Геомант 2. Последний из рода (СИ) - Коротков Александр Васильевич

«Сходу решил задавить меня своим авторитетом? Хорошо, давай сыграем в эту игру» — подумал Джамал и ответил:

— Если царь забыл, то мне несложно напомнить. Никто и никогда не давал трону права приказывать жрецам храма Ветра. Царь может лишь просить. И то, что за последнее время все твои просьбы удовлетворялись — лишь признак слабости моего предшественника. А насчет сана — меня выбрало большинство жрецов храма.

Диомед нахмурился. Он явно не привык слышать в свой адрес столь наглые речи, тем более от какого-то там жреца, едва разменявшего третий десяток.

— Придержи язык, мальчик! Я никогда не славился особым терпением!

— Как тебе будет угодно, царь. Вот только и ты в таком случае не разбрасывайся пустыми угрозами.

— Пустыми? А как тебе такое, сопляк?!

Он повернул крупный сапфир на перстне и Джамал почувствовал, как активируется спящее плетение под ногами. Заклинание невидимыми щупальцами охватило ноги, попробовало подняться выше и разочарованно зашипело, когда маг точечными уколами силы отсек самые плотные жгуты. Больше не рискнув пробовать на зуб защиту, заклинание признало в нем сильного соперника и вернулось в узор.

Почуявшие неладное стражники лупанули из арбалетов, но болты увязли в многократно уплотнившемся воздухе.

— Впечатляюще, — скучающим тоном проговорил Джамал, изучая собственные ногти. — А теперь позволь ответить.

Воздух в зале взревел, подчиняясь воле мага и сорвавшихся с места стражников сбил с ног шквалистый ветер. Людей понесло по полу и через несколько секунд все стражники с грохотом врезались в стену. Никто не встал. Джамал понятия не имел, убило гвардейцев или просто оглушило. Да и без разницы, если честно. Царь сам захотел довести до конфронтации — он ее получил.

Маг подошел ближе. Диомед выхватил короткий изогнутый меч с расширяющимся к кончику лезвием. В ответ Джамал «подхватил» с земли валяющееся в четырех метрах копье. Подчиняясь воле мага, оружие просвистело в нескольких сантиметрах от лица правителя и со стуком воткнулось в дерево позади трона.

— Как видишь, мне вовсе необязательно подходить на расстояние удара, чтобы убить тебя, царь. — Джамал глядел в напряженное лицо. — Но я пришел сюда не за этим. Нам нет нужды ссориться, особенно когда союз принесет куда больше плодов. Я знаю, что очень давно храм Ветра отказал царям Спарты в военной помощи. Пришло время исправить это недоразумение. Начать предлагаю с Афин. Если ты, конечно, изменишь свое отношение к «сопляку».

Несколько секунд Диомед внимательно глядел в молодое лицо мага, затем опустил оружие:

— Я слушаю.

Глава 3. Разговоры о судьбах и предназначениях

Манатон привел меня в то самое величественное, высеченное прямо в скале здание. Меня распирало любопытство, для чего все-таки его построили? Только лишь для того, чтобы внутри протирали задницы Старейшины или это какой-то древний храм?

За всю дорогу мой сопровождающий не сказал ни слова. Вот и сейчас он с достоинством поклонился выступившему вперед Старейшине и все так же молча удалился.

Агатон с любопытством смотрел на меня. Я пялился на него.

— Итак?... — я как мог вежливо постарался поторопить старого минотавра, когда пауза слишком уж затянулась.

— А ты нетерпелив, — улыбнулся Агатон. — Впрочем, не вижу в этом ничего плохого. Юности свойственно стремление к знаниям.

Я не стал напоминать ему, что в данном случае мною движет не тяга к знаниям, а чисто практический интерес. Он и сам все прекрасно понимает, по хитрой морде вижу. Сегодня утром, сидя на краю кровати, я мельком глянул на живот. Лишь для того, чтобы констатировать факт — «щупальца» яда медленно, но неуклонно ползли вверх, к сердцу.

Он извлек из небольшой поясной сумки шар, прошептал фразу-активатор. Магический светильник засиял и взмыл вверх, застыв в полуметре над головой минотавра. Агатон сделал приглашающий жест рукой, призывая следовать за ним.

