Змеелов. Книга вторая (СИ) - Дорнбург Александр
Особенно ценно было то обстоятельство, что новый паспорт мне выдали без всяких занесений в милицейские талмуды и анналы. Его Сефер Нариманович спишет как испорченный бланк. А ни один нормальный человек не заподозрит, что Густило и Устинов одно и тоже лицо. Следовательно никто меня не возьмет «за кадык». Надеюсь, теперь при случае " крайней служебной необходимости" меня не разыщут заботливые работники НКВД наркома Берии.
Теперь же мне надо было презентовать одну бутылку нашему доблестному начальнику паспортного стала и сообщить, что его паспорт я испортил, когда упал в командировке в болото. Напрочь. Но зато дома нашелся старый. Так что сделаем вид, что никаких новых документов мне никогда не выдавалось. И так на все вопросы и будем хором говорить.
Вторую же бутылку я отдам за переоформление зарегистрированного за мной оружия. Надо поменять документы на новую винтовку, взамен выбывшей. И еще фирменной водки не хватает. Так как мне необходимо что-то дать за получение ж/д билетов на поездку в конце декабря в Москву. Надо же мне везти туда гроши, чтобы меня сделали кандидатом биологических наук?
Хотя, думаю, что в нынешних условиях водку, пусть и лечебную, прекрасно бы заменила палка копченной конской колбасы. Но чего нет, того — нет.
Кроме того, в ночь на 3 декабря мне пришлось ехать в Мары с ночевкой. К ювелиру Надиру-усто. Там я сбагрил ему привезенные изумруды. Надир должен был раскидать их местным ювелирам по схеме факторинга. То есть за черновую обработку двух камешков ювелир должен был забрать себе за работу такой же по размеру третий. При этом задействовались как ювелиры Туркмении, так и северного Афганистана и даже северо-восточного Ирана. Дело тут кастовое, келейное… А неблагодарный друг страшнее змеиного яда. Так что все основано на доверии, так как других в этом деле не держат.
Но в основном дела мои были невеселые. Змей нет, яда нет, зима наступила, а план не выполнен. Даже старый. Приходилось рисковать на всю катушку. Я сидел как на вулкане.
Пришлось мне готовиться погружаться в настоящее змеиное гнездо. В подземелья старой крепости, где змеи залегали на зимовку. Причем не в ту крепость, что располагалась рядом с нашим городом, а в дальнюю, разрушенную. «Гяуркалу»- крепость язычников. Именно в тамошних окрестностях обычно было больше змей.
А поскольку из такой экспедиции легко было не вернуться, то приходилось серьезно готовиться. Непрокусываемые сапоги, обработанные раствором мяты, плащ, перчатки, фонарь железнодорожника, оборудование для «дойки» змей на месте, полный комплект антизмеиных сывороток. Я нагрузился как биндюжник. Обвешанный со всех сторон таким солидным снаряжением, я сразу же почувствовал в себе необычайную уверенность. Казалось, что я все предусмотрел…
Стояло хмурое утро. Было прохладно. Дул северный ветер. Кроме этого, меня изрядно бодрило то обстоятельство, что совсем недавно один горожанин, присланный сюда в командировку специалист по борьбе с малярией, умер от укуса небольшой, но ядовитой самки паука каракурта.
Хоть крепости и находились почти рядом, одна за другой, но все равно тащиться по зимнему времени четыре километра груженным — приятного мало. Оставив часть груза наверху, я по-хозяйски стал спускаться в подземелья. Рискованное это дело — бродить в этих древних развалинах, легко попасть под завал.
Но выбора у меня не было. Здешние ячеистые подземелья напоминали пчелиные соты. В которых царил собственный микроклимат. В темноте я проходил один древний коридор за другим, спускаясь все ниже под землю. Запах мелкой пыли щекотал мне ноздри. Тоннели уходили вниз на неведомую глубину, рождая мысль о вечности.
Когда-то в доисторические времена здесь располагалось огромное теплое море по имени Тетис, простиравшееся от нынешнего Гибралтара на западе, до Китая — на востоке. Это древнее море покрывало южную часть Западной Европы, современную Турцию, юг Украины, Кавказа и Крыма, всю Среднюю Азию, Северную Индию, Монголию и доходило до крайнего юга Сибири.
