Ванька 2 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

(Здесь и далее, при рассказе о бойцовских артелях частично использован этнографический материал из кандидатской диссертации уважаемого Григория Базлова)

Глава 9

Глава 9 Егор-гармонист

В сенях загремело, как будто кто-то ведро пустое свалил. Так у Мадам на второй день здесь со мной было, и вот опять сейчас. У Федора.

Дверь распахнулась. На пороге молодой парень появился.

— Атаман, Егора-гармониста зарезали!

Кум Никола с лавки вскочил.

Евдокия ойкнула и руками всплеснула.

У Федора лицо позеленело, а затем побелело. Это — самое страшное. Те, кто в гневе краснеют — яры, но отходчивы. Зеленого и белого увидел — жди беды, он точно порвёт тебя на тряпки… Загрызёт…

— Где? — чуть слышно прошептал Фёдор сквозь сжатые зубы.

Вошедший назвал место.

— Не наш округ… — это уже кум Никола.

— Что его туда попёрло? — Евдокия опустилась на лавку. Как говорят — ноги её не держали.

— По бабам опять бегал… Своих не хватает… Добегался, — кум Никола выматерился.

— Мужиков собирай, — последовал приказ от Федора молодому парню.

Во дела! Федор-то тут какой-то атаман!

Да… В местную жизнь я ещё совсем не въехал…

Так и не скажешь… Мужик, вроде, и мужик, а — атаман…

Округ артели Федора был не мал. Село и семь деревень. До самой дальней от села — почти пятнадцать вёрст. Целое княжество или баронство какое. Я в этом, честно говоря, не разбираюсь. Да и тогда, про округ услышав, ничего не понял. Потом уже мне растолковали.

Федор со своими здесь покой с порядком и обеспечивал. Нет, бывало, что мужики из одной деревни в соседней кому и морду раскровенят, но против чужих — все как один…

Здешний округ территориально сформировался вокруг храма и практически соответствовал церковному приходу. Такие округа — самые крепкие. Это уже не просто воинское землячество, но и люди скрепленные духовным братством, единым духовником, общим храмом и соборной молитвой.

Артельщики чётко определяли границы своих округов, прокладывая их по рекам, лесам, дорогам или болотам. На стыках границ округов располагались священные места — пятачки. Там проводили гулянья и обрядовые бои.

На своей земле артельщику ничего не угрожает, а только вступил на чужую — тут жди неприятностей. Если же округа находятся в состоянии войны — могут даже и убить.

Из-за этих войн иногда приходилось такие круголя давать… Надо тебе в город или в село какое, а между ними и тобой враждебный округ. Напрямую не поедешь. Чуть за перекрёсток на границе шагнёшь — тросткой или колом по головушке и огребёшь.

Так и сейчас произошло. Округ Федора с высоковским воевал, а Егор-гармонист к их девкам, и вдовушкам побегивал. Ходок был первостатейный… Бивали его не раз, еле живой иногда приползал, неделями отлёживался, а потом опять за своё…

Тут, опять видно, на чью-то жену позарился, вот и зарезали.

Федор за серьгу в левом ухе подергал, знак своей атаманской власти. Была у него такая привычка. Думает о чём серьёзном, планы строит, а сам за серьгу и дергает. Кум Никола и Евдокия об этом давным-давно знали.

— Так, нет у нас сейчас гармониста…

Тут Федор несколько преувеличивал. Гармонисты были, но до Егора им всем очень далеко. Гармонист в артели — не просто музыкант. Он управляет поведением бойцов своей игрой, а также через боевые припевки, выкрики и жесты. Заиграет гармонист бузу и начинается драка. Игра на задор, под драку — это сигналы бойцам. Что и как им делать.

Закончилась музыка — прекратился бой. Это победа наступила или противник добрался до гармониста. Его крепко защищают, не дают в обиду. Да и противники уважают. Ножом только меха у гармошки проткнут, а самого гармониста не тронут…

Хотя, всякое бывает.

Когда в тёмную бой идёт, противники режутся на ощупь. Левой рукой головы, кто против себя, щупают, а правой — ножом работают. В платке если кто — девка. Значит — её не трогают. Без платка — получай ножиком…

В артели Федора на такой случай даже хитрость была — гармонисту голову платком повязывали, чтобы его жизни подольше не лишили, и он продолжал играть.

