Бриллиантовый холостяк. Трилогия - Анна Сергеевна Гаврилова
Ну и последняя новость, пятая… Офелия действительно вернулась — толстушка принесла ещё один стакан воды и три разноцветные пилюли. Протянула их как великое сокровище, со словами:
— На, выпей.
Тон вроде и мягкий, но было очевидно, что отказываться нельзя.
Желудок при виде таблеток взвыл — лепёшки ему не хватило, он радовался любой добавке. А Офелия уставилась пристально! Собиралась контролировать.
Короче, пришлось врать.
Я закинула подозрительные таблетки в рот и, скривившись от вспыхнувшей на языке горечи, быстренько переместить их за щёку. Воду я пила осторожно, чтобы не проглотить отраву.
— Ну вот и славно, — пронаблюдав за мной, сказала Офелия. Женщина забрала стакан и, пожелав доброй ночи, ушла.
Едва дверь закрылась, я выплюнула пилюли и ломанулась в ванную. Смоченные слюной таблетки поменяли цвет — они стали абсолютно одинаковыми, краситель ушёл. Голова теперь кружилась, а во рту было до того горько, что пришлось полоскать его минут десять.
Хорошо, что вода из крана шла кристально-прозрачная. Хоть что-то чистое в этом бардаке.
Бросив пилюли в унитаз, я вернулась в спальню и, не в силах выносить запах затхлости, начала борьбу с оконными защёлками. Победила. Распахнула окно, за которым висела уже не вечерняя, а ночная темнота, вдохнула прохладный летний воздух и отпрянула, услышав из этой темноты весёлое:
— Ну, привет.
Голос был мужским, но незрелым. Без матёрой брутальности, как, например, у Дрэйка.
Возникло нестерпимое желание заорать, но…
— Тихо. Без паники.
Без паники не вышло — горло перехватило какой-то судорогой, его словно сдавили. Я в прямом смысле онемела, и это однозначно была магия.
— Я свой, — заявил невидимый человек. — Союзник.
Отскочив ещё дальше, я заозиралась в поисках предмета самообороны, а тот, кто находился по ту сторону окна, посерьёзнел:
— Всё хорошо, леди Алексия. Или как там тебя звали в прошлой жизни? Кира?
Та-ак… А это ещё что за ерунда?
Глава 3
Я замерла, глядя в темноту и пытаясь справиться с сердцем, которое внезапно решило выпрыгнуть. Оно стучало слишком сильно, а собственный голос по-прежнему не слушался. Я не то что закричать — даже ответить не могла.
Собеседник про это знал.
— Я сейчас отпущу, — тихо сказал он. — А ты пообещаешь не дурить.
Я закивала, готовая подтвердить что угодно, лишь бы получить информацию. Секунда, и неестественная сдавленность действительно прошла, а на подоконнике начала проявляться фигура человека.
Как в каком-то фильме с отличными спецэффектами! Всё было настолько реальным, что я отступила ещё дальше и опять заозиралась в попытке найти что-нибудь тяжёлое. Интересно, заговорённой биты или сковородки в этом бардаке нет?
— Да ладно тебе, — словно прочитав мысли, фыркнул незнакомец.
Впрочем, почему «словно»? Это же мир с магией!
— Ну какая сковородка? Зачем? — добавил он.
— Ты телепат? — резко напряглась я.
Сказала и, наконец, увидела своего собеседника. Я не случайно сразу перешла на «ты», «выкнуть» язык не повернулся.
На подоконнике сидел очень молодой парень — светловолосый и невероятно смазливый, как с картинки. Ещё и одежда оказалась специфичная — тёмные брюки, начищенные сапоги, рубашка и белоснежный китель. Только не военный, а какой-то другой.
— Телепат? И да, и нет. Вообще, к нашему с тобой счастью, телепатии в этом мире не существует.
— В этом? К нашему? — переспросила я тупо.
Тут же зацепилась за «да-нет», но устроить допрос не успела, парень ответил раньше:
— Твои мысли я читать могу, но иначе и не получится, ведь мы связаны.
— В каком смысле?
Я нахмурилась, а он…
— В обычном. Ты моя хозяйка.
Стоп. Снова ничего не поняла.
Глубокий вдох, и страх, обуявший в момент первого столкновения, отступил. Я сделала хмурый шаг вперёд и потребовала:
— Давай по порядку. Кто ты такой? Откуда тебе известно имя «Кира» и как ты читаешь мои мысли?
От улыбки блондина пыльная спальня будто озарилась каким-то сиянием, однако расслабиться и проникнуться я не успела.
— Начать нужно с того, что я не человек. Я… — Он спрыгнул с подоконника и шутливо поклонился. — Артефакт!
Я замерла. Подбородок попытался упасть, но я удержала. Спасибо всё тем же режиссёрам и прочим выдумщикам — вообразить, как предмет превращается в человека я могла.
Что такое артефакт тоже знала, и даже поверила в услышанное, но!
— Откуда знаешь про Киру?
Парень сразу посерьёзнел.
— Так это я тебя и вытащил. В нашем мире не нашлось подходящей души, пришлось искать среди других, свободных.
— То есть?
— Ты… как бы сказать помягче. Ты умерла.
Слова — тоже оружие. Ими можно бить и даже убивать. Сейчас на меня будто само небо упало. В голове стало невероятно пусто, и эта пустота оглушила. Я наконец признала, что где-то в глубине сознания эта догадка тоже была.
Я оптимист. Версия о том, что произошло временное «подселение-недоразумение» мне нравилась гораздо больше, чем что-то другое.
— Вижу ты не помнишь, — продолжил «артефакт». — Но полагаю это к лучшему. Смерть не всегда приятна, да и нет смысла ворошить прошлое.
— Я умерла? Но как? Я не могла умереть!
Я не сказала — это просто вырвалось. По инерции, от шока. Я вроде и понимала, и даже подозревала, но новость не укладывалась в голове.
Блондин сочувственно хмыкнул, однако углубляться не стал:
— Ты умерла. Леди Алексия тоже, но в несколько ином смысле. Её тело истощено, но с ним, в целом, всё в порядке, а вот с душой возникли проблемы. Не выдержала всего, что навалилось. Не видела выхода и покинула тело, ушла. — Парень снова улыбнулся, но уже безрадостно. Развёл руками. — А я подумал, что нам это тело подойдёт.
Снова шок, но уже не такой сильный, как раньше. Думать о том, что кто-то может взять душу и запихнуть в чужое тело… бррр!
Я поняла, что размышлять об этом прямо сейчас не готова. Куда интереснее выяснить зачем это переселение вообще нужно.
— Затем, — вновь подглядев мысли, ответил парень. — Есть у нас с тобой одна важная задача.
Тут я окончательно очнулась:
— У нас с тобой? А почему не у тебя?
Ну правда, почему? Он артефакт и, как уже поняла, могущественный, а я — юная представительница обнищавшего, вымирающего рода. Я никто. У меня проблем выше крыши, а мне выкатывают какую-то задачу.
— Не какую-то. От нас теперь зависит судьба мира. А вместе мы потому, что один
