Англичанка г… (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович
В левой руке у Сашки был револьвер. Вот только он не помнил, сколько раз он выстрелил, пять или шесть. Ну, тут уже стало не до математики, так как живучий матрос занёс руку для следующего рубящего удара.
Бабах. Ну, выходит, до этого было пять. Одиннадцатимиллиметровый свинцовый шарик только вылетел из ствола, как сразу впечатался в грудь вёрткого живучего матроса, не дали ему полетать. Так он отправил пусть и не в недалёкий полет препятствие, возникшее у него на пути. Матроса сняло с клинка кортика булатного и отбросило на метр. Упал на палубу британец и, заливая её кровью из двух ран, скорчился и затих. На звук выстрела из-за шлюпки показалась массивная фигура Бурула.
— Нормально всё, своим делом займись, — отмахнулся от бросившегося к нему десятника Сашка и поспешил к себе в каюту. Теперь револьвер точно разряжен, а из руки прилично так кровь бежит, срочно промыть рану и перевязать надо. Кортик у англичанина был в чужой крови, ещё какой гепатит «С» или сифилис схватишь.
Событие шестьдесят третье
— Отличный бой, ассасин. Сегодня Бог благоволит тебе.
— Бог здесь ни при чём, я просто лучше сражался.
Assassin’s Creed
— Индусов чуть не перебили, — Дондук, при этом не Сашка, продолжил доклад, который начал, назначенный Виктором Германовичем взамен умирающего Бамбы, сотником.
— Что такое? — отвлёкся от своих мыслей Кох.
— Да они не поняли, что ли, предупреждения, при выстрелах повскакивали с гамаков, хорошо сразу не дёрнулись в проход на той палубе, остались в своём закутке. А мы как раз палубу зачищали, ну и видим там что-то люди кричат, мы с десятком туда, а они на нас с палкой какой-то и банником от орудия. Повезло, я старшего их матроса узнал, он всё ко мне приставал, слова калмыцкие хотел изучать. Говинд этот.
Сашка вспомнил улыбчивого матроса, которого сами индийцы выбрали главным. Каптенармусом был на судне английском. Сначала Кох его имя запомнил, а уж потом по седине на висках и морщинках у глаз стал отличать от похожих на него остальных индийских матросов. Имя запомнил, потому что когда он его произносил, то конец как-то невнятно произнёс. Ковид. Получилось.
— Ковид — 19, — улыбнулся Сашка.
— Говинд — 49.
— Чего?
— Лет мне сорок девять, — пояснил каптенармус этот.
— Что сейчас с индийцами? — Сашка пока руку перевязывал в каюте, всё закончилось, и десятники стали с отчётами заходить к нему. Потом Бамбой занимался, так и не успел понять, управляют уже кораблём индусы или нет.
— Трое у руля стоят. Пока прежний курс держат.
Это было главной проблемой. Нужно теперь найти Редут-Калле. Индийцы были простыми матросами, никто их навигации в университетах и училищах морских не учил. И Чёрное море им было совершенно незнакомо. Планируя захват корабля и дальнейшие действия, Кох рассчитывал так. Курс явно проложен из Синопа до Батума, вот и не надо с него сходить. Как на горизонте Батум появится, так «Аретузу» повернут на север, и пойдут они дальше вдоль берега, не выпуская его из виду. От Батума до Редут-Калле по карте получалось около пятидесяти километров. При нормальном ходе это часа три, ну пусть, четыре, плавания. Часть парусов придётся убрать. Команда-то малюсенькая получилась. А мимо Редут-Кале не пройти, как Сашка узнал — это оживлённый порт, в котором под разгрузкой — погрузкой всё время несколько кораблей стоят. И на них русские флаги. Они же пока пойдут под турецким. Турки тоже туда торговать заходят. Сейчас Турция как бы даже союзник России, и то, что она при этом помогает оружием и продовольствием Шамилю, не даёт повода русским кораблям нападать пока на турецкие, до сражения в Синопе ещё два года.
— Этого ирландца, пацана — юнгу удалось захватить? — повернулся к Бурулу Сашка.
— Удалось. И кока тоже взяли живым. Как и договаривались, — Сашка за плавание к этим двоим успел присмотреться. Надо понимать это были дядя и племянник, они вроде как из дворян, но совсем нищих. Вот и нанялись на корабль. Старший был коком, и тут ничего не скажешь, с двумя своими помощниками они кормили вполне сносной пищей полтысячи человек. Были дядя с племянником ирландцами, и как заметил Сашка, не сильно любили англичан. Он исподволь поспрошал кока, не хочет ли он перейти в армию Великой Джунгарии, там, мол, и денег больше и этих надменных английских снобов нет.
