СССР: вернуться в детство?.. (СИ) - Войлошников Владимир

Не знаю, сколько брали в других местах, вопрос жадности всегда вариативен. Пятьдесят – «в фонд школы» – это, по сути, сорок лично директору и десятка тем, кто будет за нами убирать, посуду мыть и полы. А вот с кухней принципиальный вопрос был решён, но с поварихой нужно было договориться персонально по всем пунктам отдельно.

– Завтра к шестнадцати тридцати сможете подойти? – спросил директор.

– Я не смогу, – покачала головой мама.

– Ну, давайте я приду, – неуверенно сказал Женя.

– Нет, давайте мы с бабушкой придём, – предложила я. – Я её провожу, покажу где, и мы всё решим.

И назавтра мы вполне удачно сходили и благополучно договорились. Мы приносим продукты, и нам готовят толчёнку, капусту, жарят курицу, варят компот, обеспечивают чай, а кроме того пекут свадебный торт (тоже из наших продуктов) и красивый кусальный каравай – всё за тридцатку. Салаты приносим свои, готовые, раскладываем их в глубокие тарелки. А! Ещё они сами сервируют столы на пятьдесят человек (это мы с запасом взяли, мало ли) и освобождают часть столовой под танцы. Я было запереживала, что алюминиевые приборы – несолидно на свадьбе, но меня уверили, что и стальные приборы в столовой есть – тоже для особых случаев.

Ну что, по-моему, вышло вполне.

24. АХ, ЭТА СВАДЬБА, СВАДЬБА...

ПОДСТРАХОВОЧКА

В то же время я пришла к окончательному выводу, что мне-таки надо подстраховаться. Все знают, что я читать люблю – это да. А что и когда я в последнее время читала? Дома у нас кое-какие книжки есть, но набор никак не энциклопедический. Значит, что? Значит, нужно иметь документальное доказательство, что книги я читаю, и в большом количестве. Придётся нашу дражайшую Анну Дмитриевну слегка напрячь. Что-то давно она не имела счастье меня лицезреть. Утро вторника для такого выхода показалось мне вполне подходящим. Я решительно нарядилась, прихватила портфель и пошагала в школу.

В библиотеке был аншлаг. Анна Дмитриевна работала за своей стойкой как многостаночница, стараясь отпустить как можно больше детей до окончания перемены, и казалось, что у неё мелькает сразу несколько рук. Арахна*, тоже мне. Или нет, эта, индийская... Кали**!

*Ткачиха из греческих мифов,

которую за самомнение

ещё в паучиху превратили.

**Богиня смерти у индусов.

Многорукая, мда.

Говорят, у индианок заодно –

богиня домохозяек.

Я дождалась, пока это половодье схлынет, и тоже подошла, откашлялась. Над тумбой показалось лицо. Как в девяностых говорила юмористка Елена Степаненко, «радостью перекошенное», ага. Я когда явилась, она меня из-за других детей-то не увидела, а потом я сидела, ждала, а ей в своей конторке сидячих тоже не видать.

– Здрассьте, Анна Дмитриевна, – вполне себе приветливо поздоровалась я. – А я к вам по делу.

– Слушаю.

– Да вот, видите ли, перечитала я дома всё, что только можно. Мне бы что-нибудь интересное.

– «Тимур и его команда»?

– Читала.

– «Кортик. Бронзовая птица»?

– Читала.

– «Приключения Тома Сойера»?

– И даже Гекельберри Финна.

Минуты три она перечисляла мне всякое детское, а потом отчаялась:

– Ну, я даже не знаю, что тебе дать!

– А есть у вас Макаренко? – Макаренко мне весьма нравился, я бы и освежила впечатления разок, хоть бы кусками. – «Педагогическая поэма»? Или, быть может, «Флаги на башнях»?

– Да это же сложная вещь, – усомнилась библиотекарша.

– Ничего, я постараюсь понять. И «Горе от ума» дайте. И что-нибудь популярное по географии. И, скажем, легенды и мифы Древней Греции.

– Через семь дней продлять нужно, – чопорно предупредила Анна Дмитриевна.

– Через семь дней я возьму следующие книги, – мило улыбнулась ей я.

– Ты не успеешь столько прочитать.

– Не переживайте, успею.

– Я проверю!

– Естессственно.