— Обычно твои предки приходили сюда, будучи совсем зелеными и ничего не смыслящими в магии Земли. Но ты, как я погляжу, уже успел кое-что постичь. Поэтому вводный курс предлагаю опустить.

Мы шли по широкому коридору. Я старался внимательно слушать старого быка, но время от времени все равно бросал взгляды на стены. Благо посмотреть там было на что. И если к великолепию мрамора я уже успел немного попривыкнуть, то вот картинки оказались очень занимательными.

Неизвестный мастер изобразил самые разнообразные батальные сцены, которые, уверен, имеют реальные прототипы в истории. Среди сражающихся были намешаны самые разнообразные существа: люди, минотавры, кентавры, а на одном изображении я увидел многоголовое чудовище, вызвавшее в моем русском разуме ассоциации со Змеем Горынычем, только голов было не три, а намного больше. Кажется, в Древней Греции подобных называли гидрами.

Кем бы ни был художник и в каком бы мире сейчас не пребывал, одно могу сказать точно. Этот сукин сын был гениально талантлив. Сражающиеся были словно живыми. В какой-то момент мне начало казаться, что я слышу отдаленные звуки битвы.

— Что изображено здесь? — я не удержался от вопроса. — Какая война? Кто с кем бьется?

— Крит, как и вся Греция, не всегда был таким спокойным и умиротворенным. Когда-то весь Пелопоннес сотрясали разрушительные конфликты, едва не погубившие этот мир. Когда приходят новые боги — старые редко добровольно сдают свои позиции.

Я почесал в затылке, пытаясь понять, о каких богах говорит Агатон. Вспомнил уроки истории за пятый класс. Даже представил старую добрую учительницу Валентину Петровну и ее тихий мягкий голос. Но ничего подходящего в памяти так и не всплыло. На помощь пришел Димитр:

Легенды говорят, что очень давно, еще до появления Восьмерых, Элладис сотрясали войны и раздоры. Любой конфликт, состоявшийся после, не идет ни в какое сравнение с тем, что творилось тогда. Потому что воевали боги. Второе поколение и нынешнее, третье. В ход шло всё. Посреди городов за минуту вырастали вулканы, повсеместно случались страшные землетрясения, разрушавшие даже горы. Гигантские волны уничтожали прибрежные поселки. Ну и многие другие, будоражащие кровь, бедствия. В конце концов, старые боги потерпели поражение и были низвергнуты в глубочайшую бездну, именуемую Тартаром. Говорят, они томятся там и по сей день. Этой участи избежал только их предводитель — титан Кронос. Но что с ним стало — никто не знает. По одной версии, Зевс убил его, по другой — Кронос отправился в добровольное изгнание, пообещав однажды вернуться.

Внимательно прислушиваясь к рассказу Димитра, я пропустил момент, когда мы вышли в огромный зал, слабо освещенный рассыпанными по периметру магическими фонарями. Света они давали удручающе мало, едва-едва справляясь со своей задачей, так что многие участки тонули в полумраке. И тем не менее, я смог разглядеть стройную геометрическую композицию прямо на полу перед собой.

Массивные каменные кольца, уложенные заподлицо с остальным мраморным полом, выполненные из темно-серого гранита. Пять окружностей, каждая шириной по метру, не меньше. Я попытался прикинуть размеры. Выходило, что самое крупное, внешнее кольцо, в диаметре составляло метров десять. Сердцевиной кольцам служила широкая круглая площадка, выполненная из того же серого гранита и абсолютно пустая.

Между нами и ближайшим кольцом стоял постамент из того же материала. Невысокий, примерно мне по пояс. Сверху он расширялся, заканчиваясь широким плоским навершием, в котором кто-то выплавил выемку в форме человеческой ладони.

— Этот древний зал построен самим Якострофом, одним из Восьмерых. — в голосе Агатона проскальзывали торжественные нотки. — Именно тут проходили инициацию все маги Земли, как Истинные, так и Приближенные. Положи руку на алтарь. Если ты действительно потомок Якострофа — Круги почувствуют это.

— И что произойдет?

— Будет лучше, если ты сам увидишь.

Я пожал плечами. К магическим фокусам за последнее время я уже успел попривыкнуть, так что без опасений подошел к постаменту и уверенно положил руку в выемку. Однако вся самоуверенность мгновенно улетучилась, когда я почувствовал, что моя ладонь намертво прилипла. Я дернул разок-другой. Безрезультатно.