Движение к цели - Дмитрий Ромов
— Это да, есть такое дело, но необъятное не объять, как ты помнишь из сочинений Козьмы Пруткова.
— Помню конечно, но тем не менее… нужно попытаться. Можно попробовать со стройотрядами тему разработать. ВССО — сила, а сотня стройотрядов — уже мощь. Радостный строй гитар, яростный стройотря-я-я-д, — напеваю я.
— Ну, кто у нас в бюро горкома вошёл? Укрепляй позиции, работай на перспективу.
— А ещё производство промышленных товаров очень важное направление деятельности.
— Ну, кто же спорит? — пожимает плечами Платоныч.
— Производство контрафакта, — заявляю я, — это удар по идеологическому врагу, подрыв его экономической мощи.
— Вот точно. Деточкин, конечно, виноват, но он не виноват…
— Тьфу-тьфу-тьфу, дядя Юра, что за зловещие аналогии!
Мы ещё долго сидим и накидываем ближайшие идеи, пока не замечаем, что уже поздно и мне пора идти. Я забираю свой флакон духов и двигаю домой.
На следующий день после уроков я иду в бар за своим выигрышем. Как угадавший счёт игры наиболее точно, я должен получить около семидесяти рублей, треть пула за вычетом комиссии организатора, а две трети будут перенесены на следующую игру. Ну что же отлично. Свой выигрыш я поставлю на игру наших с голландцами.
Играть они будут завтра и разгромят противника со счётом 17:4. Я же поставлю на 16:3. Моя цель накопить побольше денег в банке. Заглядываю за ширму. Каха беседует с подтянутым плейбоем лет сорока. Я его раньше не встречал, вроде бы.
На нём модный свитер и джинсы. На носу очки в золочёной оправе. Упакован в фирму, но на клиента не похож. Чужак оборачивается ко мне, быстро осматривает и возвращается к собеседнику. На блатного он не похож. Короткая стрижка, пристальный взгляд. А вот на мента похож или, скорее, на комитетчика. И есть в его лице что-то мимолётно знакомое, будто бы даже не отсюда, а из другой жизни.
Я подхожу к стойке и прошу у Альберта кофе. Когда он ставит передо мной чашку, я делаю незаметный кивок в сторону ширмы и смотрю вопросительно. Он утвердительно кивает. Понятно. Чувствую, этот визит приведёт к увеличению комиссии организаторов, поскольку придётся делиться.
— Это кто был? — спрашиваю я у Кахи, когда визитёр уходит.
— Да так, ничего особенного, — отвечает он. — Очередной клиент.
— Ну ладно, оке… Клиент так клиент. На мента похож, — замечаю я. — Ты с ним смотри, будь поосторожнее.
— Ты чего хотел? — игнорирует Каха моё предостережение. — Бабаки получить?
— Да, есть такое дело. А Рыжий всё? Альберт не успокоился?
Каха долго не отвечает, глядя на меня.
— Не знаю, посмотрим. Пока он дома сидит. На больничном.
— А сколько этот клиент хотел? — уточняю я.
— В смысле?
— Ну вот этот, который ушёл только что.
— Мля, Бро, ты реально в каждой бочке затычка.
— Больше десяти процентов?
— Не договорились ещё.
Ясно всё. Ну а как прожить без крыши? Без неё никуда. Каха молча и без вопросов отсчитывает мой выигрыш. Семьдесят три рубля. Ставлю их на иргу с Голландцами.
Наконец, наступает день рождения мамы. Я решаю не тянуть с подарком до застолья, запланированного на сегодняшний вечер.
— Мам, поздравляю тебя с днём рождения, — говорю я, заходя утром на кухню. — Сюрприз уже не получился, но подарок от сердца. Оставайся всегда такой молодой и красивой. Счастья тебе и удачи во всём. А ещё здоровья, больших успехов и любви.
— Ого, какие пожелания взрослые. Спасибо. Его-о-р! — она замечает голубую коробку «Climat» в моих руках. — Ты всё-таки купил!
— Ну, а как же, мам! — смеюсь я. — Я же обещал. Пацан сказал, пацан сделал.
— Ты меня задарил уже. Только что сапоги были, а теперь вот. Ты что, сберкассу ограбил?
— Чего вы тут шумите? — спрашивает умытый и гладко выбритый отец, заходя на кухню.
Он подходит к маме со спины и обнимает её, целуя в шею.
— Ну, Андрей, — выворачивается она, бросая на меня короткий стыдливый взгляд. — Смотри, что сын твой подарил.
— И что же это? Духи? Молодец!
— Не просто духи, а французские, — поясняет мама. — Знаешь сколько они стоят?
— Дороже денег? — уточняет отец.
— Да ну, вас. Это он в тебя такой транжира.
— Ну, а в кого же ему быть ещё? Так-то вроде на меня похож.
— Очень остроумно, — говорит мама. — Дайте мне духи мои, пойду на работу всех поражу.
— Да, представляю, — мечтательно говорит отец. — В новых сапожках, с сумасшедшим ароматом, да ещё и в новой дублёнке.
— Какой ещё дублёнке? — удивляется мама.
— А это не твоя в прихожей висит? — делает папа недоумённое лицо. — Странно. Может быть Егоркина. Егор, это не твоя?
— Нет, — хохочу я. — Не моя. Это точно.
Мама бежит в прихожую.
— Андрей! Ну, ты с ума сошёл! Это же такие деньжищи! Ну ты что творишь!!!
Она надевает дублёнку и крутится у зеркала, а мне не приходит ничего лучшего в голову, как подключить гитару и прокричать «С днём рожденья тебя» на мотив Happy birthday.
Празднование назначено на вечер. Из приглашённых я знаю только Платоныча, Трыню, тётю Валю и Рыбкиных. Мама не могла не пригласить Наташку, а раз пригласили её, то неудобно было бы бортануть её батю, хотя все знают, что он напьётся и станет не самым приятным собеседником. Впрочем, он и трезвый-то тот ещё компаньон.
Кроме этих замечательных людей к нашей разношёрстной компании присоединится мамина одинокая подруга Люба, работающая инженером на радио и коллега Лиза, тоже без мужа. И ещё, может быть, придёт однокурсница Марина с супругом, он угольный начальник и важная шишка, так что их участие под вопросом.
Мне нравится, что мы собираемся по-семейному и не подстраиваем всю программу под большого начальника. К разложенному обеденному столу приставляется кухонный стол. С одной стороны стола ставятся табуретки, а сверху на них кладётся длинная доска, имеющаяся в хозяйстве у дядя Гены.
С другой стороны составляются все имеющиеся дома стулья и один приносит с собой тётя Валя. Стол стоит так, что часть гостей будет сидеть на диване. Яствам, представленным взорам публики, позавидовала бы и книга о вкусной и здоровой пище. Тётя Валя, со вчерашнего дня самоотверженно сражавшаяся на гастрономических фронтах, хорошо помогла маме. Без неё справиться было бы трудно. Всё-таки, двенадцать человек за столом — это не так уж и мало.
Итак, знакомься, Алиса, это окорок. В нашем случае, это свежайшая буженина, за которую я сердечно поблагодарил тётю Любу. Впрочем, не только за неё, ещё за сыр, за консервированного краба, перебравшегося в хрустальную салатницу, за консервированные овощи, копчёную колбасу, майонез, за три