Шло время. В воде происходили отложения известняков. Морское дно то поднималось, то опускалось. Тектоническим процессом были охвачены многие районы моря Тетис, в том числе районы Туркмении, Кавказа и стран Средиземноморья.
В конце палеогена, в начале неогена над синей морской пустыней поднялись небольшие горы, острова, архипелаги, в том числе вершины туркменского Копетдага.
А море Тетис? Где оно? Исчезло? Нет, не совсем. Каспий, Аральское и Средиземное моря — это остатки огромного моря древности.
А потом какие-то гении античности и средневековья накрутили в известковых отложениях бывшего моря все эти змеиные ходы, по которым я сейчас изволю ползать.
Часто древние лестничные конструкции из дерева и глины, по которым я спускался, были сухи как пыль. Они практически распадались у меня под ногами. Но я, с упорством идиота, лез все дальше вниз.
Прошел по одному туннелю, соединяющему небольшие природные карстовые пещеры, потом по другому, сворачивая наобум. Двигаясь по темным лабиринтам. Интересно, сумею я отсюда выбраться без «клубка Ариадны»? Как-то все это жутковато…
Как бы мне тут на старика Хоттабыча не наткнуться! Наконец, луч фонаря железнодорожника высветил впереди завал: груду камней, сверху которой лежало несколько балок. Однако через завал шла изгибаясь узкая тропинка, а сверху веяло сквознячком. Я полез через завал, когда внезапно до меня донеслось какое-то мерзкое жужжание.
Я остановился, посвятил фонариком — и тут же инстинктивно вскрикнул и отпрянул назад. Ёлы-палы! Среди этой груды нападавших сверху камней я увидел на своем пути огромную массу впавших в зимнюю спячку змей. Они спали на холодном воздухе, сплетясь в огромный клубок и этот клубок делал жуткие медленные движения, пульсировал, вращался, словно был единым существом.
Сон части ядовитых гадов был настолько неглубоким, что они предупреждающе легко стучали и терлись своими хвостами о камни. Я повел лучом своего фонарика и увидел, что среди камней, устроившись в маленьких выемках спят и другие змеи. Носители Пылающей Смерти. Они были повсюду и их были сотни. И даже позади меня. Отвратительнейшие создания: серые, мрачные, злобные. Жуть! Такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
Понадеявшись, что сонные змеи, холоднокровные пресмыкающиеся, впали в зимнюю спячку, поэтому сейчас поведут себя вяло и заторможенно, я живо оборудовал переносной пункт по дойке змей. Брал руками одну из тварей и доил ее в специальный стаканчик. А потом гадину отбрасывал прочь. Надеясь за сегодняшний день набрать недельную дозу змеиного яда. Когда за плечами уже пару тысяч змеиных поединков, то еще полсотни ничего не значит…
В начале все шло хорошо. До определенного момента. Пока я не начал распутывать клубок змей, вытаскивая их по одной, словно веревки. Реакция последовала мгновенная и ужасающая, тоннель словно наполнился шипением и жужжанием тысячи пчел и взорвался ураганом движений.
Ленивая змеиная масса внезапно взвихрилась, змеи сворачивались наносили удары, расползались во всех направлениях. Твари кусали меня массово, но в основном преградой выступали мои сапоги из толстой кожи. К несчастью, одна из змей которую я как раз держал в руке, судорожно забилась, как стальная пружина обвила мою руку браслетами, словно стальной лентой, а потом пружинисто оттолкнувшись, вырвалась и атаковала меня несколько раз.
Плащ и перчатки защитили меня, но один укус эфы пришелся как раз в незащищенную руку, выше запястья. Пипец! Вот как эта тварь сумела добраться до незащищенной полоски кожи? А у меня, к сожалению, был не монолитный костюм химзащиты.
Работа закончилась. Я рискнул и проиграл. Теперь надо как-то остаться в живых. Бросив сорванную змею в сторону, я подхватил фонарь и словно спринтер- многоборец рванул наутек. Оставив на месте множество своих вещичек, в том числе собранный яд. Не он меня сейчас беспокоил. Не хотелось бы «умереть в сапогах» как Н. М. Пржевальский. Но человек полагает, а Бог располагает…
