получили сто пятьдесят суток или больше этого срока, — сказал Глеб, прижимая к животу шлем, поцарапанный пулями земного спецназа. — Я постараюсь уговорить ее. Напомню, что кроме отца у нее была мать, при правлении которой империя знала рассвет и славу. Но имейте в виду, герцог, мне трудно многое ей объяснить. Каилин имеет на нее прямо-таки волшебное влияние. Вы даже не представляете, как изменилась она за короткое время перелета от Земли к Присте, пообщавшись с отцом. Я даже не уверен, что наш разговор вообще состояться, учитывая то, как мы с ней расстались.
— Я рассчитываю на вас, капитан. Верю, что у вас все получиться, — проговорил Саолири, его пальцы не оставляли в покое цепочку, и кристалл позвякивал о прозрачную столешницу. — Мне иногда кажется, что не «Око Арсиды», а вы — наше главное оружие. Оружие, которое вместо войны и бесчисленных жертв принесет мир, а за миром первые шаги к взаимопониманию — то, чего не удалось добиться мне при всех стараниях до последнего дня перед вынужденным бегством.
Через минут пять Роэйрин открыл глаза. Обруч мнемотрансформатора поднялся над его головой светящимся нимбом и исчез в стене. Мутным взглядом Роэйрин обвел каюту, зрачки его расширились, остановившись на живой голограмме, занимавшей простенок и изображавшей теперь древние кварталы Арсиды. Быстров и Саолири с нетерпением ждали его первых слов.
— Как я понимаю, герцог, наша секретная машина осталась лишь в одном экземпляре, находящемся на этом корабле, — проговорил капитан корвета.
— Лаборатории, занимавшиеся этой темой, разрушены Флаосаром. Готовые машины, установленные прежде на имперских звездолетах, уничтожены в силу теперь известных вам обстоятельств, — ответил Саолири и добавил. — И решение Флаосара, несмотря на его жестокость, я считаю правильным.
— Мне потребуется время, чтобы яснее понять и осознать произошедшее в нашей империи, — после затянувшейся паузы, отозвался Роэйрин. — Но уже сейчас я могу утверждать: я не сожалею, что сохранил управляющий блок и передал его вам.
Герцог с удовлетворением вздохнул:
— Вы мудрый человек, капитан, и всегда умели правильно оценить обстановку. Чудным образом умели быть вне политики, имперских склок, при этом служа всей душой империи. Я в свою очередь не сожалею, что «Хорфом-6» командовали именно вы.
