Елена Горелик - Уроборос

– Зачем же? – теперь уже притворялась я. – Кольцо как кольцо. Простое литье, без изысков. Камень, правда, примечательный – звездчатый рубин. Должно быть, ценный и редкий в этих краях.

– О да, – улыбнулась магичка. – У меня есть кольцо с похожим камнем, и я не отказалась бы купить второе для гарнитура… Семь золотых?

– Я сожалею, дорогая Надин, но кольцо не продается. – Это несомненно проверка, нужно дать понять, что я в курсе насчет опознавательного знака. – Я не имела чести быть знакомой с господином ведьмаком Кенвитом, но после того, что я о нем узнала за минувшее время, это кольцо приобрело для меня особую ценность.

– О! – снова воскликнула магичка, на сей раз удивленно. – Вы хотите сохранить его как память о хорошем человеке? Что ж, похвальное стремление. Пожалуй, если я присовокуплю к тому, что вы узнали о господине Кенвите, кое-что из своих воспоминаний… Дорогая Стана, мы ведь поняли друг друга. – Маска провинциальной дамочки мещанского сословия мгновенно слетела, обнажив лицо пусть не аристократически воспитанной, но чертовски умной и цепкой женщины. Она продемонстрировала мне правую руку, которую я до сих пор видела со стороны ладони: на среднем пальце красовался точно такой же перстень, но сделанный на тонкий женский пальчик. – Карты на стол. Что вы знаете о Кенвите?

– Он написал мне письмо.

– Вам лично? – Густо подкрашенные темными тенями глаза распахнулись во всю ширь.

– Не совсем. Скорее, он написал тому, кто унаследует имение. Так случилось, что Масент достался мне.

– Что вы намерены предпринять?

– Разумеется, я вняла предупреждению господина Кенвита, но, с моей точки зрения, бегство – не выход.

Надин громко хрустнула пальцами.

– Значит, вы еще не знаете, насколько плохо обстоят дела, – сказала она, не сводя глаз с кольца, которое я все еще держала в руке. – Боюсь, мой рассказ лишит вас сна.

– Бессонница меня не пугает, а знать истинное положение дел в нашем с вами случае совсем не лишне. Мы здесь чужие, с какой стороны ни посмотри.

– А вы не боитесь, что я на вас донесу? – Надин ответила на мою попытку шантажа своей.

– И что же вы скажете дознавателям, дорогая Надин? – улыбнулась я. – Что я – член группы заговорщиков, в которой состоите и вы? Кольцо с астериксом у вас наверняка видели многие, не так ли?

– Да, мы с вами в равном положении, несмотря на разницу в ранге, – согласилась гостья из прошлого. – Я начну топить вас, а вы в отместку утопите меня. Но вы плохо знаете магов. Впрочем… Что именно вы предлагаете взамен бегства?

– Сперва мне хотелось бы услышать, насколько плохи наши дела, дорогая Надин.

Та ответила мне тонкой грустной улыбкой.

– С вашего позволения, я отойду к окну и закурю, раз у вас плохая реакция на табачный дым, – сказала она. – Мне нужно сосредоточиться, а без сигареты, к сожалению, трудно это сделать. Кофе здесь попадается так редко!

Сигарета «Мальборо» в длинном дамском мундштучке. Современные мне туфли и платье чуть ли не с «Титаника». Кофе, часы… Она хоть раз задумывалась о женщинах, чьи вещи носит? Магичка. Может, я плохо знаю магов, но одну общую для них черту подметила давно: полное и абсолютное наплевательство на других. Даже самых близких. Заскорузлый эгоизм в тяжелой форме. К тому же она явно взволнована, иначе наверняка поинтересовалась бы содержимым письма ведьмака Кенвита. Но раз не спросила – это ее проблемы.

Что ж, у каждого свои недостатки, как сказал герой известного фильма с участием Мерилин Монро. Эгоизм? Очень хорошо. Будем аккуратно давить на эту ее болевую точку.

Она говорила полных два часа. А я слушала и мысленно соглашалась со своим предшественником.

Бежать отсюда. Домой. В свой мир.

Там, по крайней мере, иметь живую душу – еще не преступление.

Во всяком случае, пока.

Эпилог

Я школяр в этом лучшем из лучших миров.

Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!

До седин я у жизни хожу в подмастерьях,

Все еще не зачислен в разряд мастеров…

1

– Посмотри, любимый, – она не оборачивалась к нему, но по голосу было ясно: приятно удивлена. – Этому человеку почти сорок лет, а выглядит не старше тридцати… Какая странная одежда – невзрачный зеленоватый цвет, какие-то металлические значки, нашивки…

– Многие пришельцы из его мира выглядят моложе своего возраста, – отозвался он. – Занятные вещи он нам поведал. Весьма занятные… Ты помнишь это странное слово, которое он произнес?

