Помнить имя свое - Анастасия Смышляева
Колины родители побросали все свои дела и ринулись в Ловозеро. Мать напрочь попортила голосовые связки в попытках оказать на представителей государственных служб, вплоть до Минприроды, эмоциональное давление. В итоге с ролью энергетического вампира она таки не справилась, и единственным, до чего могла додуматься измученная регулярными припадками женщина, стала мысль о пустых гробах на местном кладбище.
Идея о погребении не отпустила ее даже тогда, когда на пороге родительского дома мученица увидела своего блудного сына (ох уж эта реакция обезумевших матерей). Именно в тот момент Коля окончательно утвердился в своем решении остаться в селе. Поначалу он от всей души хотел рассказать своим предкам о произошедшем на Могильном острове, но вовремя образумился. Теперь на каждый вопрос касаемо последнего месяца он отвечал: «Я ничего не помню».
Местный участковый регулярно наведывался к страдающему амнезией молодому человеку, однако он также не был посвящен в тайны могучего Сейдозера. Даже угрозы о возможном уголовном преследовании не исправили положения. Телевизионщики приезжали к «мальчику, который выжил» и донимали затюканную знаменитость вопросами о сверхъестественной силе. «Я ничего не помню», — талдычил тот, как попугай.
«Тебе необходимо полное обследование!» — заявляла мать. Но Коля подписывал всевозможные отказы от врачебных вмешательств, аргументируя такое решение своей абсолютной дееспособностью.
Поисковые отряды вновь и вновь шерстили территорию природного заказника. Но все как один отчитывались в своем полнейшем бессилии. По воле чиновников, подписывающих повелительные депеши, полетели головы егерей заповедника.
Спустя еще пару месяцев всеобщий ажиотаж потихоньку начал стихать. Потерявшая отца женщина с опухшими от слез глазами стала походить на живого мертвеца, а супруга канувшего в лету оленевода без продыху перечитывала по кругу молитвослов. Самое невероятное в этой шумихе было то, что никто из односельчан и прочих не вспомнил про Галку. Будто ее и вовсе никогда на свете не существовало. И хоть бы кто заметил, что Коля выполз к людям именно из ее дома, стоящего в самом центре саамской столицы!
Ко всему прочему почти ни одна живая душа не сумела увидеть вновь мелькающие за сетчатым загоном мордочки темноглазых оленей, хоть их исчезновение и вызвало самую настоящую панику среди коренного народа.
Коля бережно старался скрыть своих подопечных от любопытных глаз. В его планы совершенно не входила активная предпринимательская деятельность.
— Коленька, это зверье саамского народа, — ласково убеждала его Елена. — Не нужно быть таким замкнутым.
— Дайте мне немного времени.
Новоиспеченный оленевод проводил все свое время на новой вотчине. Он смотрел в глаза этих гордых животных и видел в них золоторогого прародителя, несущегося по одинокой тундре. А в те моменты, когда он касался благородной шкуры своего самого красивого оленя, названного в честь прародителя, вспоминал ту самую судьбоносную встречу на мрачном острове. Но одно осталось неизменным в жизни молодого человека: он до сих пор не мог принять существующего мира со всеми его переменчивыми настроениями. Однако он нашел то, что действительно отвечало призывам его уставшей от поисков души.
Коля уже занялся законным присвоением Галкиных хором. Ему вскоре предстояло очень сильно попотеть, чтобы уничтожить улики жабьих беззаконий, скрытых в подвале небольшого домика.
Елена частенько жаловалась своему помощнику на бессонницу из-за частых явлений Василия в ее беспокойные сны. На что получила дельный совет выслушать своего нерадивого супруга. Поначалу она пугалась образа вопящего муженька, а после дала ему возможность вдоволь выговориться. Василий в свою очередь позволил ей наконец-то выспаться. Вскоре, скорбно поглаживая пустой гроб, она сказала: «Ты сделал для своего сына то, чего не сделал бы ни один отец на планете».
А Колину мать очень возмутил тот факт, что ее отпрыск не проронил даже пары слез на дедовых похоронах. Ну а разве это возможно, если он только вчера сидел с ним на пороге его хижины и наблюдал за постепенно погружающимся в депрессию Солнцем.
— Надо с этим что-то делать, — задумчиво произнес Ёгор.
— Ему тоже нужно время, чтобы подумать над своими ошибками, — отвечал парень.
— И как часто он будет здесь ошиваться? — возмущался мохнатый сподручный шамана (как же хорошо, что гость его не слышал).
Колю все же беспокоил тот факт, что с каждой новой встречей его дед становился капельку грубее и равнодушнее. Казалось, пройдет еще пара лет, и он вовсе перестанет узнавать внука. Возможно, память о былых временах уже сгорела в беспощадном пламени его души. Это последствия затворничества или происки его ворчливого товарища? Во всяком случае парень не перестанет навещать своего вдумчивого старика раз в неделю. И он всегда найдет заросшую тропу к шаманской веже, даже если Солнце окончательно утонет в меланхолии.
Примечания
1
Название взрослой самки северного оленя.
2
Сооружение из камней — священный объект поклонения саамов. Северный народ считал, что в каждом из сейдов могущественный дух.
3
Переносной шалаш, который использовался саамами как временное жилье при сезонных перекочевках.
4
Брачный период у оленей.
5
Георгий — саамский вариант.
6
Имеется в виду гибель группы туристов на Кольском полуострове, в районе Чивруайского перевала, 25 января 1973 года. Группа из 10 человек вышла на лыжный маршрут в Ловозерские тундры из поселка Ревда и направилась в город Кировск. В результате обморожения все участники похода скончались.
7
Имеется в виду происшествие в окрестностях горы Холатчахль на севере Свердловской области в начале 1959 года. Группа из девяти туристов под руководством Игоря Дятлова, совершавшая лыжный поход по Северному Уралу, погибла в полном составе. По результатам официального расследования происшествие было признано несчастным случаем, вызванным стихийной силой.
8
Психическое расстройство, разновидность истерии.
9
Цикл рассказов Ивана Сергеевича Тургенева, повествующих о быте и нравах крестьян и землевладельцев.
10
Мягкие сапоги из оленьей шкуры.
11
Самый крупный на территории Сейдозера остров. Согласно саамским поверьям, считается запретным для посещения местом, где в свое время шаманами проводились
