Рычаг локтя (СИ) - Тыналин Алим
Могильников пытался схватить ладони в замок. Чтобы не дать мне выйти на рычаг локтя. Но не успел. Или я рванул слишком сильно.
Короче говоря, я зафиксировал его кисть между колен. Зажал, приподнял вверх бедра. Одну ногу закинул ему за голову, сверху.
Кажется, я работал слишком сильно. Толя забился от боли. Застучал по моему колену. Я тут же отпустил. Даже не дождался сигнала рефери.
Ну все, победа болевым.
Глава 3
Запищать от боли
Когда я сошел с ковра, Степаныч так сильно хлопнул меня по спине, что чуть не выбил позвоночник. Хорошо, что не обнял при всех.
Впрочем, нет. Кто угодно, но только не Степаныч. От него не дождешься похвалы. Наоборот, старикан пробурчал мне вслед:
— Что так долго копошился с ним? Совсем расслабился?
Вот какой вредный. Хотя, я знаю, почему он так.
К каждому ученику у Степаныча свой подход. Кого надо, пожалеет. Вытрет слезу.
Кого надо, отругает. Вот как меня, например. Знает, что для меня это лучший мотиватор.
— Да он что-то сопротивлялся, — ответил я на ходу. Не останавливался. Тем более, что сейчас выходил Пряхин. Он стоял рядом с тренером. — Не хотел сразу сдаваться.
Пряхин выходит в категорию выше. Потяжелее. Ему там придется несладко.
Он-то готовился к другому весу. Поменьше. А теперь придется бороться с противниками тяжелее. Эх, Пряхин. Ну что же ты так?
Я отошел дальше. Искал воду. Где бы выпить? У меня в сумке бутылочка. С прохладной водой. Только вот где сама сумка?
Ага, вот она. Навстречу вышли наши ребята.
— Молоток, Волчара! Ты сделал это!
Да ладно, чего уж там. Я отмахнулся от поздравлений.
Во-первых, еще рано. Как бы не сглазить. Как бы не возгордиться. Раньше времени. Степаныч, кстати, поэтому тоже не очень любит хвалить.
Во-вторых, не такой уж Могильников и сильный противник. Во всяком случае, для меня. Не доставил особого труда и хлопот. А зачем праздновать победу над слабым противником?
— Давайте, вы оставите похвалы на потом, — ответил я парням. Сварливо, в духе дяди Феди. — Сами готовьтесь, скоро выступать уже.
Пробрался к сумке. Достал воду в стеклянной бутылке. Насладился, наконец, прохладой.
Когда выдул всю бутылку, отправился за другой водой. Тут на входе я видел автоматы с газировкой. Там можно напиться от души.
Возле газировок собралась очередь. Это оказались популярные сейчас автоматы красного цвета.
Монетоприемники для одной и трех копеек. Сироп только одного вида. Кстати, монетоприемники и отделение для стаканчиков чем-то напоминает дружелюбную рожицу.
Я дождался своей очереди. Заодно послушал, что болтает народ. Тут, кстати, много кого из стана врага.
Они болтали с оптимизмом. Думали, что опять побьют нас. Как обычно. Тем более, что начало турнира подтверждало этот оптимизм. Пока что выступали мы не очень.
Когда вернулся в зал, тут продолжались схватки. Пряхин сидел у трибуны. Весь поникший. Ну, тут все понятно. Опять не повезло.
Я подошел к товарищу. Похлопал по спине.
— Леха, не вешай нос. Какие твои годы. Еще все успеешь.
Пряхин смотрел вниз. Локти на коленях. Волосы мокрые от пота. Он покачал головой.
— Не-а. Не получится. В последнее время у меня все через зад. Ни одного турнира не выиграл. А ты да!
В голосе послышалась злость. На меня. Откровенная. Ого, я и не ожидал такого.
— Ну, дружище, — сказал я примирительно. — Я тоже не сразу звезды с неба хватал. Да и выиграл только районный. И то не первое место.
Напоминание о моих провалах подбодрило Пряхина. Он поднял голову. Посмотрел на меня.
Вроде бы, перестал злиться. Надо же, как люди радуются поражениям других.
— Не знаю, — сказал Пряхин. — Не знаю. Все из рук валится. Не получается. Сегодня на ровном месте проиграл. Хотя готовился выиграть. Так надеялся. Эх, как же я надеялся.
Вот теперь в голосе прозвучала боль. Настоящая боль. Человек уже отчаялся. Когда-нибудь победить. Что ему сказать?
