Черные пески (СИ) - Роман Евгеньевич Терехов
Но самый интересный объект находился по центру помещения — трехгранный молочно-белый обелиск вдвое выше человеческого роста. С каждой стороны монолита на нас смотрела вырезанная в камне театральная маска античных времен.
— Первый раз за весь день чувствую себя в безопасности. — Даша уложила полупустую флягу в свою торбу и подошла к обелиску. Место действительно умиротворяло. Наконец-то исчезло ощущение чужого недоброго взгляда в спину, преследовавшее меня пару часов.
Здесь не валялись растасканные животными человеческие кости, обошлось даже без бытового мусора и нечистот. Если бы не вездесущий песок и беспорядочно разбросанные вещи, можно было бы принять за чье-то временное жилище. Прежние постояльцы покинули стоянку в спешке и налегке, оставив различное ненужное имущество: керамическую и бамбуковую посуду, плетеную корзину, ношенную одежду, пустые мешки, старые циновки и дрова. Кое-что из этого нам обязательно пригодится уже этой ночью. Стряхнул пыль с подобранной безрукавки, осмотрел и понюхал самодельный наряд из плотной ткани вроде парусины. Признав его достойным, сменил свое убогое пончо. На голое тело, конечно, натрет обожжённую кожу, но что поделать, если магазинов тут не предвидится?
Ровная поверхность обелиска отреагировала на приближение девушки ровными строчками светящихся символов, похожих на изящную письменность. Прежде, чем я успел предостеречь Дашу, та прикоснулась ладонью к необычному камню и замерла на несколько секунд с широко распахнутыми глазами. Свет от надписи собрался в крошечную золотую искорку, которая погрузилась в ее лоб. Даша испуганно вскрикнула, отдернув руку.
— Ты как?
Спутница потерла виски и, встряхнув прилипшую на мгновенье к таинственному камню ладонь, убедилась, что та никак не пострадала.
— Вау! Я понимаю, что здесь написано! — она показала пальцем на светящиеся символы на монументе, продолжая восторгаться собой, — Ну мать, ты даешь! Научилась читать на здешнем, прикинь!
Немедленно поинтересовался, что же нам пишут древние цивилизации?
— Это религиозный текст: узрите дела его! Услышьте слово его! Примите благодать его! Пригубите из источника мудрости Тысячеликого бога! — всю фразу Дарья озвучила, словно впавшая в экстаз телевизионная проповедница.
— Круто тебя забрало! У тебя во фляге точно водичка?
Долг платежом красен.
— Просто в школе пятерка по выразительному чтению всегда была. Хотя-я, ты, пожалуй, прав. Торкнуло меня.
Даша отступила от обелиска, сняла плетеную шапку, обхватила голову ладонями и взъерошила рыжие волосы.
— Сама как? Волнуюсь за тебя. А ну как решишь меня в жертву этому камнелицему принести?
Пустые глазницы «масок» с обелиска словно следили за нами. Ответ прозвучал даже слишком серьезно:
— Многоликому богу людей в жертву не приносят. Он последняя надежда мира.
— Даша, посмотри на меня! — перехватил ее осмысленный взгляд, — Это камень тебе сейчас подсказывает?
— Можно и так сказать, — ее указательный палец прочертил воздух слева направо напротив соседней грани, — Вот, здесь написано: Тысячеликий — последняя надежда мира людей.
Меня напугала идея интерактивного алтаря неизвестного божества. Новые знания — это, конечно, полезно, но есть опасность оказаться под влиянием могущественной сущности, для которой жизни пришельцев с Земли ничего не значат.
— Так, отойди от этой штуковины подальше.
— Да, пожалуйста! — отмахнулась девушка, зевая, — Я бы поела и прилегла. Просто дикая пустота внутри. Отдала свою энергию в оплату за знания, похоже.
Дарья выбрала наименее пыльный лежак под уцелевшим навесом и принялась обустраивать себе место для отдыха. Стряхнула песок с циновки, положила еще одну, подстелила свою накидку. Села по-турецки и жадно набросилась на лепешку, запивая водой из фляги. Мой желудок настойчиво напомнил о себе, пришлось придавить чувство голода усилием воли.
Пожелав девушке приятного аппетита, выбрался наружу отлить. Не забыл перекрыть за собой вход тяжелой решеткой и предварительно осмотреть окрестности, укрывшись за резной колонной.
На обратной дороге прихватил топлива. Длинные голые стволы прошлогоднего бурьяна и несколько засохших лиан. Ночь длинная и, подозреваю, холодная. Разделил их на удобные в переноске куски ударами острой грани каменного обломка. Трофейный нож, ржавый кусок железа, небрежно сработанный криворуким кузнецом, с заготовкой этого топлива бы не справился. А вот нарезать сухой травы для подстилки с его помощью получилось вполне. Нагруженный двумя вязанками, вернулся в наше убежище.
