Аквилон. Трилогия - Саша Токсик
— Простите?
— Сдаю только семейным! — отрезала дама. — А то знаю я вас, холостяков! Сначала один снимет, потом девок водить начнет, потом друзья-собутыльники подтянутся! Квартиру в вертеп превратите!
— Уверяю вас…
— Ничего не хочу слышать! У меня репутация! Порядочный дом!
Дверь захлопнулась с такой силой, что штукатурка посыпалась.
«Кричит как чайка!» — прокомментировала Капля. — «Кра-кра-кра!»
Четвертая попытка оказалась удачной. Тихий переулок в приличном районе. Двухэтажный особняк с мансардой, выкрашенный в приятный бежевый цвет. Ухоженный палисадник, герань на окнах.
На калитке возле почтового ящика табличка «Сдаются комнаты».
Дверь открыла пожилая женщина. Полная, но подвижная, в чистом переднике поверх домашнего платья. Седые волосы аккуратно убраны под чепец, карие глаза смотрели доброжелательно. От нее пахло ванилью и свежей
— Вы по поводу комнат? — улыбка была искренней. — Проходите-проходите! Я как раз пироги из печи вынула!
Она провела меня в дом. Чисто, уютно. На стенах — вышитые картины, на окнах — накрахмаленные занавески.
— Елена Павловна Бережная, — представилась хозяйка, ведя меня на второй этаж. — Вдова. Муж пять лет как помер. Хороший был человек, только сердце слабое. Вот и пришлось комнаты сдавать — пенсия маленькая, сами понимаете.
Второй этаж встретил солнечным светом и запахом свежего белья. Хозяйка открыла дверь в угловые комнаты.
— Вот, смотрите! Две комнаты смежные — спальня и кабинет. Окна на две стороны, солнце весь день. Мебель не новая, но крепкая, содержится в порядке.
Спальня была просторной, с большой кроватью под пологом. Кабинет поменьше, но с письменным столом, книжным шкафом и парой кресел. Отдельная ванная комната с настоящей ванной на львиных лапах.
— А это что? — я указал на небольшую плитку в углу кабинета.
— Ах, это муж поставил! Говорил — чтобы чай не бегать вниз греть. Или кофе сварить. Очень удобно! Работает от огнекамня.
Огнекамни, другими словами энергокристаллы огня были популярным средством для приготовления пищи, отопления и вообще во всех случаях, когда требовался жар.
— Условия?
Пятнадцать рублей в неделю. Завтрак включен — я встаю рано, к семи всегда готово. Обед и ужин за отдельную плату, но предупреждать нужно заранее. Три рубля за обед, два за ужин. Готовлю хорошо, тут скромничать не буду!
— Стирка?
— Раз в неделю, по четвергам. Если срочно надо — за отдельную плату. Гостей принимать можно, но до десяти вечера и чтобы тихо. У меня дом приличный!
— Согласен. Вот за две недели вперед.
Елена Павловна расцвела на глазах.
— Даже не поторговались! Ой, может вы позавтракать хотите⁈ — она всплеснула руками. — Пойдемте, я накормлю. Уже в счёт оплаты!
Пирожки были восхитительными. Тесто воздушное, хрустящая корочка, начинка сочная. Чай из большого фарфорового сервиза крепким и вкусным.
Хозяйка тактично хлопотала на кухне, давая насладиться завтраком.
— Елена Павловна, — окликнул я её, закончив завтрак. — Я тут в городе родственников ищу. Не посоветуете, с чего начать можно?
— Так вам в архив надо! Знаете где?
— Если подскажете…
— Да тут совсем рядом! Два квартала прямо, потом налево. Серое здание с колоннами, не пропустите.
— Спасибо за совет, тогда прямо туда и направлюсь.
— Ой, а когда въезжать будете?
— Если можно, сегодня вечером.
— Конечно можно! Я пока все приготовлю, белье свежее постелю. Часиков в семь удобно?
— Вполне.
— Вот и славно! А на ужин у меня котлеты с картофельным пюре. Не желаете?
