Обнуленный (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Что конкретно мне снилось не помню, но уж точно что-то доброе и хорошее. Очнулся с приятным ощущением вполне здорового тела. Лежу на спине в той самой ванне. Грудь поднимается и опускается, значит легкие работают. Пошевелил конечностями. Все отлично. Былых негативных ощущений не чувствую. Провел рукой в районе живота. Склизко, неприятно. Глаза, залепленные студенистой субстанцией, упорно не желают открываться.

В следующий момент мое тело слегка приподняла неведомая сила, и на меня со всех сторон обрушились тонкие плотные струи теплой воды, смывая с кожи липкое желе. Затем меня обдало потоком сухого горячего, но не обжигающего воздуха.

Наконец-то удалось открыть глаза. Лежу в довольно объемном саркофаге. Сверху прозрачная выпуклая наружу крышка. Так продолжалось недолго. В какой-то момент отделявшая меня от внешнего мира преграда начала как бы растворяться в воздухе. В памяти тут же всплыло недавнее «протаивание» стены для допуска внутрь коридора ремонтного робота. Вне всякого сомнения, сходные технологические процессы.

Кажется, нужно освобождать пригретое местечко, однако лениво, хочется хотя бы еще немного поваляться, наслаждаясь давно забытыми ощущениями абсолютного здоровья. Словами не передать, как это снова почувствовать силу в мышцах и не ощущать постоянных болей фактически во всем изрядно побитом теле. Лепота! Нет, ЛЕПОТИЩА! Именно заглавными буквами, именно в усилительном значении данного определения.

Из состояния неописуемого блаженства меня вывел чей-то насмешливый голос:

— Вылезайте, пациент, здесь вам не гостиничный номер!

Легко присел на дно ванны. Хорошо! Организм не испытывает ни малейшего дискомфорта. Осмотрел себя насколько это возможно. Еще раз убедился, что от былой худобы не осталось и следа, вместе с ней пропали многочисленные гематомы. Не иначе как чудеса медицины будущего. Не ближайшего, как я себе понапридумывал, скорее весьма отдаленного будущего. По моему прошлому опыту подобные повреждения проходят лишь через пару-тройку недель, а тут всего-то за один сеанс. Врожденное ощущения времени (мне также есть чем похвастаться) подсказало, что с момента потери мной сознания в коридоре прошло от силы шесть часов.

К тому же, этот странный голос, нет, сам по себе голос вполне обычный, а вот язык, на котором были произнесены слова определенно мне незнаком. Тем не менее, я понимал все сказанное и, кажется, вполне могу на нем разговаривать. А вот и проверим:

— Что со мной? Где я? — сказал без каких-либо затруднений на совершенно чужой для меня мове, будто разговаривал на ней всю жизнь.

Осмотрелся вокруг. Довольно просторное помещение. Стены покрывает знакомый глянцевый пластик, не серый, а бежевого оттенка. Потолок и часть стен излучают приятный глазу теплый свет. По всему пространству расставлены приборы непонятного назначения. Сам я восседаю на дне относительно неглубокой ванны в полном неглиже. Метрах в трех от меня за столиком в обычном офисном кресле на колесиках сидит усатый брюнет с добродушным круглым лицом и весело взирает на пациента небесно-синими глазами. Типичный доктор, с какими мне, будучи многократным пациентом разного рода медицинских учреждений, довелось изрядно пообщаться. В меру циничный, не удивлюсь если сейчас выдаст что-нибудь в духе: «Вскрытие показало, что больной умер по причине вскрытия». Нет, он не стал брызгать искрометным юмором. Лицо эскулапа приобрело серьезное выражение, и он выдал:

— В данный момент, юноша, мы с вами находимся на борту космической базы Биорей класса «Элефант» проект РИЗ 23987, вращающейся вокруг Раджхар четвертой планеты в системе желтого карлика Иосей 49. Мое имя Гро Дар, исполняю обязанности дежурного целителя-оператора Пятого сектора. Ваше тело в весьма потрепанном состоянии было обнаружено в одном из дальних коридоров на периферии внешнего кольца, доставлено роботом-спасателем в ближайший пункт оказания экстренной медицинской помощи и помещено в реанимационный кокон. Теперь о вас, — тон медика поменялся на сугубо официальный, — хотелось бы узнать, кто вы и как оказались в столь беспомощном состоянии в одном из самых глухих уголков космической станции? — Окинув взглядом мое обнаженное тело, доктор усмехнулся и указал рукой на разложенную одежду на невысокой стоящей в углу помещения тумбочке. — Но для начала попрошу покинуть медицинский кокон и одеться, ибо не отношу себя к ценителям мужской обнаженной красоты, исключительно женской. Да и вам, наверняка, не очень комфортно общаться со мной в полном неглиже.

