Сухой закон (СИ) - Дорохов Михаил Анатольевич
— Почему ты не сказала нам о том, что предлагал Пит?
— Зачем? Я же знала, что ты будешь против. Я и сама не собиралась до этого дня. Про маму и говорить не стоит. Ей всё равно не сказала бы. Так, я буду с утра, постараюсь прийти до того, как она вернётся. Сашка на тебе. Пойми, несколько месяцев и я отработаю этот долг. И всё снова станет нормально… Иначе будет хуже. Ты знаешь, это страшные люди!
— Ты в это веришь? — я старался говорить как можно спокойнее и твёрже, вкладывая в интонацию больше уверенности, — Пойми, это всё враньё и замануха. Ты видела хоть одну девушку, которая смогла выйти из этой «работы» просто так? Сразу скажу — нет.
Тоня опустила глаза вниз. На лице её была растерянность. Это хорошо. А то она больно уж решительно намылилась в публичный дом.
— И что ты предлагаешь, Лёш?
Я подошёл и взял её за плечи:
— Посмотри на меня. Пожалуйста. Поверь мне — я разберусь с этой проблемой. Я тебе обещаю. Не надо идти ни к какому Питу. Просто помоги мне.
Она снова всхлипнула:
— Чем?
— Сделай так, чтобы мама не беспокоилась и не задавала лишних вопросов. У тебя это получится лучше. И дай мне время. Работать… эм, сверхурочно.
Тоня подняла глаза и тихо затараторила:
— Что ты намерен сделать? Это законно? Ты задумал кого-то убить?
— Погоди. Ну что ты⁈ Я не собираюсь никого убивать. Это глупо. Просто доверься мне. Я тебя прошу. Мне нужна твоя помощь. Сделай, так чтобы дома всё было в порядке и ровно. Теперь я за вас всех в ответе.
Я заглянул ей в глаза. Повисла пауза. Вот такие паузы и решают очень многое.
— Хорошо, — она закусила губу и нахмурилась, — Но я хочу знать — что ты будешь делать.
— Это исключено, — мягко ответил я, — Никто, повторюсь, никто не будет знать о том, что я делаю. Понимаешь?
— Тогда я не…
— Послушай, — я добавил силы в голосе, — Это для вашей же безопасности. Сашкиной безопасности!
Я надавил на болезненное место. Младший брат — это наша звёздочка. Так всегда бывает. Всем очень хочется, чтобы младший член семьи точно не жил так, как старшие.
— Хорошо, — она вытерла последние слёзы.
— Тушь размазалась, — улыбнулся я.
— Ну вот, — хлюпнула носом Тоня.
— Ложись спать, отдохни, — попросил я.
— А ты куда? — удивилась она.
— Я тут. Я просто проветрюсь. Посижу снаружи. Никуда не ухожу, — успокоил я её.
— Ладно, — она разулась и прошла к двери в её и мамину комнату, остановилась и вернулась на минуту, — Ты обещаешь, что всё будет законно?
— Конечно, — соврал я с лёгкой улыбкой.
Часто женщину просто нужно успокоить и закрепить у неё осознание «всё хорошо и всё правильно». Даже если это ни черта не правильно, и уж тем более не «хорошо». А в нашей ситуации важен результат. И, желательно, быстрый и эффективный.
— И ещё, Тоня. У нас есть газеты?
— Газеты? — удивилась она, — Да, есть несколько, но они старые. За прошлые недели.
— Это ничего. То, что надо, — ободрил я её.
Приняв печать и пожелав ей спокойной ночи, я взял свечу и вышел за дверь. Сел на раздолбанный «общий» стул на коридоре-балконе и принялся изучать жёлтые страницы.
Почему я решил помочь этой семье? Я же теперь другой человек, и, казалось бы, ничем им не обязан. Однако куда я поеду? Зачем? Найдут ли меня ирландцы? Вполне может быть. Здесь у меня есть люди, которым я небезразличен. Тут у меня есть друзья. Точнее, у моего «реципиента». Но, похоже, люди достаточно неплохие и надёжные, судя по его воспоминаниям. Думаю, и я смогу с ними сойтись. Я знаю худо-бедно этот город и район. Тем более, нельзя бросать вот так эту женщину и её маленького сынишку. И эту девушку, готовую ради нас идти на такую «работу», лишь бы спасти. Что же я за мужик тогда буду, если оставлю их? Дерьмо на палке, вот кто.