Во время «лесозаготовок» снова ощутил чужое внимание. Какая-то местная тварь присматривалась ко мне издалека с плотоядными намерениями. Поэтому по возвращении более тщательно забаррикадировал вход. Каменная кладка внутренней арки имела ступень на высоте груди. На нее и опиралось массивное бревно, державшее на себе всю конструкцию «ворот». Подпер края бревна увесистыми каменными блоками, а саму решетку палками и другими камнями, сложенными кучкой внутри как раз для этой цели. Вломиться к нам теперь будет непросто.
Перекусил вяленой рыбой и хлебом. Напрасно ожидал непривычного вкуса пищи, рецепторы не возмутились. Другой мир не подарил гастрономических открытий, увы. Зато наелся совсем скромным количеством пищи. И это было странно. Обычно стресс пробуждал во мне сильный голод, которому приходилось приносить обильные жертвы. Муки голода подзуживали сожрать буквально все, что есть с собой, но злокозненные чары развеяла жалкая рыбешка и лепешка!
За едой посматривал на белый монолит, раздумывая, зачем мне умение читать в разрушенном городе. Время и поколения вандалов не пощадили ни вывесок, ни указателей, а газетных киосков, где можно было бы отыскать туристический путеводитель, здесь отродясь не имелось. Не тот уровень развития. Сохранились разве что нацарапанные на стенах неприличные надписи, да имена героев на пьедесталах памятников, но и те давно занесло песком вместе с первыми этажами зданий.
Переключился на размышления насчет ситуации в целом. Первый шок остался далеко позади, настала пора трезво обдумать, как нам быть и что делать. Декорации и недавние события четко давали понять — это не Земля, а другой мир с непонятной магией, каннибалами, своей флорой и фауной. Здесь нам предстоит жить дальше, точнее — выживать. Лучше, конечно, найти мирных людей, которые помогут или хотя бы дадут расклад по местным реалиям. Но пока мы на пару неплохо справляемся.
Выложил на плоский камень все железки, добытые у местных. И рассмотрев внимательнее, всерьез задумался, куда же нас занесло. Среди медных монет не нашлось ни одной полной копии, каждая рознилась в деталях. Выглядевшие новее остальных, имели ровный гладкий гурт и могли похвастаться прекрасным качеством чеканки. Еще эти отверстия внутри! Неужели их гирляндами на шнурках носят? Гвозди и пластины явно кованные, причем их покрывал слой ржавчины, словно сработаны из плохого железа или побывали в пожаре. Браслет из медной проволоки и кольцо. Литая пряжка из неизвестного сплава. Кусок стального лезвия. Ни одну из найденных сегодня вещей нельзя было отнести к фабричному производству. Мешки, фляги, шорты — да, все однотипное, но сделано вручную.
Белый, подозрительно чистый — ни пылинки — монолит с масками манил, обещая ответы на переполнявшие меня вопросы. Или их часть. Оттягивая неизбежный контакт с божественным артефактом, на плоском камне очистил от ржавчины и заточил нож — свое основное оружие и рабочий инструмент. Даже отошел подальше, чтобы не разбудить спутницу шорохом металла.
Обошел по кругу помещение, собирая разбросанные вещи: одежду, упавшие с навесов вязанки тростника, бамбуковый коврик, деревянные сандалии, глиняную посуду и тому подобное. Сплошные народные промыслы, но не для туристов делано, а для повседневного обихода. Потенциально полезные вещи сложил под ближайшим навесом. Посуду составил на плоский камень у очага. Самой ценной находкой оказался кожаный кошель с огнивом, осколком кремня и пучком сухих распушенных нитей. Я уж думал, что замучаюсь добывать огонь трением…
Для предстоящей ночевки выбрал каменную постройку, как самое защищенное от насекомых место. Перекладывая покрывающую пол соломенную подстилку, нашел приземистую керамическую бутылку, заткнутую деревянной пробкой. Подняв за круглую ручку, потряс сосуд над ухом. Оказалось, что внутри не жидкость, а перекатывается мелкий камешек. Выдернул пробку и за привязанную к ней нитку вытащил свернутый рулончиком кусок тонкой кожи. Чуть глаза не выпали! У меня в руках оказалась грубо исполненная карта местности с пометками на русском языке! На лоскуте размером в полторы ладони неизвестный картограф сначала нарисовал, а затем процарапал острым инструментом и втер в бороздки краску на основе известки. Наше убежище
