Н 6 (СИ) - Ратманов Денис
— У его маман с Санычем шуры-муры! Клык бесится. Ревнует?
— А у тебя с Дариной как? — сменил тему я, чтобы не сплетничать при Саенко, которого не считал своим.
Мика махнул рукой и выдохнул:
— Да никак! Я ее — и в ресторан, и в кино, и на параплане летать… На параплан пошла, но сама заплатила. — Он приложил руку к груди и горячо заговорил: — А я люблю ее ну просто не могу. Столько уже… больше года! Точно ведь люблю.
— А по бабам с Колесом ходишь, — наябедничал из-за двери Клыков.
Погосян развел руками.
— Ну, хожу, потому что мне надо. Вот если бы Дарина ответила, всех баб забыл бы, мамой клянусь! Даже на самые большие сиськи не смотрел бы! Потому что второй такой больше нет. — Он принялся загибать пальцы: — Спортсменка! Комсомолка! Красавица! И умная — просто жуть!
Н-да, политически озабоченными парней точно не назовешь. Тут — событие вселенского масштаба, а они все о женщинах!
— Вот ты можешь на нее повлиять? — Он заискивающе заглянул в глаза.
Я усмехнулся, представив ситуацию.
— И что я ей скажу? Рина, люби Михаэля? Как ты себе это представляешь? Любовь — это иррациональное чувство, сердцу не прикажешь.
— А ты волочиться за ней перестань, — сказал из-за двери Клыков, — тогда она, может, осознает, что теряет.
— Ты вообще молчи, девственник-эксперт! — огрызнулся Погосян.
— Он, между прочим, дело говорит, — встал я на стороны Клыкова. — Как раньше гусары соблазняли дам? Каждый вечер в течение нескольких недель присылали розу в определенное время — у дамы вырабатывалась зависимость от приятного. А потом вдруг раз — и прекращали. И у дамы паника: а где? А что случилось? И все, она завоевана.
Погосян почесал в затылке, и на его лице отпечаталось: «А что, так можно было?» — и он удалился в задумчивости. Не удивлюсь, если возьмет совет на вооружение. А Клыков выглянул и спросил:
— Как думаешь, хоть «Целтниекс» мы обыграем? А то что-то не идет у нас.
— Пойдет еще и как! — сказал я то, что думал.
С двумя-то одаренными в команде! Жаль, Микроб «Лучшего в мире» включать не умеет. Завтра у меня суд, осталось дожить до субботы, и покажем всем! Уверен, в этот раз получится феерия!
Глава 3. Жизнь — не игра, ее жить приходится
— Легкой игры не ждите! — пугал нас Димидко на планерке. — Да, мы подняли мастерство, но и они на месте не сидели! У них обновился состав, половина игроков незнакомые. Не стоит недооценивать соперника!
— Да мы как бы и не… — попытался сказать Жека, но Сан Саныч его грубо перебил:
— Че ты такой расслабленный, а? Видел, где мы в турнирной таблице? На дне! Если сейчас проиграть, это будет гвоздь в крышку нашего гроба. Назад во вторую лигу захотели? Со всеми причитающимися понижениями в зэпэ? Так для это не обязательно проигрывать, скажите, я вас сам туда сплавлю! В какой-нибудь «Актюбинец»! Будете в степи пылить и кумыс пить, мать вашу!
Все молчали и слушали его. Если опять что-то не заладится, включу «Лучшего в мире вратаря» и вытяну. Но поначалу воздержусь, вдруг сами справимся? Тем более что у нас теперь есть в арсенале блинкующий Микроб.
Не знаю как у кого, у меня настроение было приподнятым в предвкушение грядущей помолвки. Алые паруса уже были готовы и ждали своего часа — капитан заверил, что все будет на высшем уровне, он безумно хотел посмотреть на девушку, ради которой я это все затеял. Кольца куплены. Суд состоялся, и я больше не понадоблюсь ни как свидетель, ни как потерпевший. Жизнь и свобода! Осталось до завтра дотерпеть. И даже мысли не проскальзывало, что Лиза откажется стать моей женой.
— Мужики, время! — гаркнул Димидко. — Все — в поле.
— Красивое слово — «Целтниекс», — сказал Колесо, направляясь к выходу.
— По-моему, звучит, как лекарство, — не согласился Микроб.
— А на самом деле — «Строитель»! — блеснул эрудицией Погосян, но это мы и так знали.
