Ходоки в миры СССР (СИ) - Коруд Ал

— Как вы угадали? И это тоже.

— Воробьев!

Маргарита Львовна покачала головой и как-то разом потухла.

— После выходных, как вы и обещали, мне нужно еще три дня. Хочу к родным в деревню съездить.

— Воробьев, разговор был о двух.

— Форс-мажор, Маргарита… — Шура опустил отчество и наклонился к женщине насколько можно ближе. Их глаза встретились. У «Мымра» был несколько испуганный взгляд, но где-то прятался уголок надежды. — И я согласен.

— На что согласен? — облизала враз высохшие губы начальница. Как будто речь не шла о работе.

«А она повелась. Куй железо, пока горячо!»

— На все. На повышение, ну и так далее.

— С этого и надо было начинать, позёр! Одно слово Шурик! — как она встрепенулась! Аж жаром повеяло. — Михаил Мстиславович вернется с отпуска и считай вопрос решенным. Ты, кстати, как к театру относишься?

— Положительно, — осторожно продолжил Воробьев. Не переперчил ли он готовящееся блюдо?

— У меня тут случайно два билета появились…

— Сейчас не могу. Да нет, я не в этом смысле. Ремонт и текучка заели, хочу все-таки закончить, чтобы позже вас не беспокоить. А вот через неделю, — он заинтересованно осмотрел «Мымру». А ведь она вовсе не старая. Вряд ли старше его лет на пять. Говорят, в таком возрасте дамочки самый огонь! Надо проверить. — У вас знакомства в филармонии есть?

Маргарита Львовна смутилась и сухо ответила.

— Имеются.

— Знаете, как раз театр с Таганки приезжает, сможете билеты на них достать? Посмотрим на столичных знаменитостей, потом где-нибудь посидим.

Судя по отклику в глазах «мымры» — Бинго! Аж расцвела и лицом помягчела. Ишь как заворковала!

— Я постараюсь.

В большом кабинете Воробьев снисходительно осмотрел коллег, своих будущих подчиненных.

«Ну держитесь, перцы! Поимею всех по самые гланды!»

Затем он нашел глазами Машу и широко ей улыбнулся. Её он уже и так имел разными способами. Девочка из провинции также хотела успеха и готова была ради него на все.

«Ничего. Не смылится! На всех хватит».

Вторая, доселе скрытая сторона его натуры опрометью вырвалась наружу и начала свой победный марш.

Глава 27

Союз плюс один. Арзамас. Сцена спекулянтская

Получение самой книги являлось относительно легкой частью предпринятой Шуриком авантюры. Хотя и затратной по времени. Электричка, затем автобус из райцентра. Это как всегда был пыльный, дребезжащий всеми своими членами КАЗик. На улице путь и большой, но деревни то и дело пришлось бы останавливаться. Деревенский люд любопытен. Кто, откуда, многие бы и так узнали. Светиться Воробьеву особо не хотелось, по этой причине дошел до дома родственников задами. Благо в детстве частенько здесь бывал, потому знал каждую тропу. В полуденный зной ему навстречу никто так и не попался. Что здорово порадовало городского авантюриста. Ведь приехал он сюда с недобрыми намерениями.

Посиделки с родней после бани затянулись. Шурику еле удавалось втихаря сливать текущий рекой самогон. Он обильно закусывал, что не опьянеть, но старался выглядеть захмелевшим. Но гостеприимные хозяева, наконец, угомонились и пришло время настоящей «работы». Старинный сундук все так же валялся в куче старья на огромном чердаке. Воробьев давно предлагал тетке раздать лежащую там рухлядь по музеям или продать заезжим коллекционерам. Но его родственники по жизни были людьми прижимистыми, потому посчитали, что «пущай лежит». Кулачье проклятое!

Аккуратно завернутая книга, хранящаяся в сундуке, хорошо сохранилась. Солидный оклад и тяжесть фолианта прямо кричали о дороговизне ручного издания. Наверняка тут и серебро использовалось! Шурик подумал и вдобавок прихватил из сундука два небольших псалтыря в металлических окладах. Загонит вдогонку.

