Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек (СИ) - Таня Рысевич
— Можно тебя кое о чём попросить? — негромко спросила она.
— Да, к-конечно, — ожидаемо ответил светляк, — всё, ч-что в моих с-силах.
— Ты знаешь аптечку?
Велен медленно покачал головой. По крайней мере, он понял, что она имеет в виду.
— А можешь выучить?
— Д-думаю, если ты меня н-научишь, то я с-справлюсь, — Велен улыбнулся своей обычной мягкой улыбкой.
Ависар улыбнулась в ответ. Конечно, справится. Малая аптечка — это не так уж и сложно. Велен определённо учил в своей жизни вещи более мудрёные.
Ависар снова посмотрела на спину Маирану. Она надеялась, что он не слышал этого разговора. Пусть даже её шаг был оправдан, с какой стороны ни взгляни, Ависар чувствовала себя так, будто она предаёт своего напарника.
«Потупилась, будто жена, изменившая мужу!» — обругала себя целительница. И не сдержала ухмылки. Сейчас ей казалось, что изменить мужу — это как-то попроще будет, чем попросить другого человека побыть ей напарником (при живом-то воине рядом!).
Впереди споткнулся Ренар. Страшник пошатнулся и упал бы, если бы его не подхватила Янера. Убивица красноречиво посмотрела на Ависар.
— Ищем место для привала! — скомандовала целительница.
Она была очень благодарна Янере за то, что та приглядывала за Ренаром. Сама Ависар в последствиях воздействия магии Смерти не разбиралась и вряд ли могла бы принимать решения лучше баронессы.
* * *
Остаток дня прошёл как один тяжёлый болезненный сон. Слепящее жаркое солнце, камни, колючки. Они то пробирались по редколесью, то карабкались на склоны, то спускались в лощины, которые Вран называл щелями. Чуть ли не каждые двадцать минут приходилось останавливаться и ждать, пока отдохнёт Ренар. Когда солнце начало стремительно катиться к горизонту, вышли к Тракту.
Тракт выглядел весьма недурно для дороги, которой вот уже лет сто толком никто не пользуется. Некогда тут была поверхность, состоящая, казалось, из сплошного, без щелей, гладкого камня. Теперь камень, разумеется, растрескался и тут и там из трещин пытались пробиться всё те же колючки. Удавалось им это с трудом, поросль была низкая и редкая.
К этому моменту Искре уже было наплевать на то, как выглядит Тракт, и почему он такой, какой есть. Она только радовалась тому, что последний участок пути был легче предыдущих.
— Мы что, остановимся прямо здесь⁈ — вопросил Вран у Дона.
— А что тебя смущает? Это же площадка для стоянки! — ответил огородник, разводя руками.
Это действительно была стоянка. Ровная, такой же структуры, как и дорога, площадка, будто бы вырубленная на склоне одной из щелей, в которой бежал ручей. Здесь мог бы разместиться целый караван.
Вран гневно раздул ноздри и уже набрал было воздуха, чтобы гневно ответить, но Дон его перебил.
— Ну-ну, я ещё не настолько того, — примирительно взмахнул руками он, — поднимемся немного вверх по щели и там заночуем. Вода — это хорошо.
Ручей был не слишком полноводным, и вода имела странноватый запах и привкус, но пить хотелось постоянно, поэтому, конечно, стоянка рядом с ручьём была отличным вариантом. Достаточно больших ровных участков в этом лесу, выросшем на крупных обломках скал, не было, поэтому все просто расползлись маленькими группами по отдельным ложбинкам. Костёр не разводили. Незачем было. Рысь вызвалась дежурить и расположилась на большом валуне примерно в середине этого разрозненного лагеря.
Искра с удивлением увидела, как Арн ищет себе расщелину поудобнее. Эльф явно намеревался поспать. Состояние Арна всё больше внушало Искре беспокойство.
— Арн, ты не будешь возражать, если я сегодня посплю рядом с тобой? — поинтересовалась Хранительница.
— Не буду, — ровно ответил Арн, отодвигаясь чуть в сторону.
Искра даже не стала раздумывать над тем, сколько слоёв смысла скрыто под этой эльфийской правдой. Ей ужасно хотелось, наконец, лечь и закрыть глаза.
Но даже когда это наконец удалось, сон не был глубоким. Поднялся странный ветер. Он скатывался с горы к морю порывами, каждый из которых был похож на огромное ревущее чудовище. И каждое такое завывание безжалостно вырывало Искру на поверхность из глубин сна. Между порывами Искра успевала провалиться в сон на минуту, не больше. Этот ветер пугал её. Тревожил. Он был сильнее усталости. Лежать под его завываниями было мучительно.
Искра натянула капюшон плаща на голову. После жаркого дня ей было зябко. Она чуть-чуть подвинулась, прижавшись спиной к спине Арна, который спал рядом, как обычно, свернувшись калачиком. Эльф едва заметно дрогнул и отодвинулся. Это повторилось несколько раз. Приподняв голову, Искра поняла, что уже почти выгнала Арна из ложбинки, в которой они спали. Но эльф, похоже, действительно спал. Или притворялся, что спит. Искра хихикнула. Она не хотела выгонять Арна с его места.
Искра протянула руку и зачем-то растрепала Арну волосы, хотя можно было просто тронуть за плечо. Её пальцы дрогнули — она случайно коснулась того места на затылке, которое он разбил прошлой ночью о дерево. Искра с отвращением вспомнила ту шапочку, которую надел на эльфа Вран. Надо будет разузнать, что это была за дрянь.
Арн приподнялся на локте и недоуменно на неё посмотрел.
— Извини, — смущённо прошептала Искра, — просто получилось, будто я тебя совсем вытолкала. Я не толкалась, я просто хотела согреться. А ты отодвигаешься.
Арн моргнул, будто всё ещё не понимал, что происходит. Искра вдруг осознала, что Арн никогда на её памяти не спал близко к людям. Даже в самые холодные ночи, даже в ту ночь под дождём, он всегда находил себе отдельный уголочек. Искра смутилась ещё больше.
— Извини, — пробормотала она, — если тебе неприятно — я не буду так близко ложиться.
— Не неприятно, — Арн, наконец, ответил, но как-то неуверенно, — просто очень непривычно. Я подумал, тебе тесно рядом со мной, — едва слышно добавил он.
Опять он о своём. Думает, что люди не будут спать с ним рядом только потому, что он — эльф.
— Слушай, ну я же сама к тебе напросилась, — решительно возразила Искра. — Разве я стала бы это делать, если бы не хотела рядом с тобой спать?
Арн неопределённо пожал плечами, мол, кто вас, людей, разберёт, и лёг обратно. Искра перевернулась на спину, прижавшись боком к спине эльфа. На фоне звёздного неба ветер колыхал рябиноподобные листья фисташек.
Почему-то Арн казался чересчур холодным. И,
