Корниловъ. Книга вторая: Диктатор - Геннадий Борчанинов
— Не все же тут двужильные… — прикрываясь чашкой, буркнул министр финансов.
— И очень жаль. В такое время стране бы очень пригодились, как вы говорите, «двужильные», — хмыкнул генерал. — Если вы не справляетесь, говорите прямо. Пишите прошение об отставке и отдыхайте, сколько душа пожелает. Вакантных мест в стране полным-полно, наоборот, специалистов не хватает. Найдёте, куда приткнуться.
— Лавр Георгиевич… — протянул Чаянов. — Стараемся изо всех сил.
— Старайтесь лучше, — отрезал Верховный.
Требовать от людей больше, чем они могли бы вынести, было несколько неправильно, но такая уж эпоха на дворе, надрыв и превозмогание порой являлись единственным рабочим методом решения проблем. И каждый день было необходимо подниматься над собой и становиться лучше.
— Прошу прощения, Лавр Георгиевич, но вы несколько ожесточились, — произнёс Бернацкий. — Мы все соболезнуем вашей утрате и понимаем, что только работа позволяет вам не думать об этом, но, пожалуйста, не забывайте, что далеко не все могут существовать в таком же режиме.
Генерал удивлённо вскинул брови, глядя на министра финансов. Вот, значит, как все окружающие это воспринимают. Любопытно.
— Гм… Благодарю за прямоту, Михаил Владимирович, — произнёс Корнилов. — Я принял это к сведению. Завтрак окончен, господа. Всем спасибо.
Глава 36
Путиловский завод
Холодная петроградская осень заставляла надевать поверх генеральского мундира шинель. Гражданские кутались в пальто и полушубки, некоторые потихоньку переходили на зимнюю форму одежды. Конец октября в Петрограде довольно холодная пора, но генерал тайком радовался, что он рядится в шинель здесь, а не бежит на Дон, кутаясь в овчинный полушубок.
Сегодня по плану генерал Корнилов планировал посетить крупнейшее предприятие столицы, Путиловский завод, производивший едва ли не всю русскую артиллерию, станки, машины, бронеавтомобили и даже корабли. Завод-гигант, на котором трудились почти тридцать тысяч рабочих. В те редкие моменты, когда они не митинговали и не бастовали. Самое гнездо большевизма. Где ещё агитировать за диктатуру пролетариата, как не среди пролетариата?
На завод уже уехали сотрудники КГБ в штатском, обеспечивать безопасность всех мероприятий. Диктатор прекрасно помнил, как на одном из московских заводов полуслепая эсерка сумела ранить Ильича.
Он знал и предчувствовал, что ему придётся выступать на митинге, который неизбежно соберётся на заводе, даже если мастера закроют цеха и запрут рабочих внутри. Такую возможность пообщаться с Верховным Главнокомандующим пролетарии точно не упустят, хотя по плану Корнилов ехал только в управление завода.
Городской пейзаж в Нарвско-Петергофском районе выглядел достаточно удручающе, рабочие кварталы вызывали скорее сочувствие и желание поскорее убраться отсюда, чем приносили какое-то эстетическое удовольствие. Неудивительно, что жители этих трущоб постоянно были чем-то недовольны.
Кортеж генерала миновал проходную завода, некоторое время проехал по обширной территории, остановился у здания управления. Прибытие Верховного, само собой, не осталось незамеченным, и у крыльца его встречала целая делегация из членов правления завода.
Рабочих пока видно не было, кроме нескольких представителей заводского комитета, которые с хмурым видом стояли у крыльца. Ладно хоть никаких плакатов и транспарантов с требованиями они догадались не доставать.
Кортеж остановился. Первыми из машин вышли сотрудники КГБ, подозрительными взглядами сканируя местность на предмет различных угроз, и только когда они сочли ситуацию безопасной, то позволили генералу Корнилову покинуть своё место. Это была инициатива генерала Батюшина, и сколько бы Верховный ни протестовал, переубедить нового главу комитета не удалось. Будь его воля, он бы и вовсе запрятал главу государства в самый глубокий бункер.
— Здравствуйте, товарищи, — хрипло произнёс Корнилов.
Заводское руководство наперебой начало здороваться, генерал-лейтенант Дроздов, начальник Путиловского завода, подошёл строевым шагом и представился по форме. Корнилов пожал его крепкую мозолистую руку.
— Надеюсь, вы понимаете, для чего я здесь? — Верховный окинул всех собравшихся у крыльца насмешливым взглядом.
Чиновники, инженеры и администраторы, словно голуби, закивали все разом. Корнилов поднялся по небольшому крыльцу, остальные последовали за ним. Несколько охранников в штатском, с кобурами скрытого ношения под верхней одеждой, неотрывно следовали за Верховным, сопровождая его всюду и оттесняя от него назойливых заводчан, так и норовящих пристать к всесильному генералу с какой-нибудь просьбой.
В кабинет правления пустили не всех. Только высшее руководство завода и нескольких депутатов от рабочего коллектива, потому как то, что хотел озвучить Верховный, непосредственно касалось абсолютно всех.
— Вы, наверное, гадаете, зачем я собрал вас всех здесь сегодня, — расположившись во главе стола, произнёс генерал.
— Никак нет, Ваше Высокопревосходительство, — произнёс Дроздов, и остальные жестами и негромкими возгласами подтвердили его слова.
— Даже так? — хмыкнул Корнилов. — Значит, ещё проще.
Генерал раскрыл тонкую папку, перелистнул несколько бумаг, нашёл нужную, извлёк на свет, расположил на столе перед собой, прокашлялся.
— В виду задолженности Акционерного Общества Путиловских заводов казне Российской Республики, правительство Российской Республики постановляет: принять Путиловские заводы со всем имуществом Акционерного Общества Путиловских заводов, в чём бы оно ни состояло, в собственность Российской Республики, — прочитал по бумажке генерал Корнилов. — Организация управления заводами и делами означенного Акционерного Общества возлагается на министерство торговли и промышленности. Председатель правительства, Лавр Корнилов.
Повисло неловкое молчание, члены правления завода, похоже, ожидали чего-то другого. И точно уж не внезапной национализации Путиловских заводов.
— Вот, значит, как… — севшим голосом произнёс кто-то из членов правления.
— А вы думали, я награждать вас приехал? Если бы вы вовремя контракты исполняли, то, может, и было бы за что, — сказал Корнилов. — Для многих из вас ничего и не поменяется. Кроме того, что теперь придётся работать.
За национализацию предприятий выступали многие левые партии, в том числе и большевики, традиционно сильные на Путиловском заводе, но что-то депутаты от рабочего коллектива, присутствующие здесь, особо не радовались. Наоборот, стояли мрачные и хмурые. Видимо, догадывались, что диктатуру пролетариата теперь на заводе установить не получится.
— Вопросы? — окидывая взглядом собравшихся, произнёс генерал.
Вопросов, на удивление, ни у кого не оказалось. Все понимали, что вопрос с национализацией уже решён и обжалованию не подлежит, а значит, и обсуждать тут уже нечего.
— Вот и славно, — сказал Верховный, закрывая папку с документами и поднимаясь с насиженного места. — Продолжайте работу. Дальнейшие инструкции получите позже. Иван Ефимович, останьтесь тут, проинструктируйте людей.
Представитель министерства кивнул, все остальные тоже начали подниматься, но их тут же попросили вернуться на места. Кабинет дозволено было покинуть только генералу Корнилову и его охране.
— Спешно всё, быстро,