Парень, что с плохой вестью прибежал, уже за дверную скобу схватился.

— Стой! — крикнул ему Федор.

Парень замер, голову повернул.

— Всё, что знаешь, расскажи.

Уже собиравшийся уходить, вернулся, к столу подошёл.

— Высоковские его на санях к церкви привезли. Так, мол, и так. К Бугаевой жене он приходил, а тот его и застукал. Егора зарезал, а потом и жену порешил… Больше и не знаю ничего…

Парень потёр подбородок. С ноги на ногу переступил.

— Привёз кто?

— Да, ребятёнки… Из больших никого не послали…

— Ребятёнки…

Федор опять за серьгу в ухе подёргал.

— Ладно, мужиков собирай…

Федор на дверь парню рукой махнул.

— Ребятёнки…

Ещё раз проговорил.

С ними артель не воюет…

Глава 10

Глава 10 Тростка

Федор на свою тростку, что рядом с дверью стояла, посмотрел. Скоро у неё работа будет.

Отец Федора без тростки из избы не выходил. Дед — тоже. Отец деда — опять же его без тростки никто не видел…

Сейчас их тростки на чердаке хранятся. Как семейные реликвии. Когда-то и Федора тростка туда попадёт.

Эту тростку атаман сам делал. Кто их из березы, дуба, ольхи или можжевельника изготавливает, а в семье Федора — из осины из поколения в поколение тростки. Сразу после ледохода дед Федора, его отец, сам Федор шли на болото осину для тростки вырезать. Не каждая осина для тростки подойдёт. Надо такую выбрать, чтобы комель был поразлапистее. Уже дома с осины обдирали кору. При этом само дерево ножом задевать не надо было.

Немного высохла заготовка — пора костёр разжигать. Тростку надо обжечь в огне. Не за раз. Пообжигаешь — отмой от сажи, пошлифуй травой с песком. Затем снова обжигай. Так делать надо пока древесина густо-черной не станет, и не будет пачкаться.

После этого на тростке можно и узоры вырезать. Причем, не какие попало. По узору определяется принадлежность хозяина тростки к округу, деревне, партии. У Федора на тростке узор в виде шахматных клеток. Ну, и несколько поясков из вертикальных черточек. Это уже знаки заслуг. Каждая такая черточка — победа над противником в палочном бою. Есть и несколько горизонтальных полосок. Их немного. Это — поражения. Они у Федора тоже имелись. Нет такого бойца, который бы только побеждал. Не в сказке Федор живёт…

С вертикальными черточками важно не ошибиться. Не приписать себе несуществующие заслуги. За это свои же накажут. Причем, строго…

Есть в соседней деревне такой мужичок. До сих пор ходит, бока почёсывает…

За окном избы Федора зашумели.

Я через наполовину замерзшее стекло выглянул. Собирается народ. Быстро парень мужиков оповестил. Крепко тут у них дело налажено.

Федор куму кивнул. Встал. Натянул сапоги. Потопал.

— Пошли, Никола.

Меня Федор не позвал. Правильно — я не из его артели. Однако, в избе я не остался, вслед за атаманом и его помощником на улицу вышел.

Федор в левую руку ещё у дверей свою тростку подхватил. Так её взял, чтобы свободный конец по земле волочился. Тростка сначала о порог стукнулась, а затем и все ступеньки на крыльце отсчитала. Известила всех о подходе своего хозяина.

Иду, иду, иду… — пела тростка. Радость даже какая-то в её голосе была. Сегодня она послужит Федору по назначению…

Чего только в памяти тростки не было… Давно она у атамана. Так-то тростки чаще каждый год бойцы меняли, но эта так крепко была излажена, что уже много лет Федору служила.

Как не удивительно, он с ней ещё в парнях ходил. С этой тросткой атаман даже с Евдокией познакомился. С подругой когда она гуляла, Федор сзади подошёл и осторожным движением тростки сверху вниз их разделил. После этого Федор Душу под ручку взял и по деревне с ней прохаживаться направился.