Ел я ваших демонов на завтрак! Том 5 (СИ) - Кун Антон

Слабые люди создают тяжелые времена.

Глава 37

Зихао совсем озверел. Вся его высокомерная и холодная надменность улетучилась, как будто её и не было. Он был в бешенстве. Как самый обычный простолюдин.

И я понял о чём говорил Юшоуша, когда рассказывал о том, что Зихао и Бао развивались не гармонично — бессмертный Зихао-цзань позволил эмоциям затуманить свой разум.

Я, как человек военный, прекрасно понимал, что эмоции могут как помочь, так и подставить. Как поднять в атаку, так и заставить ошибаться. Как совершить невозможное, так и напортачить по полной.

В эмоциях заключена огромная сила! И нужно уметь этой силой пользоваться.

Мне представляется, что контроль над эмоциями обретается во время медитаций. И если Зихао пренебрегал медитациями, то он своими эмоциями не владеет.

А значит, мы имеем перед собой обезьяну с гранатой — может рвануть в любой момент. И тут главное не попасть под удар.

И хорошо бы ещё, чтобы под свой удар попал сам Зихао.

Вот такие мысли пролетели у меня в голове, когда я в очередной раз отбивал удары летающих мечей и уворачивался от искрящейся плети.

К сожалению, левая рука так и не работала. Я не мог ей в полной мере даже балансировать. Поэтому и манёвренность моя снизилась.

И, естественно, я не мог достать ещё один флакончик с ядом, чтобы запустить его в Зихао. Я и отбиваться-то в полную силу не мог.

Зихао понял это и рванул ко мне в попытке задавить с наскока.

Но я в очередной раз успел увернуться от плети. Зато впереди меня неожиданно оказался Юшоуша. Взмах веером, и сильный встречный ветер поднял пыль и швырнул её в глаза Зихао, заставляя того немного сдать назад.

Юшоуша отошёл в сторону, давая мне дорогу, и я использовал секундную задержку бессмертного, чтобы попытаться достать его. Тем более, что в горячке боя он, ослеплённый яростью и пылью опустился на своём мече слишком низко.

Я успел рубануть по ноге.

Но уровень Зихао был действительно очень высоким. Будь на его месте кто-то другой, и я с лёгкостью отрубил бы ему ноги. Но Зихао умудрился среагировать. Поэтому я смог только чиркнуть его по голени. Так, царапина… Но подол белого платья окрасился красным.

— С первой кровью тебя, урод! — прошипел я, видя, как пятно расползается.

Зихао ранение отрезвило.

Он резко поднялся повыше, огляделся. И вдруг отступил. В том смысле, что бросил товарища и полетел прочь.

Я кинулся, было, следом, но тут сбоку раздалось угасающее:

— Курлык…

В этом «Курлык» было столько боли и страдания, что я запнулся и посмотрел на Моню.

Он лежал на поверженном враге, а изо рта у него шла пена.

Я не сразу сообразил, в чём дело. Тем более, что мысли были заняты Зихао — он улетал и упускать его было нельзя. Если он скроется, то успеет подготовиться или найдёт подкрепление. В общем, достать его будет в разы сложнее.

Но Моня явно умирал.

Проводив взглядом улепётывающего бессмертного, я кинулся к своему монстрёнышу.

Едва я увидел пожёванное лицо Бао, как до меня дошло — флакончик с ядом попал в лобешник бессмертного. Всё его лицо было в яде. И когда Моня жевал его, то наглотался яда.

Лысая башка монстрёныша уже приобрела сероватый оттенок. Глаза то и дело закатывались. Он дышал с трудом — со свистом вдыхая и со стоном выдыхая.

Растерянность моя длилась недолго. Едва я осознал, что Моня отравился, как руки сами потянулись к сумочке, где хранились противоядия.

Беда была в том, что противоядий было несколько. А я не помнил, какой именно яд швырнул в Бао. Я тогда об этом вообще не думал.

Левая рука так и не работала как следует, а правая дрожала. Я едва не выронил и не разбил флакончики с противоядиями.

Поймав один у самого пола, я приказал себе:

— Спокойно, майор! Спокойно! Вдох! Выдох! Вдох! Выдох…

Блин! Я столько раз обрабатывал раны своим товарищам, что, казалось бы, должен относиться равнодушнее. Но нет, меня трясло, как будто я впервые в жизни увидел кровь.

