Девяностые приближаются (СИ) - Иванов Дмитрий

– Заходи, Бейбут, проводит, – говорю я гостю.

– Да не, я постою, подстрахую, – отказывается тот.

– Чё тут трёшься?– пинаю я уже очнувшегося главаря.

– Ты кто? – очумело выдыхает он, получая ещё один пинок в живот.

– Не будешь отвечать, сделаю больно, – предупреждаю я.

– А вы кто такие? – спрашивает Сергей, контролируя, чтобы остальные не удрали.

– Нам сказали казаха одного поучить надо, – признался, наконец, один из них.

– Я казах, из Павлодара, – веселится Сергей.

И я вспоминаю фамилию спортсмена, в следующем году он станет призёром СССР по боксу в моей категории до 57 кг. Это Сергей Суходоев.Я его только из-за фамилии запомнил Суходоев – Козлодоев такая вот ассоциация была для тех, кто понимает. Разумеется, вслух такое не скажу. Ну и матчи чемпионата в своей категории смотрел вживую в конце зимы в Алма-Ате. Я в конце десятого класса, уже делал успехи, и меня отправили с командой области на юношеский турнир там же, в Алма-Ате, и пропустить чемпионат СССР по боксу, был бы непростительный грех для пацана. Потом я его больше его ни разу не видел, но слышал как-то в Уссурийске о тренере с такой фамилией, или судье, проверять времени не было, да и не хотелось.

Короче, пинками и добрыми угрозами мы подоплёку выяснили. Ухажёр Карлыгаш привлёк своих дворовых дружков щемануть одного подростка.

– С каждого по полтиннику, время у вас – неделя, потом найду и яйца оторву, это буквально, – пригрозил я.

Хотел сказать «это не метафора» вместо «это буквально», но по интеллектуальным рожам оппонентов понял, что этого слова они не поймут.

– Да где мы такие деньги возьмём? – возмутился очухавшийся главарь.

– А вот это хорошо, что вопрос только в том, где возьмём, а не почему мы должны платить.

– С тебя шестьдесят! – бью ещё раз уже под солнечное сплетение парня. – Вопросов много задаёшь, а я, между прочим, деньги для Карлыгаш из своего кармана взял. И чего это я должен убытки из-за вас, мудаков, терпеть?

Идём в общагу, на вахте старичок из постоянного состава, он меня знает и без звука пропускает гостя, даже не записав в журнал.

– Знакомься, Сергей! Из Павлодара, – весело говорю я Бейбуту, который явно ещё не отошел от разборок на морозе.

– Я знаю, мы в одну секцию ходили года два назад, – улыбается Казах.

– Точно! – радуется Сергей. – Ты – Казах? Подрос, кстати! Вот так встреча!

– Так вы знакомы? – удивляюсь я.

– Не то, чтобы знакомы, Серёга крутой, уже КМС, – смущается Бейбут.

– Кто крутой, так это сосед твой. В нокаут меня сегодня послал, – ржёт простой парень Сергей.

Сидим, пьём чай с пряниками, хотя скоро ужин, но наш аппетит так просто не убить. Стук в дверь. Ленка. Как всегда милота – изящная, вподаренных мною чулках и в цветном коротком халатике. Её блестящие глазки осмотрели численный состав потенциальных жертв её чар.

– Толя, я к тебе как к другу, – теребит поясок на халате она.

– Приставку не дам! – громко говорю я. – У тебя её потом не забрать!

– Ой, да есть у меня уже точно такая же, – отмахивается она. – Проводи меня до остановки, мне в магазин надо.

– Отправь Синицкую, выписали же её уже, – предлагаю я.

– Она страшная, кто на неё позарится? – серьёзно соглашается со мной Бейбут.

– Вы на свои рожи смотрели? – разозлилась Ленка, и в воздухе запахло грозой. – Она больная, после операции, да и это мне надо, а не ей.

– Когда тебя это останавливало? – хмыкнул я.

– Всегда! – отрезала соседка.

– А чего сейчас не останавливает, мне вот в магазин не надо, а ты меня заставляешь идти, – тут же привожу пример обратного я, уже откровенно веселясь над её манипуляциями.

– Я могу проводить, – откашливаясь, сказал Сергей, я скоро на остановку пойду в гостиницу поеду и провожу.

– Ты не подходишь, мне Толя нужен, – вздыхает плутовка.

– Колись, что надо? – требую я. – Хотя давай выйдем, если стесняешься.

– Толя, смотри, – в коридоре Ленка, воровато оглянувшись, бесстыже задрала халатик и показала края чулков, заставив меня сглотнуть слюну.

