Затерянное небо, книга 2 - Александр Баренберг
Наконец пожилой Канцлер выдохся. Старость не радость, да... Тяжелое дыхание, трясущиеся руки. Как бы старика удар прямо сейчас не хватил! Сколько бы ни желали подобного развития событий заговорщики, но пусть сначала официально "отчислит" Ланга из числа претендентов на высший пост в Метрополии и лишит выданных в последние годы сверх всякой меры полномочий его ведомство. Иначе кровавой драки за "место на троне" не избежать.
Канцлер восстановил сбившееся дыхание и вдруг привычным спокойным и холодным тоном объявил, что раз Управление Работ не справляется с охраной собственных лагерей, то Конвойные войска будут переданы в подчинение тому, кто ими сможет распорядиться лучшим образом.
- Ну какой из тебя военачальник? Ты же выше охранника лагеря, которым начинал, и не поднялся! Ты же даже стройкой поруководить толком не в состоянии! И, кстати, Фердинанд, ты более не мой преемник, можешь не мечтать, вечером подпишу указ...
Франц, с трудом удержавшийся от того, чтобы на радостях не подпрыгнуть вверх, как ребенок, позволил себе обменяться мимолетным торжествующим взглядом с начальником отдела разведки. Это победа! Полная и окончательная! Теперь все основные силовые структуры Метрополии сконцентрированы в его руках (хотя Конвойным войскам и не помешает небольшая чистка рядов), и уже не так важно, кого Канцлер официально назначит "наследником".
Впрочем, судя по тому, к кому повернулся старик, закончив с поверженным в прах Лангом ("...лучше бы расстрелял, чем выдерживать подобное унижение...") особых сомнений насчет кандидатуры будущего канцлера не оставалось. Действительно, кто еще в Метрополии имеет столько опыта в управлении большими и сложноорганизованными структурами? Только Ланге мог конкурировать, но он теперь политический труп! Так что выбор напрашивается сам собой...
- Франц! - Канцлер совсем по-старчески пожевал губами и более не выглядел уже, как обычно, заметно младше своих девяноста. - Рад, что хоть на кого-то еще можно положиться среди этого бардака!
Раус степенно, понимающе покивал. Хотя, в мыслях отметил, что сколько он себя помнил, бардака в Метрополии хватало всегда. А уж в прежнем Рейхе, по воспоминаниям Стариков, тот вообще царил повсеместно. Хозяин кабинета, сделав маленькую паузу, продолжил:
- Я внимательно ознакомился с твоим отчетом о делах на Северной базе. Организовать временную постройку новых дирижаблей на маленьком ремонтном стапеле - блестящая идея! И руда рядом, и сталеплавильное производство, никуда везти не надо. Молодец!
- Вообще-то, инициатива принадлежала майору Морицу, - Франц кивнул на своего спутника, желая разделить похвалу с другом и единомышленником. - Северная база находилась в ведении его отдела, я лишь поддержал важное начинание!
- Оба молодцы! Пусть даже всего одно новое воздушное судно за два месяца - гораздо лучше, чем ничего, особенно, когда некоторые вообще топчутся на месте! - Канцлер скосил глаз в сторону все еще стоявшего окаменевшим столбом Ланга. - Вот и продолжайте в том же духе! Везите нам ресурсы с Севера и уничтожайте слишком много возомнивших о себе Низших! Теперь, после объединения с Конвойными войсками, у вас море возможностей. Я назначаю тебя своим заместителем, Франц. Готовь доклад с предложениями по дальнейшим действиям...
Глава 19.
В полуподземном ангаре резко пахло краской и клеем, которым соединяли некоторые элементы стоявшей перед нами конструкции. В частности, им клеили полотняную обшивку крыла к деревянным нервюрам, вдобавок к многочисленным бронзовым заклепкам. [ Нервюра - элемент поперечного силового набора каркаса крыла, оперения и других частей летательного аппарата ] Плотная ткань была заимствована из оболочек баллонов сбитых дирижаблей противника (местная не обладала достаточной прочностью) и дополнительно покрывалась слоем вонючего лака. А носки крыльев, воспринимающие основную нагрузку от встречного потока воздуха, изготовлялись из достаточно толстой жести. Была поначалу идея покрыть весь самолет металлической обшивкой, но, прикинув ее вес и потребные трудозатраты, решили отказаться в пользу трофейного полотна.
Все это я объяснял главе Коммуны Валентину Крапинскому, посетившему наше новорожденное авиационное производство накануне начала летных испытаний ее первенца, оснащенного двигателем внутреннего сгорания. Который сейчас как раз и монтировался в завершенный постройкой корпус самолета. Бывший портативный дизель, избавленный уже здесь от "лишних", ненужных для полета, элементов конструкции, выглядел совсем малюсеньким и невзрачным.
- Неужели у него хватит мощи поднять в небо такую здоровую махину? - удивился высокий гость, впечатленный размерами планера, впятеро превосходившими привычные для него крылья "ангелов".
- Вполне! - успокоил его я. - При нашей силе тяжести десяти киловатт за глаза... Ведь люди со своей несчастной третью киловатта и то умудряются на этой планетке летать. А тут в тридцать раз больше. Так что хватит и саму конструкцию поднять, и пилота, и еще сотню местных килограмм груза. И разогнать все это до невиданных пока скоростей!
Насчет невиданных скоростей я, конечно, немного погорячился. Плотная атмосфера не способствует установлению рекордов, и из предварительного расчета следовало, что максималка у аппарата в горизонтальном полете у земли не превысит сотни километров в час. Это, разумеется, намного больше, чем у дирижаблей и "ангелов", и даже превышает скорость птиц и птеродактилей, но по привычным
