Болотный край 2 - Михаил Владимирович Баковец
— Ну-у, — пацан почесал нос, — по нормальной истории дроу…
— Кто?
— Так ещё тёмных эльфов называют, — пояснил Максим. — В общем, они те ещё уроды. У них матриархат, мужчин держат на правах рабов и пушечного мяса, магией пользуются только эльфийки. Ещё они поклоняются жестокой богине получеловеку полупаучихе. Ей они приносят в жертвы всех разумных, в том числе и детей.
— Тьфу, — плюнул в воду Прапор, — я-то думал, нормальную девку к нам занесло, а тут смесь сатанистки и фашистки. Тьфу, — он ещё раз плюнул за борт.
— Да может она не такая. Вон орки и гоблины совсем не каноничные.
— А мне она кого-то напоминает, — сказал я им. — Только не пойму кого.
— Эльфику, млина, тёмную, — сказал Прапор и поискал взглядом причину беседы в толпе. Но девушка успела испариться, будто её тут и не было.
— Я порасспрашиваю сейчас откуда она у нас появилась, — заявил пацан и следом посмотрел на меня. — Жень, можно?
— Иди, — кивнул я, потом махнул рукой Ивану и когда тот посмотрел на меня, крикнул. — Вань, я к начальству, ты тут за старшего!
— Ясно!
Я даже не успел далеко отойти от пристани, как ко мне подошёл посыльный от Колокольцева с сообщением, чтобы я скорее шёл в администрацию. Когда я вошёл в большую комнату, отведённую под зал для совещаний, там собрались все значимые люди нашего анклава.
— Всё? Тогда садись за стол, и начинай подробный доклад, — произнёс Юрий Иванович, когда я закончил с приветствиями.
— Вот список того, что мы довезли до дома, — я достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул тот главе, после этого занял свободный стул недалеко от него. — С нами корабль с местными, помогли довезти животных…
К сожалению, всё стадо рогато-копытного товара доставить до посёлка у нас не вышло. Сдохли два поросёнка, корова и две лошади. Ещё один жеребец перестал вставать на ноги. Если он не оклемается на твёрдой земле, то придётся забить на мясо и шкуру.
— А к нам магов нельзя сманить? — поинтересовалась Клавдия после моего рассказа.
— Не спрашивал, но думаю, что вряд ли. Или они будут шпионами тамошних аристо, — ответил я. — Даже девятые ступени живут неплохо в сравнении с зажиточными горожанами и селянами. А у нас тут условий особо нет, зато работать нужно от рассвета до рассвета. Вот когда мы тут развернёмся как следует, появится какая-нибудь цивилизация с унитазами в домах и водопроводом, вот тогда можно будет забрасывать удочки. Как раз к этому времени успеем присмотреть кандидатов.
— Это на пару лет планов, — хмыкнул Сергеев. — Мы тут уже собрались раздвигать частокол и рыть землянки, так как жилья народу очень не хватает, а избы строить долго. Куда тут унитазы ставить, ума не приложу.
Утолив интерес руководства, я занялся собственным.
— Слушайте, а что за тёмная эльфийка на причале была в толпе? — спросил я Колокольцева.
— Кто-кто? — нахмурился тот. — Что за тёмная эльфийка?
— Тёмная кожа, не негритянская, но точно не просто загар. Почти белые волосы, высокая, телосложение такое крепкое, как у Шуа, — я кивнул в сторону своей спутницы, которая как тень всюду следовала за мной.
— А-а, вот ты о ком, — вместо Юрия Ивановича мне ответил Сергеев. — Ну ты нашёл тут эльфийку. Наша она…
— И ты её знаешь, — не дал ему закончить фразу Веселовский. — Маша! Помнишь такую?
— Маша? — переспросил я. — Шутишь?
— Нисколько. Она тут ради любви к тебе такое сотворила… — Григорий закатил глаза к потолку.
— Черти бы драли за такую любовь, — сквозь зубы сказал Колокольцев.
— Так, рассказывайте, — потребовал я.
Оказалось, что закомплексованная собственной слабостью и мелкой фигурой, девушка обратилась к Люру с просьбой помочь ей стать сильной, как Шуа. Хобгоблинка оказалась для землянки эталоном того, как должна выглядеть и вести себя боевая подруга, причём не какая-то там, а конкретно моя. Что там она пообещала, или чем заплатила (зная гоблина лучше многих, я был уверен, что тот в долг отказался работать) никто не знает. Гоблин молчит, девушка тоже, как воды в рот набрала. При этом на пару эти молчуны натворили тех ещё дел и натворят в обозримом будущем. Ученик шамана сварил для Маши несколько зелий, которыми пользуются орки, чтобы сделать из своих больных и увечных соплеменников настоящие машины смерти. Нечто среднее между сывороткой суперсолдата для Капитана Америка и раствором Халка. Единственное, что гоблин рассказал совету земного анклава, так это то, что зелья были слабые и на человека окажут минимальное воздействие. Он-то и дал Маше их с мыслью, что те не должны ей навредить, да вот только забыл про Лизу. А вот Маша к ней прямиком и отправилась, получив от Люра несколько флаконов из глины с притёртыми деревянными пробками. Наплела ей про свою любовь и про чудо-средство. Поплакалась в жилетку на недругов, растрогала нашу суперменку и в результате та от души вложилась в гоблинские зелья. Усиленные зелья Маша приняла в соответствии с указаниями гоблина и чуть не померла, когда в течение нескольких дней её организм быстро и невероятно менялся. Но оклемалась, выслушала ругань руководства, получила штрафные дежурства на самых сложных точках и… поделилась этим с другими женщинами и девушками в посёлке, которые были недовольны своей внешностью или возрастом. Троица самых пробивных дамочек смогли договориться с Люром, чтобы тот сварил им такое же зелье, как и Маше. Мало того, они ещё и Лизу сумели упросить усилить эти эликсиры, хотя Совет настрого запретил ей подобным заниматься. На этом хорошие новости закончились, дальше всё было плохо. Вместо ещё трёх «дроудесс» анклав получил труп и двух коматозниц.
— У Люра закончились некоторые травки, которые он давал Маше, — в конце рассказа пояснил Колокольцев, — и он решил заменить их на аналоги, так сказать. Но что-то пошло не так и вот результат.
— Зато прочие дуры притихли и не хотят превратиться в прекрасного чёрного лебедя, — добавила с сарказмом Клавдия. — Хоть какая-то польза от этих трёх идиоток.
— Глупость не говори, — нахмурился Юрий Иванович. — Так скоро будешь всех считать винтиками и человеческими ресурсами.
Та в ответ дёрнула плечом и поморщилась, недовольная замечанием.
— Ладно, Жень, с докладом всё. Можешь идти отдыхать. Пару дней тебе и команде даём отдых, а потом начнём привлекать к делам.
— Да мы особо
