Юрий Корчевский - Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали
Немцы не оставляли попыток уничтожить бронепоезда – для них они представляли серьезную угрозу. Бронированные крепости на железном ходу быстро появлялись на опасных участках, накрывали залпами противника и так же быстро исчезали. Вылазки к передовой зачастую производились ночью, когда немцы старались не вести боевых действий, ночевали в избах и укрытиях – тогда огневые налеты имели минимальную эффективность. И был еще один момент: ночью не виден демаскирующий бронепоезд столб дыма из паровозной трубы.
На стоянках обязательно выставлялось боевое охранение, и в обе стороны по путям пускались мото-или бронедрезины.
В одну из таких ночей, когда бронепоезд стоял на станции в ожидании боевого приказа, вернулись дозорные на мотодрезине и доложили, что с немецкой стороны слышны подозрительная возня и стук металла. Сплошной линии фронта, как это бывает при позиционных боях, не было: немцы при наступлении перерезали железную дорогу. Но, не сумев разбомбить бронепоезд с воздуха, решили нанести наземный удар.
Они уже загрузили в пустую двухосную теплушку взрывчатку в количестве, способном разворотить любой бронепоезд, да заковыка случилась. Пустой вагон на станции нашли, а чем его двигать в сторону русских? Немецкие паровозы имели узкую, европейскую, колею. На оккупированных территориях немцы колею перешивали, используя труд работников железных дорог, оставшихся на занятых землях. Руководили перешивной бригадой путей немецкие военные инженеры-железнодорожники. Тогда составы с войсками, техникой, горючим могли беспрепятственно следовать из Германии и других оккупированных стран почти до линии фронта. Но сейчас немцы продвигались быстро, и ремонтники не успевали. Наши же паровозы и другую технику, способную двигаться, старались не бросать и вовремя угоняли в тыл.
Немцы от затеи пустить вагон не отказались. Они нашли в депо колесные пары от дрезин, приспособили их к отечественному грузовику и поставили его на рельсы – он должен был играть роль локомотива.
Надо было срочно принимать меры. После совещания с паровозными бригадами командир бронепоезда решил взять со станции вагон или платформу – поставить впереди паровоза и толкать навстречу заминированному вагону. Брать бронепаровоз было нельзя, и выбор пал на «черный» паровоз, на Сергея.
Быстро перевели стрелки, и после маневров паровоз встал сзади обгоревшей теплушки – ее не прицепляли сцепкой.
Сергей тронул паровоз – теплушка катилась впереди. Буксы ее непрерывно скрипели и визжали, видимо, в пожаре были уничтожены сальники и смазки не было. Но ничего, немного продержится.
Единственная колея уходила от станции влево. До немцев было всего двадцать километров.
Сергей включил прожектор. Обгоревшая теплушка, от которой остались опаленная огнем железная рама и несколько стоек, света прожектора не закрывала.
Едва они выехали за станцию, Сергей обратился к бригаде:
– Парни, будет лучше, если вы оба покинете паровоз. Пара в котле еще хватит, управлюсь один.
– За трусов держишь? Обижаешь!
Покидать паровоз никто не хотел, и сейчас главное было не проворонить идущую навстречу теплушку со взрывчаткой.
– Виктор, выходи вперед, на площадку, и следи оттуда. Если заметишь что-нибудь, подай сигнал рукой. Да не кричи, все равно не услышим.
Виктор пошел по площадке, которая огибала котел с обеих сторон. Паровоз раскачивало дышлами, и Виктор цеплялся за поручни.
– Василий, смотри вперед, на Виктора и на пути, – распорядился Сергей, а сам приник к лобовому стеклу. Можно было, конечно, и высунуться из него, но встречный ветер выжимал слезы из глаз.
Паровоз, толкая перед собой легкую теплушку, набирал ход. Лишь бы выдержали буксы теплушки!
Далеко впереди себя Сергей увидел вагон. И в этот момент сразу же закричал Василий:
– Вагон! Вижу вагон!
Паровозный прожектор бил вперед далеко, на полкилометра.
Сергей убрал подачу пара в цилиндры и рванул на себя тормоз. Завизжали тормозные колодки. Паровоз стал резко замедлять ход, а теплушка по инерции покатилась вперед.
Когда паровоз встал, Сергей перевел рычаг реверса и поднял рычаг регулятора пара. Паровоз, буксанув ведущими колесами, двинулся назад. С каждой секундой он отдалялся от теплушки.
Прожектор погасили: немцы на свет прожектора вполне могли влепить снаряд.
