Рыцарь без позывного. Том 4 - Бебель
— Совсем дура? Хрен ему настругай! Ай, ладно, держи! Я сам…
Помнится, эту херню мне в свое время замполит посоветовал… На религиозных фанатиках одно лишь упоминание о кастрации работало эффективнее двухдневного допроса.
Сообразив, что сейчас произойдет нечто непоправимое, дезертир вдруг совершил невероятное и вывернулся из железной хватки вампирши, не обращая внимания на треск собственных сухожилий. Оставленный в углу меч немедленно лишился ножен, а дрожащее острие уставилось на нас, мелькая на фоне искрящихся от животного ненависти глаз.
— Только хуже делаешь… Бросай оружие, не дури! От тебя всего-то и требуют, что на пару вопросов ответить!
Заслышав шум, в избушку ворвался дежурящий у дверей гвардеец. Но вместо дезертира, его меч отчего-то уткнулся в вампиршу. Уже решив, что дело дрянь и освобожденный боец заодно с бандитами, я осекся, взглянув на девицу.
Так и не отмывшись после боя, покрытая слоем ссохшейся крови, сжимая в пальцах кровоточащий кусок кожи, она безмолвно возвышалась над пирамидкой из оторванных ушей.
Вот чего они думают, что их в расход после допроса пускают… Вот почему упрямствуют, как в последний раз — как я мог упустить?
— Ч-ч-чудовище… — вторил моим мыслям гвардеец, позабыв, что стоит плечом к плечу с бывшим пленителен.
Но если вердикт я разделял, то вот с адресатом он напутал…
В голове не хрипела рация, а сердце не сводили судороги, но от того становилось еще невыносимее.
Что же я творю-то… Где-то не там свернул, вообще ни разу не там!
Загородив девицу, я рванул ошалелого дезертира за рукав, заламывая руку и заставляя меч безвольно рухнуть на пол. Искалеченные пальцы не оставляли мужчине шанса на сопротивление, но мне было уже плевать. Рванув его за шкирку, я вытолкал бедолагу за порог, отправив следом и «дневального».
— Сир вы…
— Все! Допросы окончены! Ужин по распорядку!
Мой голос звучал настолько чужеродно, что покрытый свежими синяками гвардеец Грисби даже не попытался возражать и выспрашивать про синевласку. От вида бредущего по лужам поломанного дезертира даже лица его недавних жертв не излучали ничего, кроме шока и жалости.
Заметив у одной из палаток фигуру оруженосца, я спешно захлопнул дверь.
Перепачканная в крови девчонка стояла все на том же месте, не выражая никаких эмоций.
— Еперный театр… — жесткая лавка под задницей шла в комплекте с пустой кружкой и разочарованным вздохом.
И как так получается? Каким образом омерзение и ужас от увиденного когда-то пыточного подвала обернулось этим? Что теперь не только сам готов творить неведомую дичь, но и легко принуждаю к этому других? Будто так и надо. Будто все в порядке. Будто замполит это я, а не он.
Каким хреном желание сохранить как можно больше солдат привело к… Блин, я даже не знаю! Это уже не контузия, это черт знает что! Лезу на рожон, избиваю, убиваю, пытаю — нахрена?! Зачем я все это делаю?!
И почему она так безропотно слушается?!
— Вы… — нотки неуверенности в тихом голосе едва различались. — Вы повелели.
— И что с того? С какого хрена ты обязана меня слушать? Особенно, в такой херне! А если я тебя на панель поставлю или с моста кинутся скажу?!
После недолгой паузы, девушка выдала все тем же спокойным тоном:
— Вы меня спасли. Я обязана повиноваться.
Признание прозвучало настолько искренне и невинно, что я не выдержал. Истеричный хохот эхом отражался от стен, иглами врезаясь в виски, но я и не думал останавливаться. То ли от того, что и сам забыл, когда последний раз смеялся, то ли из-за полной идиотии происходящего.
Даже покрытая с ног до головы кровью и вампирша не выдержала такого зрелища, отступив чуть в сторону, будто испугавшись:
— Сир? Вы… Вы в порядке? — спросила она, до боли напоминая Гену.
— В полном! Все просто охеренно, доложу я. Лучше всех! Просто долбануться. Не жизнь, а комедия…
Верность, мать ее. Как сказала Эмбер про капитана, нет страшнее преступника, чем праведник убежденный в своей правоте. Ну, или она как-то иначе говорила, но мне насрать…
Идиотский стайный инстинкт. Примитивный, безотказный, и до крайности подлый. Ну как можно бросить товарища в беде? На какой ужас не пойдет мать ради сына, а отец ради дочери? На что готов лейтенант, чтобы сохранить жизни солдат, и куда зашвырнет гранату микрофонщик, чтобы обезопасить сослуживцев? Сколько жизней загубит замполит, ради своей родины?
— Хочешь загадку? Сколько ушей оторвет идиот ради хрыча, и сколько крови выпьет вампир ради брата? На размышление дается минута!
Сумасшедший мир. Добродетель обращается грехом, подвиг преступлением, святость в святотатство, а верность в предательство. То ли я окончательно сбрендил, то ли это правда дико смешно…
— Не знаю. — нелепо шаркнув ножкой, ответила девица, восприняв все за чистую монету.
Опять ты обосрался, лейтенант. Это не вампир, не чудовище, не террорист. Это инструмент. Слабоумный, напрочь сломанный, и выкинутый на помойку. Почти как ты, но мужской хрен никогда не трогала и присяги не давала. Но, уверен, ее тоже использовали строго ради необходимых, правильных, и крайне нужных дел.
Примерно как ты сейчас.
Как там мне замполит говорил? Мы пачкаем руки в дерьме, чтобы мир оставался чистым? Вот же балабол-то… А я и не заметил, как поверил.
— День прошел, ну и нахер он пошел… Завтра будет день опять, ну и в рот его шатать! — подвел я итог своим глубочайшим умозаключениям, которые, как и всегда, ничего не изменили. — Чего стоишь? Напугали тебя, бедную? Пойдем, к речке сходим, рожи вымоем…
Хоть что-то полезное за день сделаю.
Чего толку философию разводить, когда все и так понятно. Хрыча не спасти, меня не вылечить, так пусть хоть эта чокнутая помоется. Хрен его знает, может что и изменится.
В конце-концов, я не Иисусик и воду в вино превращать не умею. А уж смерть в спасение и подавно. Как говорили люди, либо ты бросишь дерьмо, либо дерьмо бросит тебя.
Правда, люди забыли предупредить, что пытаясь кинуть «это дерьмо» ты иногда швыряешь его в других.
— Можно… — чуть слышно начала девчонка, пряча лицо за грязной челкой от взглядов снующих вдоль дороги гвардейцев. — Можно после поиграть в «блинчики»?
— Поиграем. И в блинчики, и в оладушки. В солдатиков я наигрался, настал черед кукол. Глубже уже некуда, дальше только всплывать. Как говориться, мы из того теста, что не тонет.
Один хрен даже не представляю где искать старика.
