Начальник милиции. Книга 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль
— А я чувствовала, — тихо проговорила Вера, наблюдая, как Тулуш махает лопатой. — Чувствовала, что это не он. Не знаю как, нутром ощущала. Поэтому не было на душе ни радости, ни спокойствия. Когда ты ликвидировал Жорича…
— То, что Святоша не Жорич, кстати, объясняет, почему на квартире Силантия мы не нашли следов пальчиков Сафрона. Ведь мы знаем, что он помощник Святоши. Я даже предположил, что последний предоставил ему кров.
— Получается, все сходится… — стиснула зубы Вера. — Директор мясокомбината и есть Святоша. Саша… Ты дашь мне ее уничтожить? — тихо, чтобы не слышал Тулуш, прошептала Вера. — Ты обещал?
— Пальчики проверим и поговорим.
* * *— Товарищ, вы к кому?
— Милиция, — я показал удостоверение секретарше в приемной, почему-то теперь была другая женщина, которую я в первый раз видел. — Виталина Сергеевна у себя?
— Нет, она в отпуске…
— Дома?
— Нет, она улетела в Ялту.
— В Ялту? Когда?
— Насколько я знаю, вчера еще…
— Почему так скоропостижно?
— Что? — хлопала глазами секретарша, она была уже совсем не молода, но все же глупа на вид.
— Я спрашиваю, в отпуск Виталина Сергеевна ушла по графику, или незапланированно? Взяла и сорвалась, так сказать.
— Я не знаю… Это вам в отдел кадров надо. Я здесь всего третий день на этом месте.
— Понятно, спасибо, до свидания.
— До свидания.
Я вышел, в думках потирая подбородок. Это что получается? Лишь только я прихлопнул любовничка директорши, так она сразу берет отпуск и сматывается в Ялту. В тот самый город, в котором они с Жоричем, очевидно, и познакомились. Интересный расклад выходит. Кто ты, Виталина Сергеевна? Неужели всех вокруг пальца обвела. И где мне брать твои отпечатки пальцев для сравнения?
И тут я вспомнил, что Загоруйко-старшая приносила трапезу сыну Валентину на работу в туесках и баночках. Говорила, чтобы ел домашнее, а не в сухомятку. Точно! Нужно выкрасть эти туески у эксперта, а потом… Нет, фигня какая-то получается. А потом тайно выявить на них следы? Это мне нужно еще и порошок дактилоскопический стырить и кисточку специальную. Обработать поверхность порошком и выявить папиллярные узорчики я могу, много раз видел, как это делается и даже сам пробовал. А вот «прочитать» эти следы и сравнить с таковыми на банке из-под кофе — навык особый нужен. Тут я без Валентина не справлюсь. Что ж… Пойду тогда и прямо ему все расскажу. Другого выхода не вижу. Времени искать другого эксперта и ехать в область — нет.
А что если он с мамашей заодно, и я ошибаюсь на счет его честности? Тогда он заартачится. Это я сразу увижу, почувствую. Тогда я его…
Нет, я замотал головой, даже думать об этом не хочу. Валя надежный коллега и честный милиционер. Но вот его мать… Эх, Виталина Сергеевна, почему же ты мне соврала? И что ты забыла в этой Ялте? На бархатный сезон подалась? Можно согласиться с таким предположением, но в совпадения не особо верится. Оно и понятно — лишь только я узнаю, что Вобла и Жорич снюхались в Ялте, оказывается, директорша уже туда умотала. Причем спустя, буквально, несколько дней после смерти своего любовничка, с которым они там и познакомились по молодости. А что, Виталина Сергеевна, если ты и в правду Святоша, а Жорич лишь был твоим подручным, а заодно и любовником?
Черт! От таких предположений — голова кругом! Нужно срочно решить головоломку. Я вышел к проходной завода. Там «на часах» стоял Тулуш, караулил. Я велел ему смотреть в оба, чтобы директриса не смылась, как в прошлый раз, когда мы к ней наведались.
Но сегодня ее вообще не оказалось на комбинате. Эх… Хоть в Ялту за ней езжай. Проверю пальчики и поеду. Нельзя отпускать ее надолго из виду. Если узнает, что мы ее ищем, растворится навсегда на просторах бескрайнего и могучего СССР. Уверен, что у Святоши и паспорта левые имеются. Ведь не зря же Сафрон наведался в паспортный стол и забрал документ на имя Блохина Николая Николаевича пятидесятого года рождения. Сам бы он не успел так все быстро провернуть: наладить контакт с коррупционной паспортисткой, сделать ей заказ паспорта. Это явно дело рук его покровителя — Святоши… Я даже стал припоминать, а не было ли среди знакомых у старшего инспектора паспортного стола директорши мясокомбината. В этом направлении я не работал и не проверял, а надо бы… Но сейчас самое главное — пальчики. Найти образцы отпечатков директорши.
