25 часов - Ульяна Алексеевна Захарова
– Мэри?
– Ах, Хью, мой дорогой, как тебе угодно. Можешь называть меня хоть Мэри, хоть твоей мамочкой, – силуэт Мэри начал растворяться, а затем вновь сгущаться, принимая облик другой женщины. Моей матери. – Дорогой сыночек, Хью, ты так осунулся, неужели плохо кушаешь?
– Да кто ты такая? – Наконец вскрикнул я. – Неужели надеешься, что я куплюсь на твои дешёвые уловки?
– Я рада, что ты наконец-то спросил. Как видишь, я та, кому подвластно время, – она щёлкнула пальцами, и молния на небе наконец-то разразилась громом. Пошёл дождь. – Хотелось бы мне самой знать, что же я такое, – она вновь щёлкнула пальцами и капли дождя зависли в воздухе. – Да только вот, знаю я лишь одно, – она потёрла каблуком переплёт книги. – Мне выпала ужасная доля, а эта книга была дана мне лишь в наказанье.
Гибсон нетерпеливо потёр руки и сказал:
– Госпожа, боюсь у нас осталось мало времени.
– Так пошевелись же! – злобно прошипела она. – Неужели я все обязана делать за тебя?
Гибсон зашагал в нашу сторону. Я шепнул Саманте на ухо краткое "беги", и та, совершенно не возражая, кинулась в сторону.
– Ну до чего же вы смешные. Надеешься, что сможешь сбежать? И куда же ты побежишь, а? Кому будешь жаловаться?
– Не слушай её, беги!
– Ах, скукота, – "госпожа" подняла руки вверх и хлопнула два раза в ладоши. Лес накрыло прозрачной голубоватой оболочкой. – Раз уж вы такие необразованные, я, так уж и быть, расскажу вам всё по порядку.
Гибсон накинулся на меня, рыская своими длинными ручищами по карманам, а я решил применить на него все техники боевых искусств, что я знал. Между нами завязался нешуточный бой, в ходе которого я сломал ему нос, а он, буквально вывихнул моё плечо. Не обращая на нас никакого внимания, это странное существо приняло облик Мэри и принялось вещать:
– Очень уж мне нравится это тело, ну просто до безумия. Отличный образ рыжей сучки из сериалов, не правда ли? Так вот, о чём же я? Вам, людям, никогда не понять всей горечи скитаний по миру в полном одиночестве. Когда нет никого, кто мог бы протянуть руку помощи. Да что там руку, в мире не было того, кто вообще мог видеть меня. Вы, существа до того ужасные, что готовы убить друг друга лишь из-за малейшего всплеска эмоций. Представь, как ужасно быть тем, кого на самом деле не существует. Нет-нет, быть лишним в этом мире. Я не знала абсолютно ничего: ни того, кто я такая, ни того, как управлять силой, данной мне. Со мной всегда была лишь эта чёртова книга, – она со злостью втёрла каблук в обложку. – Смотря на вас, ужасных существ, я понимала лишь одно: в мире существует лишь два типа людей. Те, кто использует, и те, кого используют. Я же использовала вас, наивных детишек.
Гибсон нанёс свой последний удар, от которого меня сконфузило. Достав из кармана наши почти собранные часы, он поднёс их фальшивой Мэри.
– Вот они, моя госпожа.
Ко мне подбежала Саманта и постаралась помочь подняться на ноги. Псевдо Мэри потеребила в руке часы и ухмыльнулась.
– Отличная работа.
– Ты получила то, что хотела, а теперь оставь нас в покое, – прошипела Саманта.
– Ах, какие нетерпеливые существа. Я ведь не рассказала вам и половины того, что хотела.
– Госпожа, время, – напомнил Гибсон.
– Время, время, время, – она закатила глаза. – Для меня время – лишь материя, с помощью которой я могу управлять людьми. Гибсон, дружок мой, дострой круг времён.
Без каких-либо возражений Гибсон принялся расхаживать по кругу и высыпать на землю порошок для открытия бреши. Пыльца серебристой крошкой разлеталась по поверхности земли.
– Гибсон, ладно, эта сумасшедшая двинулась на своей манипуляции людьми. Ты-то каким боком оказался здесь? Почему ты помогаешь ей? – С нотками отчаяния в голосе спросила Саманта.
– Ты оказалась более глупой, чем я предполагал. Ведь я же уже сказал тебе: мир, к сожалению, очень несправедлив.
Краем глаза я заметил, как сфера, покрывающая куполом часть леса, немного содрогнулась, но не придал этому особенного значения.
– Ты получила то, что хотела, – обратился я к существу, что затеяло весь этот балаган. – Тебе ведь нужны были эти часы, верно? Так отпусти же нас, больше мы тебе не нужны.
– Куда же ты торопишься? Подождите, ведь наш праздник только начинается. Тем более, ещё не все в сборе. Будет очень некрасиво с моей стороны начинать торжество без двух других путешественников.
– Не дождёшься.
– Что-что? Я не расслышала.
– Не дождёшься! Они уже давно сделали ноги отсюда. Так что, твой праздник закончился, не успев начаться.
– Хью, мой мальчик, до чего ты наивный, – она покачала головой. – Они уже совсем рядом, я чувствую это. Хочешь, я расскажу тебе о причине той связи, между мной и всеми путешественниками?
– Можешь не напрягаться, – фыркнул я, а затем перешёл на шёпот и обратился к Саманте. – Нам нужно отобрать у неё часы, что-то здесь не чисто.
– Да ты Шерлок Холмс, вот это проницательность! По-моему уже давно было понятно, что дело пахнет жареным.
Одно было понятно точно: нельзя допустить, чтобы часы перевела она. В такой ситуации и не только в пророчество поверишь.
– А вот и гости! – Радостно вскрикнула псевдо Мэри. – Мы вас уже заждались. Проходите, чего как не родные.
Всё это время Гибсон, не теряя концентрации, рассыпал песок в форме римских цифр, создавая ритуальный круг в виде часов. Джеймс за это время успел развязать мистера Смита. Джесс, с перебинтованной головой, уверенно держалась на своих двух и шагала в сторону Гибсона.
– Никто не имеет права портить моё лицо, кроме меня самой, – Она сняла одну туфлю и с лютой яростью запустила её ему в спину. – Так ведь голова ещё и болит, чёртов идиот.
Вторая туфля пошла в ход, однако Гибсон по-прежнему не терял концентрации и усердно высыпал последнюю цифру.
– Оставь его, Джесс, – Джеймс схватил её за руку и одёрнул назад.
– Почему вы здесь? – Я вскипел от злости. – Я же велел вам бежать отсюда!
– Ах, дорогой мой мальчик, извини, в этом виновата лишь я. Это я сделала так, что открытие бреши временно невозможно.
Джеймс обессиленно пожал плечами.
– Ну, а теперь, раз уж все в сборе, можно начинать праздник. Как только я переведу эти часы, – она подняла вверх наши карманные часики. – Вы все растворитесь, как и ваши мечты, а
