Боксер-5: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
— Печенья нет, — улыбнувшись, ответил я, — но думаю, что в нашей столовой что-нибудь перекусить еще осталось. Не все же мы там подъели!
С этими словами я прихватил еще одну банку с икрой и отправился в столовую, где дежурные как раз мыли посуду. Недолгий торг — и у меня в руке оказалась целая сумка с едой: пусть это был не ресторанный ужин, но на дружеские посиделки в номере хватало вполне. Во вторую сумку мне положили несколько батонов, из которых можно было наделать кучу бутербродов с икрой. Я рассудил, что банка икры за накрытую поляну на десяток человек — вполне нормальная такса. Все-таки хорошо, что в столовых всегда готовят с большим запасом!
— Ну ты, Мишаня, даешь! — восхищенно сказал Колян, разрезая хлеб на куски и намазывая их икрой. — С тобой только голодные года пережидать. Полчаса — и ниоткуда появляются и еда, и деликатесы. Когда бы я еще икорки вдоволь поел!
— Все только не съедай, — улыбнулся я. — Не забудь, что мы поздравляем Григория Семеновича.
— Обижаешь, — улыбнулся в ответ Колян. — Что же я, совсем уже, что ли…
Возвращение Григория Семеновича было встречено громкими криками и аплодисментами. Правда, он нас все-таки немного огорошил, вернувшись заметно раньше, чем мы его ожидали — такое впечатление, будто его кто-то предупредил о нашем сюрпризе, и он решил не затягивать с возвращением. Впрочем, это было не так уж важно — все равно наши искренние поздравления и слова, сказанные от всей души, не оставили его равнодушным. Я в первый раз увидел, как наш добрый, но все-таки строгий тренер чуть заметно смахивает слезу. «Растрогался», — подумал я, и мне отчего-то сразу стало легко, как будто я нахожусь среди родных и близких мне людей. Да, в принципе, так оно и было!
— Ребята, вы это чего? — изумился Григорий Семенович, увидев наш праздничный стол. — Вы где икру-то достали, да еще в такое время и здесь?
— А это у нас Мишка все, — похвастался Сеня. — Он у нас сегодня и за повара, и за завхоза, и за начальника продовольствия в целом!
— Да нет, Сень, — поправил я. — Мы все вместе все придумали и сделали!
— Не представляете, как приятно, ребята, — не успокаивался наш тренер, угощаясь очередным бутербродом. — Честное слово, вот такие поздравления и угощения лично мне намного дороже, чем самые официальные приемы с самыми обильными банкетами!
— Для вас, Григорий Семенович, нам ничего не жалко, — ввернул Колян.
— Мы очень рады, что нашим тренером стали именно вы, — сказал Лева.
Кажется, атмосфера окончательно стала по-домашнему расслабленной, но тут Григорий Семенович вдруг посерьезнел, как будто что-то вспомнил.
— Ладно, ребята, это все, конечно, очень приятно и хорошо, но у меня к вам есть очень серьезный разговор, — сказал он, отодвигаясь от стола.
— Кажется, праздник закончился, — тихо пробурчал Лева. А я без лишних разъяснений почувствовал, о чем именно будет этот разговор…
— Я ведь не просто так вернулся сюда раньше, чем планировал, — совсем другим голосом заговорил с нами Григорий Семенович. — Я в курсе всех ваших похождений в местном клубе.
Он внимательно оглядел всех нас, притихших от ожидания «разбора полетов».
— Да, мне позвонили из милиции, — грустно подтвердил он и вдруг сорвался почти что на крик: — Да как вам всем не стыдно, а? Вы хоть немного подумали, что вы вообще творите? Я вам все объяснил, доверился вам, думал, что вы уже взрослые, умные молодые люди, что на вас можно положиться… что ваше слово чего-то стоит, в конце концов! А вы что мне тут устроили?
— Да мы ничего и не устраивали, Григорий Семенович, — начал было Шпала, — это все местные…
— Хватит все на местных валить! — раздраженно махнул рукой Григорий Семенович. — Они именно что местные, с них взятки гладки! А если и не гладки, то это их проблемы, сами между собой разберутся, как и что! А вы — гости! Приехали в чужой дом и начали тут выступать!
— Так не мы же начали, — снова попытался встрять Шпала, — это нам…
— Вот про то, кто начал, вообще мне не говори! — крикнул тренер. — Если бы вас там не оказалось — ни с того, ни с сего, хотя я вам строго-настрого запретил куда-либо выбегать — никто бы с вами ничего и не начал никогда! И заметь, о том, кто и что начал, я не слышал ни единого слова! Зато уже сегодня вечером все село только о ваших приключениях и говорит! А завтра это разнесется по соседним селам, и теперь здесь все будут считать, что московское «Динамо» — это не спортсмены и будущие чемпионы, не гордость советского спорта, а сборище малолетних уголовников! Приехали, называется, на гастроли, ужас на местных жителей наводить да с местной шпаной массовые побоища устраивать! Да это же позор на весь Северный Кавказ!
«С уголовниками, Семеныч, ты, конечно, перегнул малость», — подумал я. «А хотя… милиционер-то был тоже прав — с этого всякая уголовная карьера и начинается. Но краски он явно сгустил. Уголовники, побоища… м-да».
— Миша! — воскликнул Григорий Семенович, как будто бы услышав мои мысли. — А вот что касается тебя, у меня здесь особенное разочарование. Ну ладно они — там у многих не впервые такие художества, и теперь мы в Москве будем уже ставить вопрос ребром. Но ты-то! Ты-то куда полез, а? Ты же толковый парень, я на тебя ставку делал, я верил, что ко мне пришел новый парень — не только талантливый и умелый не по годам, но еще и серьезный и ответственный! Думал, я даже могу поручить тебе часть своих обязанностей, планировал тебя со временем чуть ли не помощником своим сделать. А ты мне что в ответ? Вместе со всеми в пьяные драки решил пуститься? Эх…
Григорий Семенович с досадой махнул рукой, и таким мы его еще тоже ни разу не видели. Он как будто бы переживал крах всех надежд своей жизни. Я не стал объяснять ему, что для этого и пошел вместе с пацанами в местный клуб, чтобы проследить за ними и не допустить никаких эксцессов. Такие оправдания сейчас слушались бы очень глупо, да и толку-то