Дважды уговаривать меня не пришлось. Выскочил пулей из ящика… ах да, это у них реанимационным коконом называется. Схватил одежку, напоминающую обычный комбинезон земного спеца по обслуживанию разного рода техники, быстро влез в мешковатый костюмчик и, приложив ладонь правой руки к левой части груди активировал его. Сам от себя ничего подобного не ожидал и вообще не очень понял, как все произошло. Будто каждый божий день одеваюсь подобным образом. Вне всякого сомнения, сработала мышечная память реципиента. В результате комбинезон будто ожил. Самостоятельно застегнулся и обтянул мою фигуру. Но это еще не все, непонятно откуда на ногах появились весьма удобные ботинки на толстой мягкой подошве и с высокими берцами, к каким я привык за долгие годы хождения по горам, джунглям, пескам и камням пустынь. Замечательно!

Почувствовав себя вполне защищенным человеком, призадумался.

Охренеть! Я на искусственном космическом объекте! Судя по длине коридора, по которому полз, весьма нехилого размера. Впрочем, с этим после разбираться буду. Сейчас для меня важно не попасть впросак перед аборигеном. Вот же поназадавал вопросов добрый доктор Айболит, И что ему на них ответить? Если скажу, что я боевой генерал, недавно умер, ну или очень давно, а в мире будущего оказался случайно, переселившись непонятным образом в тело какого-то замученного до полусмерти парня. И что он обо мне подумает? Засунут в дурку, и дело с концом. Я, конечно, допускаю, что практика переселения душ в столь технологически развитом обществе — вполне обычное явление. Однако на моем месте будет лучше прикинуться потерявшим память — все равно ничего не помню из жизни того, чьё тело случайно оказалось в моем пользовании.

— Ничего конкретного ни на один из ваших вопросов, доктор, ответить не имею возможности. Как оказался на космической базе я не в курсе, и вообще, кто я и откуда, сказать не могу. Память будто напрочь отшибло.

— Имя свое хоть помните? — продолжал допытываться упертый медик.

— Нет, не помню, доктор.

Мое «доктор» определенно польстило самолюбию моего визави. Он посмотрел на меня вполне участливым взглядом:

— Хорошо, ложитесь вон на ту кушетку. Посмотрим, что у вас под черепной коробкой происходит. На моей памяти не было случая, чтобы кто-нибудь из пациентов настолько кардинально лишился воспоминаний о прошлой жизни.

— Поздравляю вас, уважаемый Гро Дар — это с вами наконец-то случилось, — моя незамысловатая шутка не прошла незамеченной, круглая физиономия врача растянулось в благодушной улыбке, и он задорно расхохотался. Дождавшись когда мужчина успокоится, я продолжил: — К моему сожалению, подобное случилось со мной, а не с кем-то другим. — Как результат еще один приступ неконтролируемого веселья. Забавный человек этот Гро Дар с гипертрофированным чувством юмора, явно из тех, кому палец покажи, будут ржать до упаду. Я посчитал, что последняя моя шуточка станет феерическим финалом веселья. Ан нет, мой следующий вопрос: — И как вы собрались проверять, что там у меня под черепушкой творится? Вскрывать станете? — буквально поверг медика в очередной приступ неописуемо-бурного восторга.

Его полное лицо побагровело от избыточного прилива крови, из глаз брызнули слезы. Замахав на меня руками, он выдал заикающимся голосом:

— Пр-рек-кратите, пац-циент! Или бедный Гро помрет со смеху, а вы, как некомпетентный в медицине индивид не сможете оказать мне помощь. — Вытерев одноразовой салфеткой лицо, хозяин кабинета продолжил уже в более спокойном тоне: — Разумеется, никто не собирается сверлить ваш череп. К тому же, насколько мне известно, подобные изуверские методы никогда не практиковались в медицинском сообществе. — Ага, плохо он знает историю, напомнить что ли про лоботомию, посредством которой в середине двадцатого века буйных умалишенных вводили в состояние овоща. Ярчайший тому пример — родная сестра Джона Кеннеди Роуз Мери (Розмари). Психически неуравновешенную девушку подвергли лоботомии, иными словами просверлили дырку в черепе и хорошенько перемешали участок головного мозга. Как результат получили абсолютно безмозглую живую куклу, неспособную передвигаться на ногах и ухаживать за собой. Благо семейство Кеннеди в деньгах не нуждалось, и Розмари был обеспечен вполне достойный присмотр. Кстати, в тысяча девятьсот сорок девятом году изобретатель метода Эгаш Мониш был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине. А в следующем пятидесятом лоботомию запретили, как практику, не имеющую никакого отношения к медицине. Вот такой конфуз случился. Ладно, ни к чему напоминать эскулапам позорные страницы в истории развития медицинской науки. Тем временем доктор продолжал: — Для подобных целей имеются дистанционные сканирующие устройства. К тому же, у вас в голове имеется нейросеть, которая в настоящий момент, по непонятным причинам, не подает признаков активности. Может быть, нам удастся идентифицировать вашу личность и связаться с вашими родственниками.