Охотник 2: Проклятый - Александр Робский
Перед его взором открылся портал, возникший из трупа Мирурга. Пришло время исчезнуть и раствориться в ночи, как истинный вампир, истинное дитя тьмы… Или же отдаться судьбе и прийти к святому, дабы снова стать клинком в его руках. Как только Гидеон стал вампиров, его разум словно переформировался. Изменились приоритеты, взгляды, мировоззрение. Будто бы перед его взором сменилась призма, через которую каждый по-своему смотрит на мир. Он никогда прежде не улыбался, когда сражался, не испытывал такого возбуждения от битвы. Да чего таить, вообще почти не испытывал эмоций, полагаясь только на холод разума и концентрацию. Сейчас же бывшее Созвездие больше не чувствовал боль. И сейчас он вовсе не хотел быть клинком… В чьих-то руках.
Пройдя через долгий тернистый путь унижения и смирения, Гидеон решил выстроить новую линию своей жизни. Начать её пусть и не с чистого листа, но встать на новую дорогу, так угодливо раскрытую перед ним волею судьбы. Подойдя к порталу, он со слабой удовлетворённой улыбкой сказал:
— Прощай, Артём Феникс, — повернув голову Гидеон, чтобы попрощаться с тем, кто невольно изменил его жизнь, но вдруг замер на месте. — Что?!
Там, где лежало бездыханное тело Артема, теперь ничего не было. Только следы охладевшей крови, но не более. Охотник беззвучно исчез, просто испарился. И никак иначе, ведь слух Гидеона сейчас на ином уровне. Теперь же он способен услышать любое движение, шорох, писк. Даже стук сердца умирающего в сотне метров от него.
— Два пришлых, две истинные звезды, — Гидеон вздрогнул от испуга.
Глаза его всё более ширились, а сам он, повернувшись обратно к порталу, замер. Перед ним, опустив голову, неподвижно стоял Артем. Его голос был иным: холодным, мертвенно спокойным, каким-то жестокий. Парень со странной насмешливой издёвкой продолжил напевать:
— Один должен убить другого. Кровное родство, кровная ненависть, что породила голод в их сердцах. Десять фальшивок, что будут всегда подле них, раскроют их потенциал. И когда их битва начнётся, небеса окрасятся кровью, а люди будут умирать городами. Две звезды, одна погаснет, другая воссияет над всеми и ознаменует новую эру, новый мир… — «песнь» закончилась, а Артём с тихим смешком продолжил, — ничего не упустил? Так значит, мудрецы, что видят мироздание, ещё есть в этом мире… Как интересно.
Артем медленно поднял голову. Его лицо было искажено мерзкой и жестокой, как сама смерть, улыбкой, а глаза, источающие леденящий душу холод и голод, заволокла тьма. Чёрная, всепоглощающая и непременно жутка. Гидеона затрясло, тело ослушивалась двигаться. Все вампирские чувства били тревогу, вопили о побеге, о том, чтобы их хозяин скрылся. Но почему? Что может сделать обычный человечек с оторванной рукой, обескровленный и с переломанными костями настоящему вампиру… Он вообще уже давно должен быть мёртв.
«Что он такое!!!» — в шоке закричал про себя Гидеон. Но, через секунду выйдя из некого транса, замахнулся одной из множества рук, вложив всю силу в один единственный удар.
— Да умри же ты наконец!!!
Удар отнюдь не увенчался победой. Впрочем, был ли у него вообще шанс на неё?.. Артем с лёгкостью остановил удар одной лишь ладонью, не особо напрягаясь. Прозвучал мощный, словно выстрелил из действительно огромной пушки, взрыв. Глаза Гидеона метались в разные стороны, не веря в увиденное, тело вновь пустилось в дрожь. Лицо Артёма отразило жестокую насмешку. Склонив голову набок, пристальным взглядом впившись в вампира, он медленно опустил пальцы на кулак вампира, а затем сжал до громкого хруста, изламывая костяшки руки, и одним грубым ударом под дых отправил того крупное толстое дерево позади. В то время, как тело Созвездия отлетело прочь, рука же оторвалась, оставшись в хватке Охотника. Гидеон вскрикнул, ведь неожиданно для себя почувствовал боль. Жгучую, невыносимую, адскую агонию. Он не мог в это поверить, отказывался принимать. Разум человека будто бы снова начал к нему возвращаться. Страх, боль… всё возникло вновь.
— Сейчас я буду вспаривать твое тело, порождение Плеяды! Буду вспарывать медленно… мучительно медленно, наслаждаясь каждым твоим воплем, — шептал Артём, медленно приближаясь к Гидеону, — а затем вырву из этого мерзкого тела твою жизнь и насытюсь ею!!! ХА-ХА-ХА!!! — закричал в безумном смехе парень, швырнув Созвездию оторванную руку.
Мерзкая улыбка расширилась, уподобляя её хищному оскалу. Тихо усмехнувшись, он глянул на пятящегося Гидеона, презрительно сморщился и издевательски протянул:
— А чегой-то у тебя ручка не заживает? Мм?..
Гидеон в раз опомнился, проморгавшись, и уставился на свой обрубок, из которого сочилась кровь. Ткани не регенерировали, кровотечение не прекращалось, а лишь становилось сильнее.
«Что он сделал?!» — Гидеон боялся даже и слово вымолвить. Какими бы рассуждениями он сейчас не руководствовался, ничто не могло помочь ему понять, что именно сейчас сделал Артем, раз его регенерация остановилась.
— Всё просто, — подошел к вампиру Артем, читая немой вопрос в алом взоре. Его же взгляд, преисполненный чернью тьмы, изменился — в глазах появились две круглые белые точки, внушающие страх своим бесконечным голодом. — Я переписал твоё мироздание… и вычеркнул из него бессмертие. Ну, точнее я сделал это лишь с твоей рукой. И те…
Гидеон раскрыл рот, не понимая сути происходящего прямо сейчас. Что вообще это за создание перед ним? Что за существо? Артем резко запнулся на полуслове и, схватившись за голову, сделал несколько шагов назад от вампира. Зашипев сквозь зубы, он простонал от боли… И вместе с этим из него начало выходить нечто. Будто бы тело пыталось отделить или же отделиться от чего-то… От второго человека, сплошь состоящего из чёрных терний. Живая тьма, сочащаяся прямо их груди, никак не отлеплялась. Это походило на схватку за телл. Нечто-то вылезало из него, то снова пряталось в нём же, сливаясь воедино. Охотник упал на колени и, сжав зубы, вскинул голову к кронам деревьев:
— Что ты делаешь?!
Куда крикнул Артем и кому именно, вампиру было не понять. Он вообще ничего не понимал, ибо всё это походило на безумие, полнейший бред. Он обрел силу вампира, мощь целой армии тьмы сосредоточилась в его теле. Но теперь из-за этого… существа он снова стал человеком, что боится
