Лунные танцоры - Таня Белозерцева
Был ли он рад, что его вырвали из уютной однокомнатной квартирки посреди ночи? Ну… как сказать… В те, первые минуты ужаса, что он пережил, глядя на жуткие кинокадры, весь изжалелся, что он не там, не с Лерой, а когда его подхватил какой-то вихрь, перенес и вышвырнул на лесной лужок перед вратами и он увидел живую сестру, Данилка успел умереть, спуститься в ад, намылить чертям холки и воскреснуть. Так что да, Данила был рад, что его не забыли и перенесли вместе со всеми. Убежденный холостяк, Данила из всей семьи отдал сердце только младшей своей сестре — Валерии, только она одна понимала его и поддерживала все начинания и стремления. Только Валерия одобрила желание брата стать пилотом, прочие старшие сестры лишь презрительно фыркали на Данькины мечты… Не лучше они отнеслись и к Лере, сразу расфыркались, едва их младшая сестрёнка выскочила замуж за иностранца, обозвали её со всех сторон мещанкой и буржуйкой. Естественно, веселая Лерка послала истекающих ядом кобр в пешее эротическое, собрала легонький чемодан, сунула под мышку любимую кошку, после чего хлопнула дверью и покинула отчий дом.
В общем, те ещё отношения были в семье. Да их и так всех раскидало по свету: родители умерли, сёстры разъехались по мужьям, Данилка летал по миру, пилотируя воздушные автобусы. Но с Лерой он поддерживал связь, дружил с ней нежно и крепко, всегда созванивался, не забывая поздравить с праздниками и днем рождения. Так что, очутившись в комнате, распаренный после мытья (его тоже окунули для порядка), Данила вознес хвалу богам за то, что Лери вспомнила о нём, а то остался бы он там совсем один. К старшим сестрам-мегерам ему совсем не улыбалось возвращаться. Ведь за окном был такой изумительно новый неизведанный мир!
Соорудив из простыни некое подобие римской тоги, Данила, вытирая волосы полотенцем, подошел к окну и встал перед ним, с любопытством обозревая доступную взору часть. Город, который они проехали часом назад, отсюда хорошо виднелся, и от вида ажурных крыш перехватывало дыхание. Это вам не китайские воздушные пагоды и не минареты с мечетями востока! Ни один Версаль не сравнится с местными строениями. Ей-богу, он даже названия стилю подобрать не может — Готика, Рококо и Барокко враз померкли перед эльфийскими домами! А сами эльфы!!! Господи!..
Запрокинув голову, Данила громко расхохотался, совершенно ошалев от счастья. Зальцбург, как он понял из новостей, был задет лишь по краешку с запада. Но Лери с Михаэлем и их дети — живы! Черт подери, они живы, несмотря на то что их дом принял на себя основной удар террористической атаки. Верней, не дом, а вся Блицгертнергассе, которая располагалась на самой границе Австрии и Германии.
Снаружи в саду, услышав безумный хохот, переглянулись двое.
— Слушай, чего это он? — опасливо спросил Ломэлинд.
— Не знаю. Может, истерика? — встревожился Северус. — Я бы точно с ума сошел, взорвись на моих глазах родная улица.
— Неужели всего одна женщина выжила? — расстроился тем временем Ломэлинд. — Ведь семеро же мужчин и пятеро детей! Где их жены, матери?!
— И правда! — распереживался Северус. — Наверное, всё так внезапно случилось, что Наблюдатель не успел на помощь, а перехватил оставшихся… Вообще-то пострадавших на самом деле больше, и их всех, как я слышал, распределили по другим местам. А этих, с лошадьми, — Северус кивнул в сторону окна, — Балинор предпочел переселить к нам. Чем-то они ему приглянулись…
— Интересно, чем? — заинтригованно посмотрел на Северуса Ломэлинд. На это ответа у Снейпа не было, и он пожал плечами.
Элронду было так жаль пострадавших людей, что ему в буквальном смысле стало плохо. У бедной девочки в волосах сияли жуткие нити седины, а ведь она так молода!.. Мужчины выглядели подавленными, сидели сгорбившись, глядя застывшим взглядом куда-то перед собой. А дети?! Эру великий… Нет, уже Эла, не Эру, — поправился он, — Балинор великий, дети-то чего натерпелись?! Трое совсем маленькие, возраста Келли, не больше!..
Посмотрев на двух одинаковых мальчиков, прижавшихся к отцу, Элронд ощутил острый укол в груди — как же страшно спрашивать о судьбе их матери, но придется, ибо надо знать…
— Прости мой вопрос, но их мама, она?.. — договорить Элронд так и не смог, но молодой мужчина его понял и помотал головой.
— Я много лет уже вдовец, Мелисса Энн умерла во время родов. Мальчики выросли без матери. Нас трое братьев — Дигори, Балто и я, меня зовут Дерек Франкел. Дигори разведен, один растит дочь. Балто вечный студент, экспериментатор и шалопай.
— Понятно, — благодарно покивал Элронд. — А другие пятеро?
— Супружескую пару зовут Михаэль и Лери Гренкович, у них двое сыновей, с ними Данила Белозерцев, старший брат Валерии, она по происхождению русская.
— А остальные двое?
— Дог и Тоби, конюх и садовник Гренковичей. За своими лошадьми и садом мы сами смотрели, слуг не держали…
— Понимаю, — снова кивнул Элронд и сжал плечо Дерека. — Спасибо. Держитесь, ни о чем не волнуйтесь, ничего не бойтесь, о вас всех позаботятся.
— Да, я уже понял, — слабо улыбнулся Дерек. — Престранное ощущение: вроде и знаешь, что погиб, а в то же время понимаешь, что жив. Это самое странное спасение на моей памяти. Ведь у нас не было ни малейшего шанса — мы стопроцентно должны были погибнуть.
О животных, конечно же, тоже позаботились: кошку и собак проверили, погладили, угостили вкусненьким и расположили под навесом на террасе, быка поймали, нацепили на рога веревку и увели в коровью стойку. Лошадей осмотрели, вычистили, сняли недоуздок с одного старого коня и выпустили на солнечный луг, справедливо полагая, что на свободе они быстрее успокоятся и придут в себя. Ну… Обыкновенные кони, наверное, так и поступили бы: задрали хвосты и ускакали бы в закат с благодарным ржанием, но не эти.
Эти, выпущенные на волю, никуда не поскакали, а сбились в плотную кучу и отжались поближе к окнам тех комнат, в которых поселили их хозяев. Причем один, мышастый, даже на балкон по лестнице влез, встал там и замер этакой статуей. Случайные свидетели, которым посчастливилось увидеть восхождение, аж заикались от изумления, расписывая, как конь взлетел по ступенькам «так же легко, как лань по склону холма!».
Все эти события молча, но очень сильно переживал Черный Красавчик. Никогда в жизни ему не было так страшно, как в