Упаковав тщательно все книги в обычный брезентовый рюкзак, он облегченно вздохнул. Жребий брошен, Рубикон перейден! По поводу обмана хозяев он, вообще, нисколечко не тревожился. В трудные времена болезни матери, когда требовалось помощь от родни, от тетки и копейки не прилетало. Как и за то, что он по малолетству вкалывал на их огородах, их семье обычно доставалось полмешка мелкой картошки и немного чахлых овощей. Так что не жалко было ни разу эту жадную сволочь.

Все равно у них сгниет, как и сгнило у подобных хозяев множество старинных изделий. Так что надо еще спасибо сказать собирателям и спекулянтам, что подвымели в русских деревнях древние иконы и прочую старину. Хоть так сохранятся в коллекциях, а то и попадут в музеи в хорошие руки. Там их очистят, отреставрирую и представят доброму народу воочию. Так что с совестью в этом плане у молодого человека было все в порядке.

Ну а что он сам на этом деле заработает? Так каждый труд должен быть оплачен! Если государство не заботится о своем прошлом, то пусть себя проявит частная инициатива.

Звякнула колокольчиком дверь и пожилой человек встрепенулся. Старик уже давно должен был уйти на пенсию, но боялся без работы зачахнуть. Потому и торчал беспрестанно в букинистическом магазине, поджидая хорошего клиента или просто заинтересованного читателя. Он подслеповато посмотрел на высокого молодого человека.

— Тимофей Степанович, наше вам с кисточкой!

Старик радостно всплеснул урками:

— Шурик, какими судьбами?

Воробьев наклонился поближе и тихо проговорил:

— Разговор есть.

— Как всегда в кабинете. Фаина, подмените меня, пожалуйста, на пару минут.

Толстобедрая дама неопределенного возраста лишь мельком взглянула на обоих и снова уставилась в книгу в яркой обложке

По юности Шурик имел дело со стариком в области букинистики, и тот ни разу его не подводил. Потому к нему и пришел за консультацией, смело зайдя через черный вход. Тимофей Степанович ознакомился с принесённым и поднял на Шурика удивленные глаза:

— Шура, откуда у вас такое сокровище?

— С деревни от родни. Дом хотят строить, деньги нужны.

— О-хо-хо! Деньги не главное, но необходимы все равно всем, — старый букинист опытным взглядом оценил богатый оклад книги и перелистнул несколько страниц. — За этот фолиант стоит просить не менее шести кусков.

— Чего? Сколько? — дыхание у Воробьева перехватило.

— Шесть тысяч минимум, Шура. И ни центом меньше. Если у вас есть выход на фирмачей, то требуйте на треть больше. Но сомневаюсь, что у тебя получится. И смотри — не продешеви. Такие вещи — большая редкость.

Старик внимательно наблюдал за молодым человеком. Какие разительные перемены произошли в нем после последней встречи! И этот молодец потянулся за легким рублем. Но все в мире бренно!

— Да ты охренел в натуре!

— Ай-ай, Никита Михайлович, — покачал головой Воробьев. Он выпытал у диспетчера отчество и сейчас откровенно забавлялся ситуацией.

Усатый внимательно оглядел парня:

— А ты не слишком борзеешь, Шура?

— Просто знаю, сколько вы за него получите у фирмачей.

— Больно умный, как я погляжу!

— Никита Михайлович, вам много подобных вещей приносят на блюдечке с голубой каемочкой? Вы заработаете на ней столько… И вдобавок именно вам не задорого отдам вот эти две чудесные книжонки.

Воробьев вынул из спортивной сумки псалтыри. Брылов быстро их осмотрел и назначил цену. Шесть с половиной за все.

— Согласен!

— Вот ты все-таки сучара!

Но глаза Никиты в этот момент искрились. Он крикнул в соседнюю комнату:

— Танечка, принеси нам стандартный наборчик! Следует спрыснуть удачную сделку этого молодца. Но какой наглец! Ты у кого, скажи на милость, точные расценки узнал?

В этот раз они встретились на квартире. Старый фонд, антикварная мебель, картины и эстампы на стенах создавали насыщенную богемную обстановку. Шурик успел узнать, что именно здесь театральная и писательская богемная верхушка их областного центра регулярно и встречается. Хозяйка хаты — наследница одного из самых известных антикваров и художников города. Проходной двор — неплохое местечко для конспирации. Никогда ни за кем не уследишь.