«Разобраться» с ирландцами — не так-то просто. Во-первых, я не Рэмбо и не терминатор, от которого пули отскакивают. Во-вторых, даже в случае удачного исхода, на место этой банды придёт другая. Учитывая, как велась «бухгалтерия» криминала в это время, за долгом к моей семье просто придут другие люди, которых на этот район города поставят те, кто выше в иерархии. Как говорится: «все уже посчитано, учтено и известно выше». А, несмотря на вроде бы отсутствие систем слежения будущего, в это время мафия находила сбежавшего человека и на другом побережье Америки. Так что с физическим устранением недоброжелателей, как крайним методом, стоит повременить. Надо действовать тонко и скрытно.
Что ж. Мои технические познания оставляют желать лучшего, хотя некоторые здесь могут помочь. Но семнадцатилетнему парню-эмигранту пробиваться куда-то с уникальными открытиями в такой капиталистической стране тяжело. Велик риск просто оказаться обворованным. Все эти сказки про незыблемость патентов в Америке — это для дурачков. Такое можно провернуть, когда крепко стоишь на ногах. Поэтому, если я сунусь куда-то сейчас, то автомат Калашникова придумает кто-то другой, а не я, забрав все достижения. В этой стране, если хочешь более-менее себя обезопасить, сначала деньги, потом статус, а потом уже выступай и твори.
Но главное — другое. Несмотря на то, что вряд ли моя Родина сейчас обрадуется возвращению эмигранта, чего уж тут, время такое, я не хочу вкладываться в развитие Америки как политического оппонента. Поэтому извините, ребята, изобретательство откладывается. А вот помочь своей стране отсюда через время — вполне можно.
Можно зарубить фашистское подполье… Можно… От внезапно нахлынувших идей я даже вскочил и нервно начал шагать взад и вперёд как загнанный волк. Но быстро себя успокоил — для всего этого нужны ресурсы. Связи, деньги, статус, верные помощники. Это всё только предстоит достичь. Это долгий и нелёгкий путь.
В общем, не выйдет из меня нового Кулибина. Я вообще гуманитарий до мозга костей. Но! У меня есть кое-что другое.
Я даже тихо засмеялся. Вспомнил слова одного из своих университетских преподавателей: «Учти, Лёша, вот защитишь ты кандидатскую по истории, ну и что дальше? Ты учти, быть преподавателем это дело не денежное, это, в первую очередь, призвание!».
И вот сейчас у меня, похоже, есть шанс опровергнуть это. Мои знания могут быть довольно-таки прибыльным активом. Мне и газеты-то нужны — освежить конкретные события в памяти. Да, путь обогащения и построения финансовой империи сейчас будет связан с риском и криминалом. Например, дедуля Джона Кеннеди был сначала бутлегером, а только потом — политиком. Плюс, у меня есть козыри: мои знания, моя военная служба в другом времени и других условиях, и мой жизненный опыт.
Я помусолил карандаш и начал писать на клочке газеты. План рождался сам собою. Я выплачу эти восемьсот долларов вовремя. Да что там! Я планировал получить гораздо больше. Потому что через три с половиной месяца в этой стране вступит в силу знаменитый Сухой закон. И к этому времени у меня должно быть всё, чтобы взять хотя бы часть Бронкса под свой контроль. Люди, деньги, оружие и виски…
Оверленд 1919–1920 годов
Глава 3
Долг платежом красен
— Что? Ещё один долг? — Мишка не мог поверить тому, что услышал минуту назад.
— Не беспокойся, все будет нормально. Если будете слушать то, что я говорю, — я твёрдо стоял на своём.
Виктор Громов, третий член нашей компании, местный «красавчик», по мнению девушек, поёрзал на старой пустой бочке и рассудительно заметил:
— Двести долларов на дороге не валяются, Саш. Ты итак, точнее, твоя семья, торчите Томпсону восемьсот. В сумме это штука гринов.
Дэвид Томпсон — ростовщик, который занял моему отцу деньги. Дэнни Пёс и Пит — его подручные по выколачиванию долгов. И, по совместительству, часть охраны. Витя мог и не пояснять это всё — выспавшись, я уже нормально соображал, а синхронизация с мыслями моего реципиента будто бы закончилась. Сейчас мы все трое сидели на заднем дворе Мишкиной работы. А так как он старше нас и имеет права — ему периодически разрешают доставлять простые грузы. Это, кстати, тоже Фордовское «наследие». Как только улицы заполонили дешёвые автомобили, разные штаты начали вводить права, правда, без фотографий. А экзамены пока требовались только тем, кто профессионально работал водителем. Личным шофером, или за баранкой грузового авто.
