Виконт Линейных Войск 8 (СИ) - Алекс Котов
— У меня воп’гос! — Поднял руку Лен, отчего Глашатай удивленно запнулся. Он не привык, когда его перебивали.
— Хорошо, я слушаю.
— Вы говог’или, что Яков слаб и немощен, но этот человек п’ги жизни явно был высок и силен, как так вышло?
— Ха-ха, невежа. Демонические силы тьмы искорежили его тело, наполнили нечистивой мощью! — Легко парировал Глашатай. Но Лен специально начал именно с этого вопроса.
— Получается, демонические силы тьмы еще и пе’геодели мельника в кузнеца? — Невинно поинтересовался он.
Глашатай оторопел. Мысль о темных силах, что переодевали мельников — вывела его из колеи.
Фарс. Даже те, кто слушал историю о Якове, открыв рот — прыснули. По толпе прокатились смешки. Магия всеобщего одурманивания рассеялась в один миг.
— Это одежда… — Принялся объяснять он, но Лен крикнул.
— Вся в п’гогалинах от… бвм-бммв!
Договорить ему не дали. Димитрий ловко заткнул ему рот и елейно обратился к Глашатаю.
— Простите моего друга, он новенький и сам не понимает, что несет. Конечно же он перепутал фартуки кузнеца и мельника, дурачок!
— Где ваш надсмотрщик? — Вместо того чтобы принять извинения, поинтересовался Глашатай.
— Он в городе, господин.
— Лентяй. Что ж, тогда придется навестить его и поговорить насчет того, что его крестьяне не умеют себя вести и напомнить, как нужно выполнять свою работу.
Оборвав выступление на полуслове, Глашатай приказал страже запереть мертвеца обратно в клетку, а сам направился в фургон. Толпа постепенно начала рассасываться, но Лен не участвовал, чтобы они сердились на него. Напротив, накрученная злость рассеялась, люди расходились в хорошем настроении. Вероятно, у них было не так уж много поводов посмеяться. Жаль только, одна шутка не способна была поколебать их глубоко укоренившуюся веру в то, что является злом, а что — добром.
— А ты вег’ишь во все это? — Поинтересовался Лен и Димитрия.
Он лишь пожал плечами, но Лен хотел добиться ответа. Ведь Димитрий был единственным, кто не поддался ненависти, что накручивал глашатай.
— Скажи, ты ве’гишь, что все, что он сказал — было пг’авдой? — Настойчиво повторил Лен.
— Какая разница, правда или неправда? Во что верить положено в то и верю. Так живется спокойней. А ты случаем не из Шира?
— Нет, я жил в ба’гонстве Батто’ги. — Соврал Лен.
— Да, слышал о ней. Дура баба, хоть и благородная. Бабе вообще править нельзя! Надо было ей раньше на поклон к Герцогу идти, глядишь и жива была бы…
Но Лен не поддержал разговор. В Рейкланде жило не так много людей, чтобы можно было оставить женщин слоняться без работы. Напротив, сложилась довольно забавная картина, из-за большего количества свободного времени, женщин в школе было куда, чем мужчин, как следствие они быстрее становились грамотными и как следствие, женщины все чаще и чаще занимали чиновничьи должности, к немалому ворчанию мужского пола. Впрочем, Лена это совершенно не тревожило. Тот, кто может работать — должен работать, прикладывая все силы ради светлого будущего. Лишь труд делает человека — человеком и двигает прогресс вперед. Если бы женщинам было по силам работать в шахтах — он их бы и в шахты загнал. Но увы, далеко не всюду они могли хорошо показать себя… Если же им по силу заполнять бумаги — лучше пусть это делают они, чем тот, кто мог бы заниматься более тяжелым трудом. От каждого, как говорится, по способностям.
— Как протекает работа? — Поняв, что Лену это не интересно, Димитрий тут же сменил тему.
— Па’га дней и можно будет испытать. Доб’говольцы только нужны будут.
— Ну, на такое дело целая очередь добровольцев выстроиться, ха-ха. Благостно знать, что уже заканчиваешь, томко ты это… Знай. Ты унизил нашего гостя, он того не простит. Я прикрою тебе перед надсмотрщиком, он мужик понимающий, если ты будешь полезным — он не станет от тебя избавляться. Но если из твоей затеи ничего не выйдет, то не обессудь. Я предупреждал тебя не создавать проблем.
Лен лишь улыбнулся. Димитрий еще не знал, какие проблемы он собирался создать всем им.
* * *
Спустя три дня, плотно закрытый крышкой котел, свирепо бурлил.
Пар шел через медную трубку, опускался в медную емкость, после чего, оставив дрянные, летучие масла — шел дальше. По извилистым медным внутренностям, сквозь ящик, полный ледяной водой — пока каплями не стекал в подставленную кружку.
Димитрий ловко поменял кружку на пустую, не позволив ни капли напитка пропасть даром, и приложился к самогону.
— Очень крепкий, но чистый. — Выдал свой вердикт он.
— Можно попробовать? — Попросил один из крестьян. Кружка быстро пошла по рукам.
— Это можно пить для удовольствия, а не просто чтобы забыться. — Удовлетворенно прокряхтел один.
По всему подвалу разнеслись призыва отметить. Никто даже не хотел ждать, чтобы дать напитку отстояться.
— Неплохо, неплохо. Томко раньше с этой браги три литра получалось, а теперь и литра нет. — Огорчил всех Димитрий.
Лен мог бы указать на то, что теперь его можно разбавлять, делать на основе напитки. Но тогда его победа была бы неполной.
Перед ним стоит еще одна задача. Масштабировать выпуск браги.
Он даже вполне представлял, как это сделать, ведь лично посещал целлюлозный завод. Вот только… Для него это закрытый путь. Он не сможет собрать паровую машину, даже зная, как она устроена.
Однако, у него было еще кое-что. Знание.
Знание того, что гнать брагу можно было из чего угодно, главное, это что-то должно быть сладковатым. Лорд называл это углеводами, но причем тут вода и уголь, Лен так и не понял. Однако зато он знал, где этой штуки вполне прилично. В проклятом трубочнике, что заполонил всю округу! Конечно, чтобы с него получилась брага, придется постараться, однако она должна была получиться, он уверен.
— То есть, мы в самом деле сможем пить… это? — Недоверчиво спросил один из крестьян, не веря своему счастью. Что ж, даже после лишь одного глотка той бурды, что они пили раньше — Лен вполне понимал его радость.
— Как бы надсмотрщик к руке не прибрал, если узнает… — Обеспокоился другой. В его голосе звучала враждебность и готовность костьми лечь ради райского источника.
В голове Лена словно зажглась искра. Вот оно.
С первого дня, как он понял, где оказался — его грызла неуверенность.
Жизнь обычного крестьянина тяжела. Даже если лорд не лютует с оброком, все равно ему приходится очень много работать, всегда держать в уме риски.
Крестьянская семья — не так уж сильно отличалась от ремесленников. Община во главе старосты решала, какие излишки
