Барин - Роман Соловьев
– Вы, наверное, коллеги? В гимназии работаете?
– Я преподаю словесность,– кивнул Николай.– Тамара – арифметику.
– А еще Николай немного пишет…– улыбнулась Тамара.
– Да. Возможно скоро выйдет в свет моя книга. Я пишу в необычном жанре. Все мои герои живут в будущем, через сто лет.
– Интересно,– удивился я.
– А вы любите книги, Андрей Иванович?
– Люблю. Но по-настоящему хороших книг немного. Я считаю, книга должна оставлять читателю послевкусие. Горькое или сладкое, в зависимости от жанра… Читатель должен сопереживать герою и после прочтения даже немного жалеть, что история закончилась, задумываться, как же в дальнейшем сложиться его судьба. Но зацепить читателя не каждому писателю дано…
– Это вы верно подметили…
– Например мне «Война и мир» в тринадцать лет совершенно не зашла, зато я с удовольствием прочитал этот роман в двадцать семь. А как Лев Николаевич Толстой замечательно описывает характер героев, удивительно и живо рисует сцены настоящего боя… вот он настоящий гений!
– Вы что-то путаете, Андрей Иванович, Лев Толстой – молодой начинающий прозаик.
– Возможно и путаю…– засмущался я.
Вот же тупица! Толстой написал «Войну и Мир» действительно гораздо позже…
– Николай, а что вы написали в книге, как будут жить люди через сто лет? – поинтересовался я.
– Во-первых, люди будут ездить на автомобилях, которые работают на пару. По небу перемещаться на дирижаблях, а еще думаю, к тому времени на земле не будет никаких войн.
– Люди действительно станут ездить в машинах. Но только не на пару. А на бензине.
– Бензин?
– Это продукт переработки нефти.
– Да вы с ума сошли! В городах тогда все задохнуться, какой будет страшный смог!
– Химическая реакция происходит в двигателе внутреннего сгорания. В выхлопную трубу выходят газы, но уже не настолько ядовитые… к тому же быстро разлагаясь в атмосфере.
– Но откуда вы можете это все знать?
– Я уже говорил Татьяне Андреевне, что немного знаю будущее. Мне вещие сны снятся.
– Да, – подтвердила Татьяна.– Андрей Иванович утверждает, что через десять лет отменят крепостное право…
– Помещик без крепостного как без рук…– хмыкнул Николай.
– А вот Андрей Иванович утверждает, что ему по силам даже дом построить…
– Хватит спорить, – перебила именинница.– Давайте лучше еще выпьем!
Я покачал головой и отодвинул рюмку.
Как все выпили, Николай предложил мне выйти на свежий воздух. Он хотел покурить и попросил составить компанию.
На улице начинающий писатель достал из портсигара папиросу. Закурил и заинтересованно взглянул на меня:
– Андрей Иванович, меня заинтересовала ваша версия о машинах. Как думаете, с какой скоростью они смогут ездить? Намного быстрее лошади?
– До ста пятидесяти верст в час. И даже еще быстрее.
– Гениально! Значит машина всего за полчаса домчит до Царицына… и за семь часов до Москвы…
– Так и есть. Но не за семь часов, а за двенадцать вполне возможно будет добраться до Москвы.
– Пожалуй, я напишу об этом в новом романе… ну а в космос полетим? Как думаете?
– Через сто лет, не раньше.
– Удивительно…– мечтательно закрыл глаза Николай.– Какое интересное время тогда настанет… Андрей Иванович, вы просто кладезь новых идей… хотел бы и я видеть хоть иногда такие удивительные сны…
Про сотовые телефоны, компьютеры и интернет я не стал рассказывать впечатлительному молодому писателю, а то еще опишет все в книгах и намного сдвинет колесо прогресса.
Я совсем не считал себя умником из двадцать первого века, который легко разводит местных. Скорее наоборот, большинство людей 19 века гораздо умнее моих современников. Мы сосредоточили в своих руках гениальные изобретения двадцатого века. Живем в домах с электричеством, водопроводом, у нас имеется доступ практически ко всем ресурсам и возможности быстрого перемещения. Проще говоря, возможностей у обычного человека из двадцать первого века даже больше, чем у императора из девятнадцатого века. Однако мы все равно завидуем, злорадствуем, скандалим и тратим жизнь на склоки и мелочи. Даже интернет придумали для экономии времени, а у нас все вышло в точности наоборот… многие просто прожигают жизнь в социальных сетях и тик-токах, порой забывая, что время – это самый ценный ресурс…
Когда мы вернулись в комнату, Тамара завела шарманку. Играл красивый медленный вальс.
Я пригласил Татьяну на танец, нежно обхватив ее за плечи. Николай пригласил Тамару. А толстая Авдотья неожиданно учудила, нашла в углу швабру, надела на нее старый пиджак и кружилась в танце, будто с партнером.
– Вы необычный человек, Андрей Иванович! – проворковала Татьяна.– Так много знаете. Я всегда считала Николая кладезем знаний, но вы его сразу перещеголяли…
– Таня, зови меня просто Андрей…
Она плотнее прижалась ко мне и провела ладонью по пояснице. После танцев мы взялись за руки, вышли в темные сени и начали целоваться. Меня магически тянуло к Татьяне, и самое удивительное – она тоже необыкновенно тянулась ко мне. Мы еще около часа посидели на Дне рождения, попрощались и вышли на улицу.
– Андрей, пойдем ко мне… – проворковала Татьяна.– Я живу совсем рядом...
– Пойдем, – сразу согласился я.
Глава 21
Татьяна жила с мамой, но вход в ее комнатку на второй этаж оказался отдельный, по деревянной лестнице снаружи дома. Когда-то в детстве я тоже мечтал о таком доме с уличной лестницей в комнату, чтобы иногда сбегать по ночам и возвращаться под утро…
Возле лестницы я еще издалека заметил человека.
– Это Глеб! – испуганно прошептала Татьяна.
Я уже догадался, что это ее бывший. Мужик оказался выше меня и немного шире, с аккуратной прической, в черном расстегнутом полупальто, несмотря на теплую погоду. Он него несло спиртным.
– Татьяна, нам нужно серьезно поговорить…– пробасил мужчина.
– С меня достаточно. Глеб, иди лучше домой.
– А это еще кто? Господин, нехорошо уводить чужую невесту!
Татьяна встала между нами:
– Глеб, мы обо всем договорились… ступай. Тем более ты пьян!
Но мужик неожиданно подскочил и грубо схватил меня за ворот, попытавшись свалить. Я резко ударил его в солнечное сплетение. Глеб ослабил хватку, присел и стал жадно хватать воздух ртом, прижав ладони к животу.
– Найди в себе мужество и уходи,– твердо сказал я. – Не хочу тебя калечить…
Глеб осторожно привстал. Он медленно, слегка покачиваясь,