Она взмахнула рукой, и в воздухе, прямо над головой находящегося в полной прострации человека возникла картинка. Ярчайшая вспышка. Громадное грибовидное облако. Движущаяся с немыслимой скоростью воздушная стена, сносящая все на своем пути. Мысли о незримой смерти, витающей над местом этой рукотворной катастрофы еще долгие годы. Странное слово «радиация», образы людей, сгоревших заживо, обожженных, заболевших смертельной неизлечимой болезнью, дети-калеки, родившиеся у мужчин и женщин, сумевших пережить этот ужас…

– Они создали такое оружие без всякой магии, любовь моя, – проговорил мужчина, убирая видение – воспоминания пленника. – Теперь ты видишь, насколько я был прав, когда настоял на категорическом запрете малейшего движения по этому пути. С другой стороны, в том мире ничего о нас не знают. Если мы придем к их правителям как друзья, то Артефакт может дать нам шанс завладеть этим оружием. С ним мы быстро приведем тот мир к покорности.

– Люди того мира не смирятся с потерей власти, – грустно проговорила прекраснейшая из женщин. – Придется убить слишком многих, чтобы оставшиеся в живых приспособленцы согласились считать нас своими владыками.

– Но миллиарды людей! Невероятное количество ресурсов для Артефакта! Существование механизмов, способных заменить самих людей! Идиотская политика властей, направленная на повальное оглупление народа! Масса невиданного оружия в руках властителей, готовых продать все за кучку золота! Любимая, мы и не мечтали о такой мощи, а здесь она может упасть нам прямо в руки, в готовом виде, без тысячелетий подготовки и опасных исследований!

– Но опасность, любимый, – она ласково коснулась его неестественно порозовевшей от волнения щеки. – Опасность самим стать пленниками властителей, у которых в руках… вот это. Они могут использовать нас так же, как мы планируем использовать их. Тогда мы превратимся в безвольный придаток к Артефакту, исполняющий все прихоти негодных людишек. А когда они разберутся в принципе его действия, надобность в нас вообще отпадет… Нет, судьба моя. Когда речь идет о нас с тобой, о спасении наших жизней и нашей любви, никакая предосторожность не может быть лишней, а здесь опасность слишком велика. Посмотри. Артефакт дает прогноз благоприятного исхода лишь в четыре десятых.

– Да, слишком мало, – согласился он, остывая. – Жаль. Какие были бы возможности…

– Мы можем поэкспериментировать в другом мире, любимый.

– Он слишком примитивен.

– Люди мира, столь опасного для нас, еще совсем недавно ездили на лошадях, грелись у костра и освещали свои дома свечами и лучинами. Прошло всего три сотни лет. Чуть больше, чем со времен последнего нашествия беловолосых. У нас не изменилось ничего. А эти… Эти сумели, сами того не зная, обратить вспять начавшийся три века назад процесс оледенения. Тот самый, с которым даже мы справиться не в силах. Если бы они росли и изобретали под нашим контролем… Но сейчас приходить к ним слишком поздно. Они уже осознали свою мощь. Лучше начинать с чистого листа, жизнь моя. Мы станем богами нового юного мира и за тысячи лет приведем его к такому же могуществу. Что для нас с тобой тысячи лет?

Да. Для них тысячи лет – уже ничто. Миг. Бесконечная перспектива, где не нужно подбивать какие-то итоги. Когда впереди бесконечность, сам строй мыслей становится иным. Даже стыдно вспомнить, какими они были наивными, какие детские планы строили поначалу, когда еще не осознали всей громадности полученного от судьбы подарка. Хотя… Разве их любовь, прошедшая испытание тысячелетиями, не достойна такой награды?

– Я построю для тебя новый мир, любимая, – прошептал он, целуя ее. – Новый прекрасный мир. И я разрушу его, если только пожелаешь…

– Что делать с этим человеком, любовь моя? – она указала взглядом на пленника.

– Его мозг неплохо развит, – сказал он. – Пригодится в качестве дара Артефакту.

– Как скажешь… любимый мой…

2

Поспать удалось всего пару часов. Да и сном это можно было назвать только в качестве издевательства.

Мне снился рабочий компьютер. Монструозный четырехъядерник с девятнадцатидюймовым монитором Samsung. Я только-только вышла из отпуска, и мне требовалось устранить массу лагов, допущенных моим замом. Перед глазами стояли строчки кода. Во сне я готова была биться головой о клавиатуру, ибо код по результатам тестирования оказывался стопроцентно рабочий, сеть не глючила, все включенные компы в оной прекрасно просматривались, но доступа к главной базе данных почему-то не было. А еще у меня над душой стояли директриса и главбухша и проедали на моей многострадальной голове несуществующую плешь по поводу завтрашней отправки ежемесячного отчета в налоговую… Я проснулась с мыслью о предстоящем рабочем дне длительностью в двадцать четыре часа без перерыва на обед. Честное слово, еще не открыв глаза, подумала о чашке кофе, завтраке на двоих с Пашей, корме для кота и свертке бутербродов на работу. И только открыв глаза, поняла, что это был всего лишь сон.