Жизнь во благо Родины - Мишин Виктор Сергеевич
– Знаешь, спорить с тобой ужасно неблагодарное дело, – засмеялся Дерунов. – Скажи лучше, на рыбалку-то возьмешь?
– А то, завтра с утра у нас знаменательное событие, прибывает наш баркас!
Да-да, нам звонили буквально утром и предупредили, катер доставят прямо к рыбзаводу, а он не так и далеко отсюда, съездим, заберем.
– Шампанское уже разбили? – с интересом спросил Павел Федорович.
– Это да, на заводе настояли, – кивнул я.
– Так что, сегодня планы какие?
– А давайте, что ли, с поплавками посидим, на пирсе? Тут у дяди Коли всегда прикормлено, так что развлечение гарантирую!
Мы до темноты развлекались тасканием карасей и густеры на поплавочные снасти. Как бы ни любил большую рыбу, спиннинг и лодки, вот так просто посидеть, практически с палкой в руках, дорогого стоит.
Мангал у нас рядом стоит, поэтому быстренько организовались угольки, Катя выдала нам для таких целей не очень новую сковородку и бутылку масла, а дальше… Павел Федорович имел неосторожность привезти с собой две банки разливного свежего пива, что в сочетании со свежей, пойманной только-только рыбешкой было высшим пилотажем. Сладковатый карась активно уходил у женщин, мы же налегли на специально пересоленную густеру. Вообще, часто встречал мнение еще в той, прежней жизни, что сковородочная густера лучшая рыба для жарки. Из бели, разумеется.
Пиво было настоящим, неразбавленным и не смесью спирта с водой. Нахлебаться мы не смогли бы им априори, а вот под рыбку оно заходило на ура, и к полночи мы просто обожрались, если честно. Причем, если сначала мы развлекались рыбалкой и получали эстетическое удовольствие, то затем, под пиво и мангал, передали удочки детям, а сами просто болтали. Когда расходились по комнатам, меня аккуратно дернула в сторону супруга Павла Федоровича и очень по-доброму сказала спасибо.
На рыбзавод уехал с дядей Колей, кто, как не самый опытный речник, сможет помочь в управлении новой лодкой? Тем более что лодка большая. К двенадцати часам мы уже подходили к деревне и были встречены бурными овациями. С причала нам кричали, махали руками родные люди, а мы с фронтовиком, делая очень умные и деловые лица, занимались подходом и швартовкой. Дядя Коля так и вовсе изображал из себя этакого морского волка, опытного и дерзкого, разве только трубки во рту не хватало.
Даже об обеде забыли, вот как всем было интересно посмотреть, что же за катер у нас теперь. Еще приятным для меня сюрпризом была встреча с другом, а Ваня Горин давно стал мне другом, еще во времена краткосрочной работы на заводе. Он прибыл к рыбзаводу сам, на моем новом катере, в одиночку. Уговорил директора катерозавода, у которого формально был в подчинении, доверить перегон судна заказчику. Тот был не против, прекрасно зная о нашей дружбе и совместной работе, поэтому согласился. Да и не был Горин никогда у меня на даче, тоже, как и Дерунов, работает как проклятый.
– Какой у вас дом-то! Ты все говорил, помню, о даче, а тут… Целая усадьба! Буржуй, одним словом, – беззлобно заявил Ванька, когда я провел ему короткую экскурсию по дому и саду.
– Вань, да тут же просто все, ничего лишнего. Вот катер и свой причал, да, перебор, соглашусь. Но что поделать, это мечта всей жизни. И я не добивался этого любой ценой, я знаю, где живу и как живет народ, поэтому, я сначала спросил, возможно ли такое устроить. Знаешь, какие привилегии у советских писателей? О, брат, хорошо, что не знаешь. Написал один деятель какую-нибудь оду партии и лично генсеку, не этому, прошлому, и все, сидит, почивает на лаврах. И квартиру ему дадут, и дачу построят, да еще и в санатории ездить будет, ни хрена больше не делая. Как бы нескромно это ни звучало, но, по-моему, у меня заслуг не меньше, как ты думаешь?
