Сколько горя нужно для счастья? Книга 2 - Филантроп
Я не считаю себя злодеем, я сделал им одолжение, избавив от трудных мыслей по типу — как жить дальше? Восемнадцатилетний остолоп всё равно не сможет принять ключевые решения в жизни, он нихрена в ней не понимает.
Пусть умирает молодым, зачем становится взрослым? Порой взрослеть не так приятно… Я сам вырою им пропасть куда падать.
Волосы липнут на вспотевшие лбы, ноги трясутся и страшно настолько, что отказываешься адекватно воспринимать реальность, но всё равно прыгаешь на вражеское копье и погибаешь… Умирают, умирают, умирают… Я чувствую каждую смерть, помешательство впитывает энергию и усиливается, это приятно… Даже жаль будет когда-нибудь прекращать войну.
Не зря я взращивал новое поколение. Мои маленькие замотивированные лягушата прыгают и облепляют впятером одного буйвола, грызут кожу как собака резиновую палку, царапают, подрезают ножиком складки на животе…
Они не знают пощады и в первую очередь к себе. Даже израненные они рвутся в бой держа в одной руке вывалившиеся кишки, а в другой кинжал. Многие держат в зубах пробирки со взрывчаткой и достигнув близости с врагом раскусывают стекло и взрываются.
Их могут убить — это дело случая, но они могут выжить — это тоже дело случая.
— А теперь ядовитый газ! Кричит Севастьян. От него нервная система берет увольнительную, глаза плавятся, плоть гниет и чернеет за пару секунд. Правда вот… один раз магией ветра ядовитое облако направили в нашу сторону и сами понимаете… порядка тысячи молодых ребятишек умерли, так и не сумев проявить себя.
Севастьян отвечал за снабжение и напрямую вывозил из замка волшебные растворы. Одни лечили раны, другие тонизировали, третьи уничтожали…
— Ложись! Закричал он и швырнул «гранату».
Взрыв в толпе по-своему завораживает. Не важно человек ты или гуманоид, когда твоё тело, что так тщательно оберегала мать разрывается на части, когда твоя оторванная голова с симпатичным лицом крутит сальто, когда твой «внутренний мир» сыпется паштетом на головы товарищей — Нет ничего прекраснее! Ради такой смерти и стоило рождаться! Стеклянные глаза солдата, погибшего на войне так прекрасны, в них хочется смотреть даже сильнее, чем в глаза девушки что сходит по тебе с ума.
До чего же изящна война. Дни уже никто не считал, считают недели. Смертность в первом бою почти восемьдесят процентов, я напаиваю первоходов бодрящим раствором, от которого гарантированно откажет сердце, но спустя время… До роковой минуты они успеют настругать парочку врагов.
Я всё сильнее убеждаюсь, что люди и нужны на планете, чтобы воевать друг с другом с разной периодичностью. Мирное время лишь передышка. Жестокость и нетерпимость заложены в людях Господом Богом. Если с детства не воспитывать ребенка, не запрещать ему поступать плохо, то он так и будет дергать котов за хвост, наступать собакам на лапы и истреблять насекомых. Возраст неосознанный, а значит приносить боль живым существам, врожденная форма поведения человека.
Глава 3
Воевать с одним противником слишком долго — вредно, он приноровится к вашей тактике и возникнет патовая ситуация. Врагов всегда следует держать в неведении, война не место для эмоций и импульсивных действий, чтобы победить, ты должен быть холодным как вторая половинка кровати.
К счастью Злата, не до конца понимает, что я за фрукт такой, ей неведомы мои намерения и желания, и потому зверолюдка не может угадать следующий шаг. Если враг моего врага мой друг, то получается я её лучший друг, ведь я сам себе враг, но скажу я вам по секрету, с такими друзьями и врагов не нужно…
Я люблю врагов больше, чем друзей. Они меня забавляют, волнуют кровь. Полезно держать себя в тонусе, быть настороже, ловить каждый взгляд, додумывать значение любого слова, предугадывать желания, разрушать заговоры, притворяться обманутым, чтобы в один момент легким толчком опрокинуть то высотное здание их хитростей и подлых замыслов. Вот что я считаю жизнью.
Прошло четыре месяца войны, и я скажу вам, что если войну ведут клоуны, то получается цирк. На поле боя не сладко, трудно настолько, что даже весело. Жир в теле солдата вытапливается за пару дней от нечеловеческих нагрузок. То, через что проходят бойцы… о таком не напишут в учебниках биологии, даже описание этих ужасов способно вызвать обморок. Боль и страдания такая же обыденность как воздух.
Тела павших товарищей давно некому убирать. Они лежат пожелтевшие и опухшие. В особо безветренную погоду стоит тяжелый трупный запах, пара вдохов укорачивают жизнь на лет восемь. Насекомые пролезают в тело через ноздри и селятся в мозгах, получается война затевалась ради скворечников для птиц…
Старики посылают воевать молодежь… Мы прямо как львы что не терпят молодых конкурентов и из-за этого мужчин становится заметно меньше, а завидных женихов еще меньше. Тот, кто будет иметь полный комплект конечностей, уже первый парень на деревне.
— И это ты то старик? Ты же выглядишь моложе чем я. Мару слегонца возмутилась моим мыслям… Маленькая негодяйка.
Моя политика почти не изменилась, а моментами стала еще жестче. У меня два варианта, может я гениальный руководитель, а может просто окончательно сошел с ума, ведь чужеродная сущность с момента встречи со Златой просто доканывает меня, от её активности у меня постоянная изжога и несварение.
-А может это от твоей диеты странной?
— Не наговаривай на Таисию, её стряпня не может причинить мне вреда. Когда Мару слышит об этой женщине, её шерстка встает дыбом, интересно почему?
Я вышел на излюбленный балкон и отметил, что мир помрачнел, стал тусклее, теперь он воспринимается в холодных тонах, словно идет съемка триллера, а может это и к месту…
Думаете с началом войны казни прекратились? Наоборот, Меригуан убивает людей еще больше, чем зверолюди на полях сражений. Несогласные всегда найдутся, подвалы затапливает от крови, мясо портится, не успеваешь людям скармливать, мы уже начали поставки на прокорм солдатам, ведь каждый гражданин должен помочь родине по мере своих возможностей.
Кондратий трудится в поле лица, иногда пытает пленных зверолюдей, но те мало знают о грядущих планах, для того чтобы