От такого предложения отказаться было выше моих сил.
* * *
Городской архив обнаружился ровно там, где сообщила Елена Павловна. Серое административное здание с претензией на классицизм — колонны, портик, прочая казенная красота.
У входа в стеклянной будке восседал вахтер. Тощий старик неопределенного возраста жевал что-то с упорством термита.
На массивной двери красовалось объявление: «ЗАКРЫТО НА САНИТАРНЫЙ ДЕНЬ. Приходите завтра. Администрация.»
Ниже от руки было накалякано: «А лучше через месяц».
— Эй, отец, — я постучал по стеклу. — Когда откроют-то?
Вахтер перестал жевать. Мутный взгляд сфокусировался на мне с видимым усилием.
— Крыс травят, — сообщил он с таким видом, словно это объясняло все на свете.
— И долго еще?
— А кто ж их знает, крыс-то? Может, завтра передохнут, может, через неделю. Упрямые твари.
Логика железная. Не поспоришь.
— Мне бы про родственников узнать. Документы посмотреть
Старик оживился.
— Родственников? Это какие же? Богатые, поди?
— Почему богатые?
— А бедных кто ж искать будет? Помер и помер, никому не интересно, — поделился он со мной философским наблюдением.
— Ну, допустим, богатых, — не стал кривить душой я.
— А про богатых в газетах пишут, — подал он здравую мысль, — В библиотеку ступай, там подшивки старые есть. Может, и обнаружатся твои родственники.
* * *
Публичная библиотека оказалась неожиданно шумным местом. Читальный зал гудел как растревоженный улей. Студенты и студентки облепили столы, готовясь к экзаменам с энтузиазмом приговоренных к казни.
— Петя, ты дурак! — звонкий девичий голос резанул по ушам. — Закон о наследовании изменили в прошлом году!
— Сама дура, Маша! — огрызнулся молодой человек в синем жилете. — Это проект закона, а не сам закон!
— Оба дураки, — вмешался его близнец в зеленом жилете. — Профессор Зудилов принимает только по старому Кодексу! Ему наплевать, что «напринимали эти болтуны» за последние десять лет.
Рыжая девушка в очках грызла карандаш, остервенело как бобр. Рядом толстяк дремал над учебником медицины, негромко похрапывая. Кто-то шуршал бумагами, кто-то шептался, кто-то уронил стопку книг с грохотом артиллерийского залпа.
Библиотекаря я нашел в дальнем зале, подальше от студенческого бедлама. Сухонький старичок в поношенном сюртуке восседал за конторкой. Редкие седые волосы были аккуратно зачесаны на лысину, добрые близорукие глаза прятались за толстенными стеклами очков.
— Сессия, — вздохнул он, переглядываясь со мной с видом заговорщика.
— Понимаю, — ответил он.
— Чем могу помочь? — тут же проникся он ко мне сочувствием.
— Мне нужны газетные подшивки. Светская хроника за последние двадцать лет..
— Вы присаживайтесь, сейчас принесу. А сначала запишитесь.
— Пока я писал «Данила Ключевский» библиотекарь уже успел скрыться в анфиладе стеллажей.
Вскоре вернулся, сгибаясь под тяжестью огромных подшивок.
«Скучнааа…» — бултыхалась Капля в канале за окном.
Видимо ей передалось моё настроение.
«Потерпи. Ищу важное.»
Перелистывал страницу за страницей. Январь, февраль, март… И вот она. Черная траурная рамка, занимающая полстраницы.
«С глубоким прискорбием сообщаем о трагической гибели семейства Аквилонов. Петр Аквилон, потомственный дворянин, и его супруга Мария, урожденная Озерская, окончили свой жизненный путь в водах Синего озера во время прогулки на яхте. Тела найдены спустя три дня. Осиротевший младенец Лазарь передан на попечение дальних родственников. Похороны состоятся…»
Судя по дате, неделя после моего рождения. Потомственные маги воды утонули в озере. Бред.
Листал дальше. Две недели спустя — маленькая заметка в разделе