– Да уж, спорить с этим сложно, – согласился Иван. – Меня, кстати, на Государственную премию выдвинули, за новый двигатель. А мне стыдно, ведь идея-то не моя. Где бы я был, если б ты тогда меня не подтянул на эти самые моторы? Работал бы дальше у Дерунова, где никто бы меня не видел месяцами и никто никогда не оценил…
– Твой, Ваня, двигатель, именно твой, – поддержал я друга, – мало дать идею, для этого у нас идеологов хватает, а вот создать что-то с нуля надо очень напрячься. Чтобы на выходе получился не очередной «Ветерок», ломающийся через час работы, а качественные вещи, которые и за границу не грех продавать. Я очень рад за тебя, главное, за то, что ты нашел свое дело.
– Ты не представляешь, какие у меня проекты сейчас висят… Если новый мотор окупится, если выбью хорошее обеспечение, то через пару лет мы получим такой двигатель, что заткнем всех этих американцев и японцев, вместе взятых. Я тебе как-нибудь проект покажу, интересно, что скажешь?!
– Скажу, что занимайся и дальше всерьез тем, что тебе нравится, и не отвлекайся. Кстати, я тебе сам кое-что покажу, но чуть позже, через месяц, обещаю. Если поймешь идею, развивай, флаг тебе в руки. Специализация узкая, конечно, изделие массовым быть вряд ли сможет, но если удастся выйти на доступную цену при хорошем качестве… Думаю, на курорты такие вещи пойдут сотнями. Главное, раскрутить как следует, реклама – и все получится.
– Это что же такого еще придумал? – Горин даже рот раскрыл, всегда знал, что он натура увлекающаяся.
– Водный мотоцикл, – подмигнул я другу, сам в это время представляя себе машинку из будущего. А что, не сделать? Да легко. Тут скутеры делают вовсю, для спортсменов, а мы предложим изделие для массового пользования. В будущем энтузиасты строили такие самодельно, устанавливая движок от «Жигулей», знаете, как «поливал»? «Ямахи» с их ценой и рядом не встанут. Простовато, да, зато дешево и сердито. А уж если делать профессионально, на заводе, думаю, мы и по качеству дотянем.
Вообще, самая основная проблема сейчас в СССР именно качество. Уж такие мы люди, кто бы что ни говорил, а косячить у нас в крови. Просто делая что-либо, не заморачиваемся на качестве, считая, что и так сойдет. Естественно, не все и не везде, но большинство делает именно так. Одни просто плюют на требования, другим, видите ли, денег мало платят, причем даже если платят нормально, но человеку всегда мало. Третьи косячат непреднамеренно, просто и не думают, что можно по-другому делать. В общем, нужно бороться, есть некоторые соображения по этому поводу, так сказать, кнут и пряник, будем внедрять, что остается?
– Тебе сколько отдыха дали?
Катя утром в постели озвучила то, о чем, вероятно, думала с самого приезда в деревню. Все разъехались в воскресенье вечером, кроме, конечно, дяди Коли, все же он тут живет, а мы остались. Супруга вообще очень озабочена этим вопросом, буквально через день его озвучивает. Прекрасно понимаю ее.
– Не оговаривали специально, думаю, еще полечусь чуток, но надо и работать.
– Слыхала, тебя освободят от строительства?
– Хотят, чтобы взялся за автопром, это еще хуже, – улыбнулся в ответ я и, сблизившись с женой, чмокнул ее в щеку.
– Вообще не будешь дома бывать, да?
– Почему? Вместе ездить будем, да и работать предполагается в НАМИ, плюс «Москвич», а все они в столице. Изредка командировки в Тольятти и Горький, может, еще Уфу прихватим, там двигатели делают, хреново делают. На УАЗ пока не полезу, к ним будет одно, общее с другими автозаводами требование – качество. Но слишком много нюансов, будем разбираться. Мне Семичастный плюшки обещал, из-за границы, надо сначала узнать, что именно, от этого и будем плясать.
– Ага, а ребенок в поездках учиться будет? Я ее не оставлю, хоть нам и выделили человека…
– Какого человека? – не понял я.
– Пока тебя не было, у нас появилась женщина, помощница, как мне объяснили. Она предложила помощь в уходе за квартирой, присмотр за ребенком. Сначала я была резко против, но позже узнала, что женщина-то очень хорошая. Она учительница бывшая, на пенсии сейчас, очень умная, мне даже стыдно было в некоторых моментах, что знаю меньше, чем она. А уж на кухне… Никогда не думала, что учительница умеет так готовить! Обходительность и тактичность просто недосягаемая. Думала, поставят цербершу, шагу не ступишь, а тут все наоборот. Никакой навязчивости, все предельно вежливо и по-доброму. Аленке она очень понравилась, даже не ожидала.