Потому что вместе вышли из Второй лиги в Первую, провели две игры, манеру и тактику их мы тоже отлично помнили, как и их нападающих, да и кто на что способен. Но сейчас думалось, что раз обыграли их в прошлом году, то в этом — и подавно… разорвем. И это грозило серьезной недооценкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Короче, вопреки стараниям Сан Саныча, на поле выходили со смехом, по-доброму поглядывая на идущую параллельным курсом команду соперников. Крупные пацаны. Прибалтийские игроки всегда высокие, мощные, неуступчивые. И футбол у них типа английского — навесы, прострелы, удары головой. Ну а как еще играть при таком-то росте нападающих и защитников, приходящих на угловые? «Ми эстонские риба-а-к-и-и», — вспомнился анекдот из той жизни, где Союз распался, а прибалты разом разучились говорить по-русски.
Вместе с этим вспомнилось, как как-то романцевский «Спартак» против высоких и мощных соперников поставил юрких и быстрых невысоких нападающих. И выиграли! Не поднимали мяч, крутили по траве, играли квадратами и треугольниками — на третьего. Стенки, забегания, а самое главное — не стоять в схеме! Знаешь свое место — и хорошо. Но если видишь прореху, если можешь — нужно бежать! Чтобы растянуть оборону, создать численное преимущество и давить! То есть не давить в прямом смысле слова, этих верзил хрен продавишь, а обязательно с хитринкой. Например, пас в касание — очень помогает. Или внезапная пяточка. Но — внезапная! В лучших традициях Титова-Тихонова-Аленичева и моего персонального любимчика Кечинова. Вот бы нам таких… Эх…
Прежде чем встать на ворота, я окликнул Микроба, стараясь перекричать рев трибун:
— Федор!
Парень обернулся. Я продолжил:
— Дай пять! — Ладонь шлепнула о ладонь. — Помни, что я тебе говорил.
Микроб кивнул и потрусил прочь. Я посмотрел на соперников: здоровые лбы, улыбчивые, спокойные, много незнакомых молодых игроков. Ничего, у нас на их высоту есть своя мелкота. Сейчас мяч в ноги, голову вниз — и как сквозь кусты акации…
Прозвучал свисток. Время пошло. Замелькали спины защитников, закрывая обзор. Я напрягся, вытянул шею, следя за ситуацией на поле. Мяч летал туда-сюда, и приходилось перемещаться. Главное — не увлечься. Если начнешь не играть, а болеть, разинув рот и отвесив челюсть, засмотришься, могут и за шиворот навесить. Болеть надо вон, на трибунах. Сидел я там, когда ключицу сломал… Красиво. Но на поле интереснее.
Буквально на первых пяти минутах полузащитник противника сделал пас нападающему, а тот не стал прорываться к воротам, а с середины нашей половины поля как дал! Мяч полетел чуть выше и правее моей головы. Я отбил его на газон, поднял вторым касанием. Вот это сила удара — чуть руки не отсушил!
— Мужики, теснее с ними! — крикнул я защитникам. — Не давайте бить! Бросайтесь под мяч! Из пяти таких ударов один точно залетит!
— Да знаем! — рявкнул Колесо не оборачиваясь.
Наши защитники и так были в мыле, хоть игра только началась. Прав был Сан Саныч: легкой победы не будет. С такими танками игра — единоборство сплошное. Латыши просто продавливали, толкали плечо в плечо — и наши отлетали в сторону, если были не готовы. А если готовы и плечо выставляли заранее, латыши проваливались мягко в сторону, вот как сейчас. И защитник в сторону, и опять удар…
Я прыгнул в правый верхний угол.
— Мой!
Взял. Все-таки удары с дальней дистанции предсказуемы: моя бешеная реакция помогает среагировать, но все же вычислить траекторию полета будет получаться не всегда. Иногда так крутят, что хрен угадаешь.
Я постучал по мячу, помял его в руках, чтобы наши хоть немного отдышались. Нашел взглядом Микроба, который будто мысли мои прочел и рванул к воротам противника. А я замахнулся, словно собрался пасануть Бураку на другую сторону, а сам бросил Микробу.
Федор взял мяч, и к нему бросились сразу два полузащитника, зажали его. Он катнул мяч назад Лабичу, белорус передал его Жеке, тот рванул вперед, на миг их закрыли спинами, а в следующий момент Жека уже катился по траве, а здоровенный полузащитник разводил руками.