"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить. Том I. - Kerr Riggert
Пока бродил в темноте, слушал, как Ирука пугает специалистами, что выселят меня из его головы. Он, вроде бы, провоцировал меня на продолжение беседы, но что ему сказать я не знал. Да и что ответить, если сам не в курсе, как это работает.
— Ирука-сенсей! Здравствуйте! — разнеслось в пустоте эхом.
А мне до одури захотелось увидеть что-то кроме темноты, посмотреть, кто из учеников решил проведать Ируку. И моё жгучее любопытство каким-то образом позволило видеть чужими глазами, но тела не ощущал вовсе.
— Привет, Наруто-кун, — кивнул Умино, изобразив улыбку. Это я понял потому, что глаза немного прищурились и мальчик улыбнулся в ответ. Не очень-то удобно было рассматривать пацана, не имея возможности двигать глазами или хотя бы моргнуть.
— Ты в порядке? — сказал Умино, не предложив мальчику присесть на табурет около соседней койки или на нее саму. Она все равно была пустой.
— Все отлично! — просиял мальчишка, восстанавливая дыхание, будто бежал сюда, — Ирука-сенсей, а как вы? Вам сильно досталось?
Узумаки Наруто — главный герой этого бреда обкуренного мангаки, оказался всего лишь маленьким мальчиком лет девяти, может — десяти, с взъерошенными светлыми волосами какого-то нереального оттенка, приятным лицом, большими наивными голубыми глазами и необычно тёмными для блондина ресницами. Кроме цвета волос, необычными показались и полоски-усы на щеках, точно пацан сбежал с детского праздника, где отыгрывал роль Чучела-Мяучела. В отличие от слегка желтокожего медика, который приходил раньше, ребёнок имел вполне себе европейскую внешность, хотя было и что-то восточное в его лице.
Как-то не по себе стало от того, что узнать в Наруто его рисованную копию получалось без труда. Хотя вместо знакомого по канону оранжевого комбинезона с синими вставками он носил серую футболку с красной завитушкой, полинявшие шорты неизвестного, но темного цвета и синие сандалии, похожие на ботинки, у которых отрезали носок. Вся одежда «радовала глаз» разномастными дырками, а футболка еще и кривым, похожим на жирную длинную гусеницу, швом на боку. В таком виде даже на даче тусить среди грядок было бы стыдно, не то что по улице ходить.
— «Что-то сомневаюсь, что это родной цвет одежды» — будто невзначай заметил я. Такой Наруто вызывал не смех и не раздражение, как рисованный, а жалость.
Сильно захотелось найти местную социальную службу и передать им «спасибо» в район печени и почек за «счастливое детство» мальчишки. Потому что глаза у него были печальные и доверчивые, как у щенка, который надеется, что на этот раз его не пнут ногой, а погладят и может, даже дадут поесть. Я воспылал праведным гневом и, внезапно, отчётливо понял, что сейчас передо мной не придуманный персонаж, а живой человек.
Маленький несчастный ребенок с поганой судьбой и не менее поганым будущим. И если в манге у него был Ирука-друг, который изредка подкармливал лапшой, то в реальности это был обман от начала и до конца. Я буквально чувствовал, скрытую за приветливой улыбкой «добренького» сенсея, ненависть. Так на меня, порой, смотрел муж тётки.
— «Ирука, ты хоть понимаешь, что он тебе верит?! — процедил сквозь зубы. — Верит, как родному отцу, которого видел всего один раз в жизни, когда появился на свет и даже не помнит этого. Он не заслуживает такого отношения! Он…»
— «Молчи! Это тварь заслужила по праву!» — рявкнул шиноби, в реальности продолжая слегка кивать и тянуть фальшивую улыбку.
Меня будто ударили под дых. Разум захлестнула злоба, хотелось со всей дури дать этому идиоту кулаком прямо в лживую морду. Этот козел вызывал у меня какую-то жуткую, невозможную ненависть, какой я никогда не испытывал прежде. Будто он лгал лично мне, притворяясь лучшим другом!
— «Знаешь кто ты? Урод! Ты настоящий моральный урод! — распалялся я все больше и больше, — Мне твоих родителей жаль, они воспитали ту еще мразь!»
— «Заткнись!» — забыв о Наруто, Ирука громко взвизгнул, как резанный, будто находился рядом со мной.
Почувствовав слабину, я надавил сильнее:
— «Да твой отец, от стыда, вспорол бы себе брюхо! Если бы уже не был мертв! А мать утопилась бы в ближайшем пруду, чтоб только не видеть, кем ты стал!»
— «Да что ты обо мне знаешь?! Заткнись! Заткнись! Заткнись!»
— «Все! — зло прошипел я. — Слышишь?! Все знаю!»
Ирука ошарашено замолк.
— «Твоим родным повезло умереть, — цедил сквозь зубы, — и не увидеть, в кого превратился их сын! Каким позором для семьи ТЫ стал! Не достоин! Слышишь? Ты не достоин их памяти, их наследия! Они — герои, ты — даже не человек!»
Пока Ирука приходил в себя после отповеди, я оттёр его от управления. Как получилось, сам не понял, но первое что я смог — поморгать. Затем, нехотя, зашевелились пальцы, я смог согнуть руку, в ушах звенело, казалось, будто мир медленно проворачивается, а я сейчас свалюсь на пол, как хомяк, который на полном ходу замер в своем колесе.
— Ирука-сенсей! Ирука-сенсей? Что с вами?
Мальчик стоял рядом, до белых костяшек сжимая край простыни, напуганный тем, что происходило во время перепалки, ведь ни я, ни хозяин тушки ею толком не управляли, и она замерла, как зависший робот.
В глазах скакали тёмные пятна, голова кружилась, но я рад, ведь сам управлял телом и говорить мог, что хотел.
— Просто дурно стало. Голова немного кружится, — справившись с непослушной, точно деревянной челюстью, сказал я. — Но жить буду. Расскажешь, что случилось? Я почти ничего не помню.
Мальчик тут же радостно закивал и с жаром начал рассказывать, где он был и что видел, не забывая поглядывать на меня. Говорил он не столько языком, сколько лицом и руками, строя забавные рожи и широко размахивая руками.
От Наруто я узнал, что он направился в лес после того, как спер свиток Первого Хокаге. Но Мидзуки на месте не оказалось. Тогда, почесав в затылке, Узумаки засел за свиток сам, чтобы впечатлить «доброго» сенсея. Да только как