Кристофер Ловетт Пирс — так звали обнищавшего сэра, обещал подумать.
Ну, теперь думать ему будет проще. Либо за борт мёртвым, либо во флот Великой Джунгарии.
— Так Бурул, на тебе капитан. Нужно пытать, пытай, нужно обмануть, обманывай, интересен только один вопрос, как пройти назад через проливы. После него те же вопросы к турку, что сел в Мальте на корабль. И нужно сравнивать ответы, даже в мелочах если разойдутся, то сначала начинай. Только учти, что возможно их придётся показывать в Босфоре или Дарданеллах, так что физиономии им портить нельзя. Потом нужно узнать у севших в Синопе турок, явки там всякие и пароли… Ну, как они связываются с людьми Шамиля? И как, в принципе, нас собирались вести через горы?
— Понятно, Александр Сергеевич, а что делать с теми, которых заперли в каюте боцмана?
На самом деле, когда стрельба началась, то около десятка матросов сдалась, встали на колени и руки в гору задрали. Убивать их калмыки не стали, так сказать, честь не позволила сдавшихся резать. Одно дело, когда операция по захвату судну идёт, и другое, когда вот так стоят на коленях и пощады просят. Заперли пока в каюте боцмана старшего, в ней окон или иллюминаторов нет. Кстати на корабле и нет никаких иллюминаторов, то есть круглых окошек, в офицерских каютах на корме окна вполне себе квадратные, в смысле, прямоугольные рамы вставлены, а ни в трюме, ни на первой палубе вообще нет окошек, только орудийные порта.
— А среди них есть ирландцы или шотландцы?
— Да кто их знает? — пожали плечами десятники.
— Ясно, ладно, я сам займусь. Узнаю у кока. Вдруг там какой англоненавистник попался. Так, ребята, всё. Закончили совещание. По местам. Вот-вот Батум покажется на горизонте. Там могут быть военные турецкие суда. Если заподозрят и начнут сигналы всякие подавать, то сразу и вычислят нас, нужно хоть кормовые орудия попытаться зарядить. Во! Пойду я за коком. Он-то точно сможет сказать, нет ли среди пленных артиллеристов.
Событие шестьдесят четвёртое
Если не можете убедить — сбейте с толку.
Гарри Трумэн
Капитан Ирби не сломался. Отрезали даже и в самом деле палец ему, а он молчит и только глазами сверкает чёрными. Насчёт «молчит» — метафора. Орёт, воет, но о том, как назад пройти проливы, ничего не говорит. В отличие от турка, который взошёл на борт «Аретузы» на Мальте. Ибрагим-паша. Этот всё поведал. Точнее сказал, что ничего делать не надо, там, мол, знают корабль кому положено, и нужно просто под турецкими флагами плыть себе, никого не трогая.
Вопрос, а можно ли верить турку⁈ Осману. Это на вид он такой весь в парче и кланяется всё время, а ну как внутри непримиримый враг, и готов этот человек жизнью пожертвовать лишь бы гяурам насолить. Забрать пару сотен человек с собой в могилу. Есть ведь всякие шахиды. Опять же гибель в бою в исламе вроде прямая дорога в рай к гуриям. В Ал-джанну, тот самый сад Эдема, где жили Адам и Ева (Адам праотец и у мусульман тоже). Это такой прекрасный сад с виноградными рощами, со столами полными яств и удобными ложами. И что примечательно, всем поровну, всем по 70 лож с гуриями девственницами и вино рекой. Здесь на земле вино нельзя, а там пожалуйста. Умеют же некоторые мечтать.
Бурул уже два часа над капитаном бьётся и толку никакого. Ну, кроме крови и криков. Как не хотелось Сашке, а пришлось заняться этим самому. Благо индусы или индийцы с кораблём справляются. С управлением кораблём. Правильнее всё же индийцы будет, как понял Сашка, среди девятнадцати индийцев есть один христианин, это молодой пацан. Отец у него британец и окрестил его, а потом погиб и мать родственники в Англии не признали. Она умерла в дороге, на корабле из Англии назад в Индию, и пацан сиротой остался, а вот индийские родственники паренька вырастили и даже какое-то образование дали. Любви после этого к британцам у парня не добавилось.