— Саныча, а можно мне в редакцию? — спросил Тулуш, когда мы погрузились в служебный жигуль. — Я же там дежурю, Зину охраняю.
— Не Зину ты должен охранять, а главного редактора. Того, что с дурацкой бородкой и в очках. Он был целью Сафрона, а не девушка.
— Ну так я и его охраняю, — кивал Тулуш.
— Ладно… Докину тебя до редакции. Смотри там внимательнее за обстановкой. На Зину не отвлекайся.
Через пять минут были на месте. Я высадил Тулуша, он вошел внутрь здания. Дверь не успела за ним закрыться, и я разглядел, как к нему подскочила Зина. Что-то горячо рассказывала, жестикулировала, и по ее виду было видно, что девушка крайне довольна появлением Тулуша. Видимо зацепил он ее в ресторане чем-то.
Я переключил передачу и стал отъезжать, поглядывая на окна редакции. Где-то там со слов Зины, недавно хаживал Сафрон и вынюхивал добычу. А вот и сама добыча — из окна редакции высунулся Артищев. Он курил трубку, попыхивая дымком. Увидев меня, помахал. Узнал меня даже в машине и с далекого расстояния. Хорошее зрение у главреда.
Я посигналил ему в ответ, развернулся на машине и поехал в ГОВД.
«Копейку» оставил возле крыльца милиции, торопливым шагом спешил в кабинет криминалиста.
— Морозов! — остановил меня Кулебякин в коридоре первого этажа. — Ты когда Сафрона Грицука поймаешь?
— А что? — насторожился я. — Он еще кого-то прирезал?
— Типун тебе на язык, ядрёна сивуха! Мне и того, что он уже натворил с лихвой хватает. Главк всю плешь проел, — шеф приблизился ко мне и доверительно прошептал. — Саша, ты бы как-то ускорился, постарался. Найди гада… Ты же помнишь наш уговор? Я в область, а ты в мое кресло?
— Работаем, Петр Петрович, работаем, — отмахнулся я от шефа дежурной фразой и поспешил прочь.
— Работает он! — для проформы Кулебякин включил настоящего начальника. — Плохо работаете! Вот мы раньше! Да мы… ух! — Кулебякин видимо попытался привести героический пример из своей биографии, но ничего на ум не пришло, и он просто помахал кулаком в воздухе, показывая всем: «вот вы у меня где!».
Но никто не оценил. Ведь когда шеф начинал распаляться в коридоре, его за километр было слышно, и весь личный состав сразу старался мигом рассосаться по кабинетам, прятался, как от кислотного дождика. Все сразу делали рабочий вид и зарывались в бумажках с головой, чтобы не быть объектом нравоучений и наставлений от майора Кулебякина. Только я ходил с гордо поднятой головой и мог себе позволить проигнорировать «воспитательный момент» от шефа, не задержавшись возле него надолго. Кулебякин уже привык к такому моему поведению и не считал это какой-то наглостью, а остальные сотрудники тихо завидовали моему особому положению.
— Саныч! — теперь дорогу мне преградил, выскочивший из аквариума, Баночкин. — Это самое… с тебя рупь на венки.
— Кого хороним? — поинтересовался я на ходу.
— Дык похоронили уже. Паспортистку нашу, Вениаминовну.
— Держи, — я протянул Михаилу трешку. — Сдачи не надо.
— Да я верну, — замотал головой Баночкин, надо еще с Загоруйко стрясти и верну тебе сдачу. Что-то он там заперся у себя, не сдает денег, гад. Хотя на похоронах его мамаша даже была.
— Что? — я опешил и замер на секунду.
— Ну я говорю, что его мамаша, которая к нам хаживает в отдел, тетка такая высокомерная — была на похоронах Вершининой. Вот…
— О как? Получается, они были знакомы?
— Наверное, — пожал плечами Баночкин.
Тут в дежурной части зазвонил телефон, и Михаилу нырнул в свой закуток, оставив меня.
Я приблизился к двери кабинета криминалиста. Дернул на себя, но она не открылась, как обычно. Заперто. Странно…