Возможно, это потому, что Моня был мне очень дорог, я не мог потерять его. К тому же я чувствовал свою вину — ведь это же я запустил в Бао ядом.

Но дыхательные упражнения позволили мне взять себя в руки.

Все флакончики с противоядиями были разными, и повторяли форму флакончика с ядом. Я мысленно сказал спасибо мастеру ядов Кагауси Такаги за такую предусмотрительность.

Потом отложил катану в сторону и начал перебирать флакончики, примеривая их в руке, чтобы определить тот единственный, который мне нужен.

Больше всего, как мне казалось, по форме подходили два разных флакончика с разными противоядиями, а нужно было выбрать один. И ошибиться было нельзя.

— Спокойно! — снова приказал себе я. — Соберись!

Осуждать Зихао за то, что он потерял контроль над эмоциями, было просто. А вот взять под контроль свои эмоции у меня выходило плохо. И успокаивать себя тем, что у меня мало времени, не имело смысла — на кону была жизнь дорогого мне существа.

Моня приоткрыл глаза и посмотрел на меня.

Я понял, что он прощается.

Чёрт!

Перед глазами поплыли картины. Вот Моня пробирается вдоль стены в той пещере, где я нашёл его — испуганный, маленький и осиротевший по моей вине. А вот он укладывается на шкуру у моих ног. Вот улыбается во все свои клыки, и все его шесть глаз весело смеются. А вот я пошёл провожать Юнмей в туалет, и он плетётся за нами…

Юнмей… Когда она пряла мою нить, она добавляла шерсть Мони. Мы с ним связаны. А значит, я должен почувствовать.

Понятно, что с точки зрения логики это был бред собачий! Ну как можно почувствовать, какое именно противоядие нужно принять.

Но я запретил себе даже думать об этом.

Я просто закрыл глаза и взял по флакончику в каждую руку.

Понятно, что левая плохо чувствовала, и я не мог сравнить флакончики, как на весах, но я решил довериться своей чуйке…

Позади меня стоял какой-то странный топот, клацанье зубов и когтей, подвывания и рычание, но я усилием воли словно шторку задёрнул — меня это всё сейчас не касалось. Сейчас во всём мире были только Моня, я и единственное нужное противоядие.

И вдруг всё срослось!

Не надо гадать! Когда я держал флакон с ядом, то большой палец удобно ложился в углубление. А эти два флакончика… Ни один из них не подходит!

Всё-таки паника плохой советчик!

Я уверенно взял нужное противоядие, отмечая, как удобно лёг в углубление большой палец. Откупорил крышку и, не тратя больше драгоценного времени, влил молочную жидкость в горло Мони. А потом задрал его голову и погладил по шее в области глотки, вызывая глотательный рефлекс.

Мне нужна была вода, чтобы умыть монстрёныша и чтобы дать ему напиться, но у меня не было ни фляжки, ни бутылки.

Я обнял пацана за его огромную голову, прислонился к нему лбом и…

Да, я заплакал! И не стыжусь этого!

Парни во время спецопераций гибли, мне было больно, но я не проронил ни слезинки, а тут заплакал.

Я просто не мог даже представить, что Мони не будет.

И тут я почувствовал рядом с собой движение.

Повернув голову, я увидел одного из монстров — из тех, с которыми я раньше не встречался, и на что они способны, не знал.

Этот монстр был какой-то… не знаю… как комок тины с глазами и зубами.

Он и пах болотом.

Монстр осторожно приблизился и положил свои… водоросли на голову Моне.

Я от отвращения чуть не рубанул по нему. Хорошо катану свою в сторону отодвинул.

Хорошо, потому что пока я её нашаривал, из водорослей закапала вода…

— Хамрр, — замурчал монстр и прикрыл глаза.

Вода, что выделялась из водорослей, немного пахла болотом, но в принципе вполне годилась для умывания.

«Даже болотный гуль тут…» — удивлённо произнёс Аргх.

— А что не так с болотными гулями? — спросил я, наблюдая, как к нам осторожно приближается ещё один комок тины, и точно так же кладёт водоросли на Моню.