Бастард Павла Первого - Мархуз
— Господа, ствол с правильными нарезами и мои пули дают огромное преимущество, но к ним много чего ещё можно добавить. Особенно, атлетическую подготовку стрелкам, тем же гатчинцам, например. Мне бы какого вменямого учёного в наставники, вообще было бы здорово. Кое-какие исследования нужны, но никак не могу толковых исследователей найти.
— Есть у меня на примете хороший учёный, — Сиверс даже рукой вверх махнул, подчеркнув важность сведений, — работал в доме моего отца воспитателем. Ныне вроде секретарь Лифляндского общеполезного и экономического общества. Поверьте высокого ума человек и широкого кругозора. Могу пособить, отписав отцу, дабы нашёл его.
— Не нужно, Карл Карлович, — вмешался его сиятельство, — скажите мне имя и я сам отыщу сего уникума. Чтобы секретность не нарушать.
— Хорошо, его зовут Георг Фридрих Паррот, ну или Егор Иванович, коли по-русски.
Вот так и обрастаю нужными людьми, глядишь деньжат подкинут на полезные в военном хозяйстве разработки.
Вернувшись в город мы ещё пообсуждали возможности шуцеров, повитали в облаках от всей души я выпросил помощь в нахождении патентной документации винтовки Фергюссона. Вроде в семидесятых годах она была разработана. При возможности хорошо бы разжиться обрацом такой, пусть даже стареньким или поломанным.
— Любопытно на затвор глянуть, как он был исполнен. Всё-таки, четыре выстрела в минуту из положения «лёжа» может пригодиться в трудную минуту солдатам.
— Денис Иванович, побойтесь бога, но это же совершенно невероятно, чтобы лёжа перезаряжать.
— Карл Карлович, вы про невозможно сегодня уже говорили, уважаемый, — улыбнулся я, — вот и потрогаем руками для подтверждения невозможности.
Мои дамы уже привыкли за последний год, что я, выезжая по делам, не всегда имею возможность вернуться домой. Да и вообще предпочитаю отсиживаться у знакомых или в какой-нибудь гостинёшке, где подешевле, чтобы по ночным улицам не шарашиться. Петербург — город своеобразный и в темноте всегда можно натолкнуться на неприятности. Если уж на днях целый военный губернатор Санкт-Петербурга, граф Пален, был убит брошенным со всей силы камнем, попавшим точно в висок, то что уж говорить о столь незащищённой фигуре, как я. Нет, уж лучше передвигаться по городу в светлое время суток. Тем более, что рано встаю в надежде, что бог плюшек накидает дополнительно.
Тут ещё господин Арефьев премию занёс. У него заказали дюжину таких же штуцеров какие-то светлые личности и пригрозили, что если останутся довольны, то заказ увеличат. За ценой они не стояли, да и времени дали вдосталь «чтобы непременное качество соблюсти». Я, недолго думая, деньги отдал оружейнику обратно в качестве аванса за разработку казнозарядного варианта.
— Вот рисунки с размерами, Арсений Иванович, пусть ваши механики попробуют сделать примерно такое же. В Европе казнозарядки изготавливают на любителя, может их варианты каморы за основу взять?
— Ох, Денис Иваныч, ещё дороже встанет, чем штуцер, ты уж извини.
— Ничего страшного, дорогое оружие враги нашей страны не смогут копировать, денег на вооружение армии не хватит. А мне для охоты удобно, поэтому и не скуплюсь.
Прикольно, но Арефьев ни словом не обмолвился, что ему заказали для лотереи установку с воздушным поддувом. Видимо, предупредили, чтобы языком не трепал, иначе отрежут. Времена такие были недавно, что целой княгине язык её слишком длинный и трепливый отрезали. Прямо возле императорского дворца. Родичи потом приходили и просили императрицу заступиться, так Великая пошутила, что поручит лекарям пришить их болтливой родственнице помело заместо языка. Родственников как волной смыло почему-то.
Кстати, Аракчеев перестал таиться, видимо доверился мне и назвал своё полное имя. Во я удивился, вспомнив из Истории термин «аракчеевщина», как нечто плохое, типа «кровавой гэбни». Хотя, честно говоря, ни у меня в прошлой жизни, ни у родственников и знакомых не было проблем с этой самой гэбнёй. То ли они все вымерли ещё в сталинские времена, то ли простых нормальных работяг не трогали. А личные проблемы Солженицына и Бродского от нас были далеки, как и сами эти пейсатели. Может и сама «аракчеевщина» не так страшна, как её впоследствии малевали? Жаль, что никогда не проявлял интерес к этой теме. А то мог бы предвосхитить «трагедию простого русского народа». В конце концов, попаданец я или мимокрокодил какой.
Пока же нравился мне Алексей Андреевич. Умный высококлассный специалист в своей сфере, человек открытого ума и с аналитическими способностями. Из бедных дворян родом, практически всего добившийся сам. За лотерею ухватился так, что не оторвёшь. То ли хорошие барыши чувствует, то ли австрияк недолюбливает. Сразу признал, что карманы лучше очистить у чужих, не беспокоя своих. Правда культурными словами, толерантно и деликатно.
— Так ты, Денис, считаешь, что казнозарядные пушки можно быстрее перезаряжать? Любопытно, вроде по-другому считается, но уже привыкаю к твоим парадоксам. Кстати, скоро из Дерпта прибудет Паррот. Надеюсь, что у тебя и для него интересные предложения имеются.
Гатчинских солдат мы посетили, хотя парадная шагистика меня не заинтересовала. Восхитило насколько отточено владение ружьями и пушками. А уж исполнение тех или иных приказов вообще фантастика. Явно самое дисциплинированное и эффективное подразделение Русской армии, чтобы другие не говорили. Их бы…
— Он так и сказал, что великолепная исполнительность? Браво, хоть кто-то понимающий, положительно оценил результат моих радений.
— Да, ваше величество, Денису очень понравилось. Говорит, что им бы ещё дополнительную атлетическую подготовку ввести, пусть даже в ущерб строевой. Правда, для этого нужно будет рацион изменить, чтобы медицински правильно питались.
— Вот что, Алексей Андреевич, пусть распишет всё, что нужно для этой атлетики, включая питание. Если нужно, пусть поучит наших солдат и выберет тех, кто потом сам сможет занятия вести.
— Будет сделано, ваше величество.
Император открыл свой дневник с записями, что-то вычитал и продолжил.
— Постарайтесь, генерал, подготовить устройство для лотереи побыстрее. Я уже переговорил с австрийским послом и вскоре получим разрешение на проведение её в Вене. И с англичанами тоже договорено, что будут там свои фунты желающим для лотерейных билетов продавать. Раз уж мы все союзники, так никто и не противится, а наоборот идут навстречу.
После чего Павел Первый вытащил из ящика стола несколько грамот.
— Передайте их Альберовым. Наследников или причастных к последним Альбервилям мне не нашли, поэтому приобрёл одно графство и одно виконство в Европе. Там, на месте, мой посланник внесёт изменения в названия, а грамоты уже можете вручить. Не думаю, что кто-то захочет оспаривать. А здесь проведём, якобы поиск
