Чужой мир: Академия - Алексей Федотов
— Ну и чудно! — буркнул я, завязывая торбу и крякнул, вскидывая ее на плечо — тяжелая зараза. — Прощайте, господа!
Я уже протянул руку чтобы открыть дверь на улицу как она распахнулась сама и не успел я глазом моргнуть, как помещение было заполнено неулыбчивыми Наказуещими в боевых доспехах и с обнаженными мечами.
М-да. А вечер-то перестает быть томным.
Боевые маги быстренько распространились по всей таверне. Беспалова и «уважаемого» человека быстренько уложили мордами в пол среди трех трупов не обращая внимание на липкую кровь на полу. Из-за стойки достали трусливо прячущегося и трясущегося как осиновый лист бармена, он же хозяин этого гадюшника, и тоже уложили на пол.
— Вот нельзя тебя на пару дней оставить одного, Демидов!
Я обернулся и посмотрел на входящего в дверь Белоусова.
— Вот ты мне скажи… Неужели нельзя провести вечер как-нибудь тихо… Спокойно… За чтением книги или в трактире за питием пива в обществе сверстников? Почему слова проблемы и Демидов однокоренные⁈
— Ничего не знаю. Они сами! — я поспешил убрать нож.
Ну да… Ну да… — Белоусов мрачно посмотрел на трех жмуриков лежащих на полу и уже перевязанную руку «уважаемого» человека. — Сами… Один упал горлом прямо на нож, а двое других на них же упали спиной. Причем, заметь, точно сердцем упали!
Он внимательно осмотрел тела.
— Хорошо хоть один раз упали.
Я хмыкнул. Ну, да. Как-то эта версия кажется не убедительной. Хорошо, что я бармена не стал искать, а то бы версия показалась бы еще неубедительней.
Бармен от моего задумчивого взгляда на него побледнел как простыня и сглотнул.
А если серьезно, то давай рассказывай, что тут произошло? — Белоусов поднял стул, сбитый мордоворотом при беге. Поставил его за стол и сел.
Да что рассказывать-то — я последовал его примеру. — Пытались развести на деньги. Пытались отравить. Навязали карточную игру с шулером. Дальше была самооборона.
Я показал на выпавшие меч и ножи, лежащие рядом с трупами, и на лежащего «уважаемого» человека с пробитой рукой, который смотрел на меня лютым волком.
Ба… Сколько не замутненной ненависти. Что, боятся перестал маленький? Считает, что при посторонних я до него не доберусь? Ну это он зря. Можно сделать и так, чтобы человек умер, лишь слегка коснувшись его. И заметьте — без всякой магии. Нервные точки оно такое.
Вон, Беспалов выглядит паинькой. Лежит и изучает лицом пол. Ну, я ж говорил, что он умный щенок.
— Вы лучше скажите, как вы здесь оказались? Если не секрет. — Мне было действительно интересно. Воспользовались ли они артефактами-следилками, что были при мне, или кто-то донес.
— Да в общем-то не секрет, — Белоусов снял шлем и устало потер шею. — Девушка, которая была с тобой на площади в Тире, два часа назад прибежала к старшему охраны Академии и все рассказала. А он уже вызвал нас.
— А с каких пор наказующие охраняют студентов Академии?
— С тех самых пор, как пришел приказ императора. То есть со вчерашнего дня.
— Понятно, — я хмыкнул. Можно было и самому было догадаться, что на охрану принцессы и иже с ней, Святослав подрядит свою гвардию и лучшие отряды.
А вот Лиза будет наказана потому что не следовала моим указаниям. Судя по всему, она побежала к охране сразу как приехала.
Конечно это сделала из хороших побуждений, но приказ есть приказ, и я не привык, чтобы мои слова подвергались сомнению!
— Ты мне вот, что скажи. Почему ты не показал этому отребью перстень нашего отряда? — Белоусов посмотрел мне в глаза.
— А что нужно было?
— Обязательно! Такие, — он указал на лежащих жуликов. — Такой знак хорошо знают.
Я пожал плечами.
— Не хотел вас ввязывать в это дело.
И тут Белоусов вышел из себя. Он мне минут с десять перечислял эпитеты, которые несомненно, по его мнению, я заслуживал. Самый простой и читабельный эпитет был — идиот.
Ну, сейчас обидно было. Я конечно понимаю — обиделся он, но называть меня… а, впрочем, неважно. Конечно я мог бы предъявить перстень, и, уверен, что проблема расписки рассосалась бы сама собой. Но как же мне прикажете зарабатывать деньги?
Глава 29
В общем ругался он минут десять и употреблял такие выражения, что имей я бумагу для записей обязательно конспектировал бы его речь. На будущие цитаты. Но чего нет того нет.
Еще пять минут он орал на подчиненных, дескать почему они так долго копаются с зачисткой. С этим я с ним был совершенно согласен. Таверна-то была небольшой, всего два этажа, и пробежаться по всем комнатам и выяснить насчет постояльцев на мой взгляд было недолго. В конце концов в империи демократией даже не пахло и отряд наказующих мог вполне выбить дверь в номер, положить всех на пол, а потом разбираться кто, что и зачем.
Ну собственно они так и делали и не их беда, что таверна можно сказать была пустой. Разве что в самой дальней и небольшой комнатке оказался мужик бандитского вида под приличным таким шафе, что уже не мог стоять а на любые вопросы лишь мычал с блаженной улыбкой. Судя по всему, это был тот самый Шнырь приставленный охранять Ивана и когда он сдал пленника, видимо решил, как следует поправить свое здоровье здоровенной бутылкой настойки. Эта бутылка была у него крепко зажатой в руках, когда его принесли со второго этажа. Принесли и положили на пол блаженно улыбающегося и поглаживающего свою единственную подругу — бутылку. Больше постояльцев не было. Да и в общем-то и не удивительно с учетом того какие здесь проворачивались дела. Беспалов с подельником молчали, но я-то понимал, что Иван был отнюдь не единственной их жертвой. И да, зря я уничтожил расписку. Хорошая улика как никак. За это я тоже получил втык от Белоусова.
Наш начальник (да, да… увы, по приказу императора теперь и мой) раздал всем сестрам по серьге, запретил мне куда-либо отлучаться за ворота Академии в течении недели и отправил домой в сопровождении двух бойцов.
Попытался сказать ему, что сам прекрасно доберусь, но наткнувшись на полный злости взгляд понял, что еще немного и меня понесут на руках как того Шныря. Так же с блаженной улыбкой и сжимающего в руках свою торбу. Как раз сейчас новый отрядный маг жизни погружал обвиняемых в такое же состояние. Удобно кстати. Одно прикосновении ладони и объект уже пускает слюни и готов к транспортировке. Хочу себе в
