В земле чужой - Роман Г. Артемьев

нужно хорошо разбираться в идущих внутри организма процессах. Поэтому семерок мало, и все они — довольно обеспеченные, влиятельные люди. Дед как раз на этом этапе застрял. У него есть нужные знания, внутри нашего родового стола содержится необходимая информация, но, во-первых, голой теории недостаточно. Во-вторых, под присмотром специалистов всяко надежнее и быстрее.

Специалисты есть только в Обителях. Тех самых, с которыми у Острожских, в силу разных причин, отношения не сложились. Пересвет рассчитывал на старцев Лесного Князя, однако ж те на контакт не идут, остальные тоже в помощи отказывают или требуют слишком много. Все, кроме Синеокого.

Чьи старцы проявили слабую заинтересованность в его внуке, то есть во мне.

Глава 3

Раньше, приезжая в Березов, я останавливался на подворье Заозерской сотни. Теперь приходится выбирать постоялый двор. Одного меня приняли бы без возражений, потому что наш род по-прежнему входит в состав сотни, и во всех мероприятиях участвует, но сопровождающих, никак с ней не связанных, не пустили бы.

Старшие родичи иногда заговаривают о том, чтобы купить в столице или поблизости неё дом, или хотя бы участок земли. Потом вспоминают цены, матерятся и замолкают. Жаль — мы в Березов наезжаем часто. Иметь своё небольшое подворье было бы удобно. Беда в том, что население, несмотря на идущую войну, или благодаря ей, растет, и вслед за ним уверенно ползёт вверх стоимость земли. Особенно резко ценник скакнул с тех пор, как была достроена прямая дорога в Булгар, и количество проходящих через город купеческих обозов увеличилось чуть ли не вдесятеро.

Первый день запомнился ходьбой и разговорами. У деда множество знакомых, деловых партнеров, осведомителей, в конце концов. Кому-то из них следовало передать письма, другим хватило пожелания здоровья на словах, с парочкой пришлось посидеть, обстоятельно побеседовать о житье-бытье, обсудить последние новости. Занятие не особо интересное, но нужное для поддержания связей и позволившее пристроить привезенные товары по приличной цене.

Причем тот факт, что мне позволили общаться с дедовыми партнерами — знак немалого доверия с его стороны.

В городе не ощущалось тревожной атмосферы. Да, княжество вело войну, на улицах стало меньше мужчин с оружием, известия о столкновениях с врагом выслушивались с жадным вниманием. Однако ушедшее в сторону границ Мстиславля и Берестья войско целиком состояло из дружин и немногочисленных добровольцев, то есть из людей, чья жизнь связана с насилием. Их родственники привыкли к тому, что в любой момент могут получить известие о гибели родных, для них тревога об ушедших давно превратилась в постоянно гложущее фоновое чувство.

Обитель Синеокого вовсе не изменилась. Перед ней по-прежнему бурлил рынок, на ристалищах оттачивали умения молодые отроки или воины постарше, старцы ругали неумех или чинно беседовали со степенными мастеровыми. Меня узнавали, легко кланялись при встрече. Всё-таки в статусе талантливого протеже одной из влиятельнейших наставниц Обители есть свои плюсы. Жаль только, его поддержание требует серьёзных усилий.

Ждать возле дверей не пришлось, из класса, стоило подойти поближе, раздался громкий голос:

— Входи, Тихомир!

Все сильные целители модифицируют собственный организм, в том числе органы чувств. При желании Весела Желановна могла бы заметить меня ещё у границ Обители.

— Здравствуй, Весела Желановна!

— И тебе не хворать. Давно приехал?

— Вчера вечером. Думаю, дня три-четыре здесь проведу.

— И чего ты успеешь за три дня? — по-кошачьи фыркнула учительница. — Ничего не успеешь! Если уж не можешь постоянно при Обители жить, хотя бы чередуй изучение теории с практикой. Три месяца хоробрствуешь неведомо где, месяц лекции слушаешь. А так, как у тебя — раз в полгода на неделю заезжаешь, — учебы нет.

— Вообще-то, в Лыково неплохая малая Обитель Синеокого, — заметил я. — Со знающими старцами. Они в помощи не отказывают, так что у них учусь. Медиков среди них, правда, мало, в основном артефакторы и строители.

— Слышала, — неожиданно сменила гнев на милость женщина. — Претич приезжал, тебя хвалил. Дескать, светлый разумом юноша и любопытен без меры. Вот прямо сейчас и проверим! Ну-ка, скажи мне, чем воздушные заклятья отличаются от огненных?

— По большому счету — ничем, — не задумываясь брякнул я. — Что там, что там происходит манипуляция энергией, прямая на начальных уровнях и с вложением в конструкты на продвинутых. Различие состоит в манипулируемой среде. Огненные заклятья работают непосредственно с энергией, воздушные ставят под контроль пользователя газы и действуют через них.

Вот, например, Воздушный Хлыст, — для иллюстрации я создал заклятье, напитав силой небольшой объём воздуха и сформировав из него нечто вроде щупальца. — Могу я откачать из него энергию и вложить в тот же Лепесток? Ну, в принципе, да…

— Попробуй, — прервала меня Весела Желановна.

— Ты же запрещала раньше? — после паузы осторожно уточнил я.

— Пробуй, откачаю, — успокоила добрая женщина. — Заклятье держишь уверенно, значит, чутьё силы развил на достаточном уровне. Давай, чего ждёшь⁈

Ладно. Прежде ничего подобного мне делать не доводилось, но теорию изучал. Мысленно пробежавшись по этапам, я аккуратно попробовал втянуть в себя вложенную энергию, не разрушая заклятье. Минуты две ничего не получалось, потом я нащупал правильный подход и процесс пошел. Ненадолго. Спустя несколько ударов сердца по организму словно побежали обжигающие дорожки, по венам будто огонь заструился.

От неожиданности я утратил контроль над заклятьем. Надо думать, Весела Желановна этого ждала, потому что мгновенно сделала нечто, развеявшее остатки Хлыста, словно его и не было.

— Сиди смирно, — приказала она. Зайдя сзади, она положила ладонь на мою скрюченную спину и принялась лечить, попутно объясняя. — Обратно ты забрал всего ничего, поэтому последствий не будет. Через минуту боль уйдет. А вот если бы хватанул приличную порцию, где-то от одной десятой своего запаса, сплетение могло пострадать. Причем чужая сила намного опаснее, от неё повреждения сильнее. Запомни — то, что покинуло пределы тела, обратно забирать нельзя. Оно уже не твоё, оно уже изменилось.

— Могла бы просто сказать, — хрипловато попенял я. — Я б поверил.

— Да если бы! Всем говорю. Ни один из учеников не удержался, каждый на себе проверил. Лучше уж так, под присмотром.

Она вернулась за стол, уселась в креслице, посмотрела на меня поверх переплетенных пальцев холодными насмешливыми глазами.

— Насчет отсутствия принципиальной разницы между заклятьями разных стихий ты прав. Хорошо, что это понимаешь, а то отдельные уникумы до смерти не верят, какие-то стихии приплетают. Огонь, вода, воздух —