Несколько минут ничего не происходило. Потом донесся сильный звук удара, скрежет железа и сразу – мощный взрыв. Вспышка осветила место столкновения, грохот и воздушная волна докатились до паровоза почти одновременно. Тяжелый паровоз сильно качнуло.
Диверсия была предотвращена. Плюсом было то, что путь в месте взрыва был разрушен вместе с насыпью и движение поездов или паровозов на этом участке стало невозможным. Взрыв был такой силы, что вспышка и грохот были видны с бронепоезда на станции.
Паровоз шел теперь тендером вперед, прожектора сзади не было, только подслеповатые фары, и Сергей двигался медленно, двадцать километров по скоростемеру. Но показалось – прибыл на станцию быстро. Там их уже встречали бойцы бронепоезда и поздравляли с успешно выполненным заданием. Так «черный» паровоз начал боевые действия.
Буквально через два дня бригаде Сергея пришлось столкнуться с немецкой разведкой. Среди бела дня паровоз отправлялся на соседнюю станцию для бункеровки углем. Путь был уже знаком, они были в тылу, и ничего не предвещало неприятностей.
Они уже проехали половину пути, и впереди был крутой поворот, по-железнодорожному – «кривая», как внезапно из-за высокой насыпи появилась ручная дрезина. Два немца качали ручку привода, еще двое сидели впереди.
Как немцы паровоз вовремя не почувствовали, загадка. Когда паровоз или состав близко, по рельсам идет гул и чувствуется вибрация. Было понятно, что за насыпью и деревьями не видно дыма: его сносило ветром, и он низко стлался сзади, над рельсами. Но гул?
Дистанция была близка, и Сергей не успел затормозить.
Двое немцев, сидевших спереди, успели спрыгнуть с дрезины в разные стороны, покатившись под откос. А те двое, которые орудовали ручкой, замешкались.
Паровоз с ходу ударил наметельником легкую дрезину. Она со скрежетом отлетела в сторону, взметнулись в воздухе тела в сером обмундировании.
Сергей решил, что это была разведка. Паровоз он остановил, благо он одиночкой следовал, без состава. С приличным по тем временам весом поезда в две – две с половиной тысячи тонн удалось бы остановиться через километр.
Задним ходом они вернулись к месту аварии. Вон под откосом лежит исковерканная дрезина, и неподалеку видны два тела.
– Что делать будем? – спросил Сергей.
– Я пойду посмотрю, – вызвался Виктор. У него единственного было личное оружие – штатный «наган».
Кочегар спустился на насыпь, вытащил из кобуры револьвер и приблизился к телам. Потом махнул рукой, и к нему спустились Сергей с Василием.
Здесь лежали те, кто не успел спрыгнуть и попал под удар паровоза. Тела были неестественно изогнуты, изломаны, мундиры в крови. Вот так, вблизи, бригада видела немцев в первый раз.
Виктор полез в нагрудные карманы френчей убитых.
– Мародерствуешь? – покачал головой Василий.
– Документы забрать хочу, командиру отдам. По номерам частей установят, кто против нас на фронте стоит. Оружие тоже заберу. Им оно уже ни к чему, а для нас – трофей.
Он подобрал два автомата и снял с ремней подсумки.
– Немцев же четверо было?
– Четверо.
– А тут двое. Надо искать.
Осторожный Василий тут же начал осматриваться по сторонам.
– Не наше это дело. Есть милиция, НКВД.
– Уйти успеют. Сергей, ты автомат в руках держал?
– Только винтовку, на стрельбах.
– Держи. – Виктор протянул автомат Сергею. – Вот так затвор с предохранительного взвода снимешь и жми на спусковой крючок. Он сам стрелять будет. Только целиться надо и стрелять короткими очередями. Пошли.
– А я? – спохватился Василий.
– Иди на паровоз – кто-то должен на нем остаться.
Они двинулись в сторону от путей.
– Подожди! – остановил Виктора Сергей. – Эти двое рядом с дрезиной лежат. А двое, что спрыгнули, будут там, и метров через тридцать-сорок их следы искать надо.
– Верно, не учел.
Они пошли по рельсам. Шагов через пятьдесят увидели следы сапог, ведущие в лесопосадку.
– Похоже, один другого волочил, – сказал Виктор, рассматривая след. – Смотри, тут отпечатки следов четкие, а второй вроде бы как на ногу припадает и другую ногу волочит.
Но Сергей следы понять не мог.
– Ты что, следопыт? – поднял он глаза на Виктора.
– Есть немного. Я раньше в Сибири жил, охотничал – как без следопытства? Давай так: ты идешь слева, а я правее метров на пять.