На ковер вышел Крабов, один из наших лидеров.
— Если он выиграет, я сдохну от зависти, — пробормотал Пряхин. — Хотя, это же Крабов. Он должен выиграть. Ненавижу его улыбочку. Вечную улыбочку.
От парня так и брызжет негативом. Мне надо пересмотреть отношения в секции.
Я помню опыт из прошлой жизни. Чем выше ты поднимаешься, тем меньше людей остается рядом с тобой. Это тоже аксиома. Надо просто принять это.
— Слушай, ты просто слишком много смотришь по сторонам, — сказал я. Сделал последнюю попытку достучаться до парня. До его мозгов. Разгрести там хлам. — На других людей. А надо смотреть только на себя. На свои результаты.
Пряхин часто замигал. Для него это в новинку.
В двадцать первом веке об этом много говорят. О том, что надо соревноваться только с собой. Но сейчас такой традиции еще нет. Поэтому мой собеседник надолго завис.
— Понимаешь, о чем я? Э, Леха, да не парься ты так. Я предлагаю проще смотреть на жизнь. Не смотреть на других борцов. Всегда будет кто-то сильнее тебя. Это правда жизни. В первую очередь надо улучшать свои результаты.
Он неуверенно кивнул. Я потрепал его по плечу.
— Все эти неудачи просто мелочь. По сравнению с тем успехом, что ждет тебя в будущем. Нынешняя ситуация сделает тебя сильнее. Поверь мне. Сейчас ты этого не понимаешь. Потом осознаешь. Будь готов к этому.
Пряхин сердито дернул плечом. Сбросил мою руку. Ладно, пусть дуется. Сейчас только он может помочь себе.
Никто другой. Если справится с собой, то полезет наверх. Если нет, так и останется барахтаться в грязи.
— Ладно, к черту философию, — сказал я. — Лучше тренируйся. Прямо сейчас. После поражения. Вместо того, чтобы плакать в уголке. Иди и занимайся самбо.
Пряхин встал. Буркнул:
— Тебя забыл спросить. Уйдите уже все. Тошно от вас, — и ушел сам.
Я усмехнулся и посмотрел в центр зала. Ну, что там Крабов?
В борцовских кругах продолжались жаркие схватки. У Крабова и его противника скоро закончится время.
Они пока что работали на дистанции. Пытались схватить друг друга. Часто выходили за границу. Возвращались в центр. Пока что никто не заработал ни одного очка.
Крабов ухмылялся. Стоял с выставленными вперед ладонями.
Его противник хмурился. Ему тоже не нравилась улыбочка Крабова. Между нами говоря, она мало кого веселила. Больше раздражала.
Хоба! — соперник рванулся вперед. Быстро схватил Крабова. Обеими руками за локти. Рванул на себя. Тут же в сторону. Пытался вывести из равновесия.
Но нашего парня так просто не возьмешь. Крабов вроде бы поддался. Почти переместился на одну ногу. Откуда его легко можно швырнуть на ковер.
Но затем неуловимо сместился дальше. Почти порхнул в воздухе. Встал на маты двумя ногами. Крепко.
Слегка присел. Уперся руками в противника. Толкнул его назад. А сам подставил левую ногу под его колено. Так что противник не выдержал и упал.
Чтобы он не смог приземлиться на руки, Крабов их схватил. Весьма предусмотрительно.
Противнику не остается ничего другого, как упасть на спину. Он тут же пытается вскочить, но все упущено.
Победа в руках у Крабова. Вернее, в его клешнях. В цепких и безжалостных. Знаю по себе.
Отлично, наконец-то. Первое продвижение. Я слегка улыбнулся. Обвел взглядом трибуны впереди. И другие ковры, на которых продолжают трудиться борцы.
Судя по результатам, пока победа Крабова единичная. У остальных динамовцев дела похуже.
Это еще мягко сказано. Очень плохо. Выигрыш Крабова не помогает. На моих глазах армейцы победили еще. Три раза подряд. Это уже серьезно.
Я посмотрел на Крабова. Тот сошел с ковра. Вернулся к нашим. Степаныч пожал ему руку.
К нашему любимчику он относится лучше. Знает, что того надо поощрять. Не то Краб просто убежит. Перестанет заниматься самбо. Но это нам не надо. Нельзя потерять такого ценного игрока.
Кто у нас еще? Скоро должен выступать Звеньев. Может быть, еще будут Михайлов и Круглов. Те, кто попытается вырвать победу. Из рук наших противников.