Забегая вперёд, сразу скажу, что из-за приготовлений к свадьбе и всяческих торжеств я действительно пришла только через неделю. Зато с того дня посещать библиотеку я начала дважды в неделю, исправно таская туда-сюда шесть книжек (допустимый по правилам предел). Анна Дмитриевна поначалу пыталась упираться, опрашивать меня по прочитанному и даже вступать в дискуссии. Напрасно она это делала, я вам скажу. Кто из нас, в конце концов, старше и умеет задавать неудобные вопросы?

Кончилось тем, что выдавала она мне всё, что я просила (из имеющегося в наличии, понятное дело), и дурацких опросов устраивать более не пыталась.

Регулярно, каждый понедельник и четверг, я приходила за новой порцией «знаний», а дома аккуратно записывала прочитанные книги в список. Специальную толстую тетрадку завела для такого случая. Выделила отдельные разделы: «Русская и советская проза», «Зарубежная проза» (были ещё соответствующие разделы для поэзии), «Легенды, мифы и сказки народов мира» (а то ляпну что-нибудь про Йормунганда так, что народ будет озираться с подозрением – а я нечаянно могу), «География», «Спорт» – ну и так далее. Из легкомысленных имелись «Научная фантастика», «Приключенческая литература» и «Прочее».

Для наглядности я эти книги дома обязательно выкладывала, так, чтоб они на видном месте лежали: то раскрытые, то с закладками. Кое-что, между прочим, и правда, почитывала – оживить, припомнить.

СУМАТОШНЫЕ ДНИ

Шестого, в среду, приехал Наиль, и всё завертелось со страшной силой. Он куда-то ездил, доставал «музыку», привозил какие-то коробки и свёртки – и всё это было нужное (и удивляло меня чрезвычайно, поскольку я трижды в своей жизни умудрялась обходиться без подобных наборов).

В четверг они с бабушкой ездили на рынок, привлекли для столь ответственного дела Женю – и правильно, иначе я не знаю, как бы они со всеми этими кулями доволоклись. В пятницу Женя работал, и бабушка отправила Наиля на автобусе в коопторг со специальным списком «скоропортящего». А мы (мы с бабушкой) составили генеральный список: что мы готовим, что и в каком порядке везём, что кому передаём и ты ды. Иначе невозможно весь этот кошмар в голове удержать.

Вечером внезапно (для меня) приехали две Дашины сестры, и они втроём с бабушкой начали делать заготовки под завтрашние салаты – то, что спокойно проведёт на балконе или в холодильнике ночь и не тронется. Я тем временем переговорила с мамой и с Наилем, чтобы они спокойно восприняли тот факт, что я не поеду в ЗАГС.

Ну, я реально не могу! Во-первых, почему-то (даже если ты приехал точно к назначенному времени) всё равно придётся ждать от сорока минут до полутора часов. Как работникам сего заведения это удавалось вообще? Во-вторых, все эти мадам-регистраторши практиковали чудовищно длинные, нудно-пафосные речи (что, между прочим, породило целую серию пародий, ушедших в фольклор – я не вру!). И в-третьих, кто-то должен проследить за исполнением наших с бабушкой списков. Это буду я.

Над последним пунктом все посмеялись. А зря. Готовить-то я не разучилась. Ножи бы мне только кто наточил, а то ночью на ощупь не угадаешь, какой стороной резать, а я такое не люблю.

И я нашла такого человека!

ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ

9 апреля 1983, торжественная суббота.

Женя пришёл к нам рано-рано, часов в восемь (ладно-ладно, я сова, для меня восемь – рань несусветная!), оказывается, он сегодня выступает главным свадебным извозчиком, по какому поводу на машину положено установить здоровенные обручальные кольца (сверху, типа таксистских шашечек), натянуть от переднего до заднего бампера (обязательно через эти кольца) цветные капроновые ленты, а на морду машины ещё и куклу-невесту привязать, которую вчера Дашины сёстры подогнали. А! Ещё шарики к зеркалам. Как сложно всё...

А я вышла в коридор и грустно спросила:

– Дядь Жень, ты ножи точить умеешь?

– Конечно, умею! – страшно обрадовал меня он. – А брусок есть?

Брусок у нас был, хотя и страшненький, и за десять минут Женя справился с квестом и привёл наши ножи к приемлемому состоянию.