– Всё равно не пойду, хотя покажи ещё, – попросил я.

– Ты дурак? – взъярилась она.

Чего я боялся в соседке так это мгновенных переходав от одного состояния в другое, вроде воркует, ляжки показывает свои девичьи, и вот уже готова вцепиться в лицо накрашенными ногтями. Кстати, где она их красит, с рисунком ноготочки-то, вроде как божья коровка – поверх красных ногтей идут белые кружочки.

– Что надо? – откидываюсь на стенку я, стараясь не смотреть вниз.

– Уж точно не ноги тебе показывать, вот смотри, видишь полоска, – шипит она и, противореча себе, опять задирает халат, показывая стройные ноги в чулках.

Блин у неё там затяжка какая-то, и главное, новые чулки же.

– Не иначе хватал кто руками? – подумал вслух я. – Странно, вроде трупов не было в общаге в последнее время.

– Проводишь до магазина? – спрашивает Ленка, опять становясь милым созданием.

– Да что там делать? Не купишь ты такие чулки там, – пытаюсь достучаться до разума девушки я.

– Ой, какие вы парни дураки! Толя! Ты-то местами умный бываешь! Не собираюсь я покупать ничего, да и денег нет, всё потратила, двадцать копеек до стипендии осталось. Я хочу клей у сапожника попросить, чтобы стрелка дальше не полезла, – наконец поясняет она.

– Сразу сказать нельзя было? Для чего ты тут ноги показывала? А я стою и голову ломаю, – злюсь я.

– Ты недоволен, что ли? – удивляется соседка.

– Не то чтобы… Да зачем тебе срочно-то так? Завтра сходишь, что спать не сможешь в рваных чулках? – по-прежнему не понимаю я.

– Я голая сплю, не говори ерунды, и ты, Толя, прекрасно это знать должен, – напоминает она мне факт нашей былой близости. – Просто сегодня дискотека же!

– Дискотека! – Хлопаю себя по лбу я. – Забыл! А я туда должен цветомузыку принести, – вспоминаю я.

– И кассету новую, – добавляет Лена.

– Ну, дискотека. И пусть, кто там увидит твою стрелку, юбку до колена и танцуй, – резонно говорю я.

– Кому покажу, тот и увидит! – опять злится она. – Поможешь? Дундук непонятливый.

– Жди! Говорю я и захожу в комнату, чтобы выйти из неё через полминуты.

– На, две упаковки ещё, – протягиваю я девушке ещё две пары чулок из своих запасов. – И вот ещё возьми до стипендии деньги, – протягиваю я ещё чирик.

– Бесплатно? – холодно спрашивает девушка.

– Ясень пень! – отвечаю я. – Что с тебя взять?

– С меня ничего, а вот Светка тобой интересуется, – говорит Лена.

– Какая Светка? – пытаюсь вспомнить я.

– Ты её Светик-семицветик постоянно зовёшь?

– А, разноглазая! – вспоминаю я девушку с третьего курса с разными глазами.

– Сегодня будет на танцах, не теряйся! Стой ровно! Так голову помой, козлиные волоски с лица сброй, давно уже пора бритвой пользоваться! Есть, или дать? – вертит меня Ленка под недоумённые взоры моих казахов, которым стало интересно, что таки происходит в коридоре?

– Дай, – говорю я, послушно поворачиваясь.

– Дам! – веско говорит девушка. – Зубы почистить, кроссовки помыть с мылом, носки новые ненадёванные, плавки тоже! Зайдёшь ко мне потом я тебе побрызгаю, вкусно.

– У меня трусы, – веселюсь я.

– Сегодня надень плавки, есть же, я видела у тебя тогда… не важно, были! – запинается на секунду девушка. – Бейбут, сегодня ночуешь у Петров и Аркаши. Всё, я пошла!

– Чё это было? Спрашивает Бейбут.

– Дискотека же сегодня. Почему не напомнил? – укоризненно смотрю на друга.

– Я сам забыл, я же не ответственный как ты, – нагло говорит сосед.

– А что она хотела и кто это? – спрашивает Сергей.

– Готовит меня к ночи любви, – вру я. – Соседка наша.

– Да ладно! – в унисон ахают оба.

Только если «ах» Сергея было восторженно-завистливое, то «ах» Бейбута было сочувственно-понимающее.

– Хочешь, я не уйду? – говорит отважный казахский смертник.

– Да шучу я! С подружкой познакомить хочет, ты её видел, с разными глазами с третьего курса.