Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ) - Мила Ваниль

Избитый, в окровавленной рубашке, Егор даже стоять не мог самостоятельно. Его поддерживал Лев.

Ульяна чуть в обморок не упала, даже в глазах потемнело. Однако она все же бросилась к Егору, подставляя ему и свое плечо.

— Как же… Как же так… — бормотала она, борясь со слезами.

И одновременно отдавала распоряжения: приготовить комнату в доме, вызвать врача, принести горячей воды и чистой ткани.

Егор ничего не говорил. Взгляд у него был мутный, невидящий. На кровать он буквально упал, со стоном. Вытянулся на животе — и затих.

Ульяна хотела сама обработать раны, но Софья не позволила. Оттеснила хозяйку от кровати, объяснив, что ей самой сподручнее, она знает, как помочь. Ульяна только мельком успела увидеть спину Егора, разодранную в лоскуты. И, не выдержав такого зрелища, вышла из комнаты.

В гостиной Ульяну дожидался Лев.

— Что произошло? — спросила она, едва войдя. — Как такое случилось? Кто велел?

— Это моя вина. — Лев склонил голову. — Я не успел…

— Но не ты же отдал приказ пороть его кнутом! — взвилась Ульяна.

— Не я, — согласился он как-то грустно. — Ты веришь, что это не я?

— Что? — растерялась она.

— Ты же знаешь, что я вижу в Егоре соперника, — вздохнул Лев. — Чем не удобный случай ему отомстить?

Ульяна смотрела на него потрясенно. Не потому что думала, что он мог сделать подлость, а потому что он считал, что она способна так мыслить.

— Что случилось на самом деле? — поинтересовалась она, досчитав про себя до десяти. Это помогло не наговорить глупостей. — Кто посмел отдать приказ о наказании?

— Мне сказали, что Жорж. — Лев зябко повел плечами. — Вроде бы он шепнул кому-то из нанятых нами людей, что хозяйка у беглеца безвольная, а наказать его необходимо. Фамилии у вас… одинаковые. Они поверили… Вроде бы, он даже заплатил им за эту услугу.

Мразь! Сволочь!

Эти слова чуть не сорвались с уст Ульяны. Вовремя сдержалась.

— Надеюсь больше никогда его не увидеть, — пробормотала она. — Спасибо за помощь, Лев.

Обида никуда не делась, поэтому Ульяна с ним попрощалась. Где-то в глубине души она надеялась, что Лев останется… но он покинул дом быстро. Слишком быстро для влюбленного мужчины.

«Это наказание за то, что я отказалась от любви, — думала Ульяна, глядя вслед отъезжающей от дома коляски. — Я выбрала Льва, и чуть не потеряла Егора».

Всю ночь Ульяна просила у постели Егора, вместе с Софьей.

— Не гони, — сказала она девушке. — Все равно не смогу уснуть. Может, тут пригожусь.

У Егора был жар, но врач пообещал, что последствия болевого шока пройдут, и угрозы жизни нет. Ульяна сильно переживала из-за того, что управляющий подвергся такой жуткой пытке по ее вине. Даже поплакала на плече у Софьи, коря себя за жестокость.

— Да вы ж как лучше хотели, — успокаивала ее Софья. — И правильно сделали. Спина заживет. Зато голова цела.

Егор довольно быстро пошел на поправку. Ульяна сидела бы с ним сутками, но тетушка Марфа стала бранить ее за то, что она слишком много внимания уделяет другому мужчине, когда есть жених. Хотя Лев как будто забыл дорогу в Стожары. Так ни разу и не появился с тех пор, как привез Егора.

Ульяна лишь наблюдала, да справлялась о здоровье управляющего у Софьи или у Василя. Но наступил день, когда Егор поднялся с постели. И откладывать тяжелый разговор стало невозможно.

— Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросила Ульяна.

— Бывало и получше, — неласково ответил Егор. — Не подскажете, что плохого я вам сделал, Ульяна Дмитриевна?

Что ж, он имел право на нее злиться.

— Я не могла допустить, чтобы ты погиб в пещерах. Что за глупости, Егор! Этот клад не могут найти уже двести лет!

Егор смотрел на нее мрачно, крепко стиснув зубы.

— Прости, пожалуйста, — произнесла Ульяна. — Этого не должно было случиться…

— Вам не за что просить прощения, — заявил Егор. — Вы в своем праве, ваша светлость. Я, пожалуй, пойду. С вашего позволения.

— Нет, Егор! — вскликнула Ульяна. — Не думай так, пожалуйста. Я не отдавала приказа о порке. Я виновата, да. Я должна была предвидеть, должна была сама…

— Да перестаньте, Ульяна Дмитриевна, — как-то устало попросил Егор. — Все в порядке. Вы думаете, я мог затаить обиду из-за наказания? Не переживайте так. Свое место я знаю.

И тут Ульяна сказала то, что не должна была говорить никогда, ни при каких обстоятельствах.

— Я… люблю тебя, — выдохнула она, не веря собственным ушам.

Глава сорок шестая, в которой герой признается во всем

«Как ты мог! Ведь я же люблю тебя… — плакала Янка после того, как Егор унизил ее перед друзьями. — Нет, любила. А теперь… ненавижу!»

Егор смотрел на Ульяну, но видел перед собой Янку. Как поздно он понял, что и он любил… с самого детства…

Нет. Любит.

Он и теперь любит только ее, взбалмошную девчонку, дочку дворничихи. С того момента, как прогнал мальчишек, обижавших ее во дворе. С лопаты все началось, лопатой и закончилось.

Всего-то и осталось, шагнуть к Ульяне, сорвать с ее губ поцелуй любви… и вернуться к Янке. Но так нельзя. Через предательство любовь не обрести.

— Это не любовь, Ульяна Дмитриевна, — твердо произнес Егор, вдребезги разбивая девичье сердце. — Меня нельзя любить.

— Потому что ты крепостной? — вспыхнула Ульяна. — Это ничего не значит!

— Значит, — возразил Егор. — Но причина не в этом.

— А в чем же?

— Я ненастоящий. Я — обман.

Егор плохо понимал особенности женской натуры. Разбирался бы хорошо — не поверил бы лживой матери, не наделал бы глупостей с Янкой. Но кое-что об Ульяне он знал: если ей что взбредет в голову, переубедить будет сложно. Потому и принял решение рассказать ей правду о себе.

И будь, что будет.

— Что это означает? — растерялась Ульяна. — Как это… ненастоящий? Ты не Егор Старшов?!

— Егор Старшов, — вздохнул Егор. — Может, прогуляемся? Я хочу доверить вам свою тайну.

Говорить о таком в доме — безумие. Если есть шанс, пусть и ничтожный, что Ульяна поймет его признания, то остальные однозначно назовут ненормальным. Впрочем, и Ульяна, скорее всего, отправит его в сумасшедший дом. Или как там они тут называются…

Да и пусть. Всё едино.

Предательство Жоржа неожиданностью не стало. Егор посчитал, что еще дешево отделался: главное, жив. Только будущее в этом времени показалось ему черным и обреченным. Это хорошо, если удастся остаться управляющим в Стожарах, когда Ульяна замуж выйдет. Но если Лев не захочет с этим мириться,