Аруна - Айлин Лин
Но додумать мне не дали обстоятельства: рядом со мной упал горящий факел и я кинулась жечь остатки волка-зомби. Те горели жадно, чадя чёрным смрадным дымом.
Когда закончила, оглянулась на замершую с зажатым в руке факелом Райлой.
— Ты с ума сошла? — зло прорычала я, — а если бы монстров было несколько? А если бы я проиграла?!
— Дочка! — мама была бледной, но решительный блеск в глазах сказал мне о многом. И тепло вперемешку со злостью, страхом, разлилось по телу. Вот кто за мной и в огонь, и в воду! — Ты нужна мне живой и здоровой! Я без тебя не смогу!
Вздохнув, огляделась. Чудовище, некогда бывшее королём, замерло в паре метрах от меня. Оно не двигалось и было прозрачнее обычного.
— Если бы эта пришлая нежить съела нашего монстра, он бы так и не нашёл упокоения, — скрипучий голос донёсся до нас, я закатила глаза к небу, прося у него терпения. К нам пожаловала старуха Гутрун.
У них у всех мозги отшибло, что ли?
Зло на неё зыркнув, снова посмотрела на Джерарда. Решение уже было.
— Сослужи мне службу, — твёрдо отчеканила я, — помоги моему племени выжить и обустроиться. И тогда я освобожу тебя.
Как именно его освободить — не ведала, но варианты должны быть. И вообще об этом я подумаю завтра.
Не знаю, понял ли он меня, но мне было плевать: хотелось поесть и лечь спать.
— Уходим, — скомандовала я, — идите впереди. И будьте начеку.
Глава 33
— Давай! — крикнула Лоска, стоя неподалёку от тонкого сухого деревца, которое рубила Райла. Звонкий треск и брёвнышко падает на землю, где его подхватывает Лоска и оттаскивает Дэгни. Та в свою очередь обрубает многочисленные сучья и старается небольшим топором выровнять совсем уж выступающие части.
Мы всё же решили сделать плот. Ну как решили. Я решила, остальные поворчали и сдались.
Материал для плота собирали пару дней. Сегодня по плану перевязка брёвен верёвками, пропитанными чёрной смолой. К слову о смоле, её у нас было очень мало — всего один наполовину полный горшок и его мы берегли, как могли. Приняв решение, что когда-нибудь сходим пополнить запасы, окунулись с головой в дело постройки плота.
Я подошла к Райле и протянула ей бурдюк с холодной водой:
— Мама, завтра с утра я ненадолго вас покину.
— И чего тебе не сидится на месте, Аруна, — покачала головой она, и сделала большой глоток.
— Ты же знаешь, не даёт мне покоя та ниточка, что отходила от основной, нужно разведать. Тем более со мной отправится нечисть, прикроет по ночам.
— Ты магией-то своей полностью ещё не владеешь, да что уж там, — махнула она раздражённо рукой, — делаешь всё на интуиции. Как ты думаешь прожить там ночь?
— Я справлюсь. Итак затянула, нить истаяла давно, а сердце не на месте.
Райла посмотрела мне в глаза, обдумывая услышанное и в итоге медленно кивнула.
— Хорошо, — было заметно насколько тяжело ей далось это одно единственное слово. — Пусть будет по-твоему.
— Только ты поклянёшься, что не последуешь за мной, — хмуро потребовала я, и заметила как мама побледнела. — Я не смогу защищать нас обеих. Лучше, когда я одна.
Утро выдалось пасмурным, небо заволокли серые хмурые тучи. Ветер гнал их, словно куда-то опаздывал. Те же чувства испытывала и я — нужно спешить. Слишком затянула. На самом деле я боялась того, что меня там ждёт. Ну не героиня я блокбастеров. И так соскребаю всё мужество в кулак; чего мне стоило решиться выйти на разговор с нежитью — отдельная песня, о которой знает только мама. Может, поэтому она последовала за мной? В следующий раз не стоит делиться с ней своими опасениями и переживаниями — будет спокойнее спать.
За время моего отсутствия соплеменницы должны были закончить делать плот, также на них висела каждодневная работа по сбору кариллы, что разрослась на полянке неподалёку, и охота. Кушать хочется всегда. Главной охотницей негласно была избрана Лоска, а её неизменной помощницей стала Торберта. Быт потихоньку налаживался, женщины присматривались друг к другу, всё чаще на их лицах можно было заметить улыбку. Функции няни и наставницы взяла на себя Гутрун, за что ей большое спасибо. Она обучала детей разным вещам: от плетения корзин до сбора и заготовки лекарственных растений. При деле было всем и скучать не приходилось.
Спуск в долину, где по обыкновению у самого горизонта паслось стадо бизоков (то ли, откуда родом Звёздочка, не знаю), занял у меня прорву времени. Всё также использовалась страховочная верёвка, каждый шаг был выверен и осторожен.
Когда мои ноги коснулись твёрдой почвы, а не шатких каменистых выступов в стене, я почувствовала неимоверное облегчение. Отдышавшись и вдоволь напившись из бурдюка Лоски (он был самым вместительным) пока ещё прохладной воды, я поднялась, размяла затёкшие от напряжения конечности, закинула мешок назад за спину и пошагала вперёд, в сторону густого Тёмного леса. Оказавшись среди разлапистых елей, ещё каких-то неизвестных мне деревьев, огляделась.
— Лес, как лес, — пожала плечами, потянула воздух носом, и запахи такие же. — Разве что темновато здесь и сыростью тянет гораздо сильнее, болотистой такой вперемешку с прелой, сгнившей травой, — негромко сама себе сказала я, набираясь смелости идти дальше.
— Что же, — сделав глубокий вдох и резкий выдох, шагнула вперёд, огибая какой-то пышный куст с острыми шипами по всему стволу и веткам, — вперёд!
Я помнила весь маршрут, мне не нужны были подсказки в виде красной нити. По подсчётам идти полтора дня. Мой путь лежал точно между крепкими стволами, и густо разросшимися шикарными папоротниками, а через несколько часов я должна была резко свернуть налево.
Птицы и здесь пели, возможно, не так радостно, как в Светлом лесу, а, может, я себе это придумала. У страха глаза велики, уж точно.
И снова я щеголяла босиком, сандалии висели на поясе, привязанные верёвкой так, чтобы можно было в любой момент их снять и надеть. Но пока почва приятно холодила ступни,
