Возрождение. Часть I - Алексей Рокотов
— Да, — ответил я.
— Да, — ответил старший из храмовников.
Мы находились недалеко от входа в арену, которая раскинулась между двух рукавов магматической реки. Десяток рядов для зрителей и сейчас они были забиты до отказа. Все ждали начала представления.
— Кому и когда выходить будет решать жребий, — сказал Белоран, — Боец, выигравший схватку, на один раунд выбывает из жребия.
Я мысленно скривился. Почему нас никто не предупредил об этом правиле? Это ведь не мелочь, а очень даже серьёзное правило, которое напрямую влияет на то, как будут идти схватки.
Нас с противниками развели по разные стороны арены.
— Они будут использовать способности, которые вам недоступны, нечто вроде того, что раньше использовал я, — сказал я всем своим бойцам, — Так что не экономьте заряды в артефактах. Постарайтесь ошеломить их сразу. А после боя я заряжу истраченное.
Я видел, что Фёдор нервничает. То и дело он заламывал ладони, молчал и хмурился. Не к такому его готовили в дипломатическом ведомстве. Бить наповал словом, а не молотом промеж глаз, вот что он знает и отлично использует. И почему — то я уверен, умирать в Эллирии ему ещё не доводилось.
— Что бы там не вышло, помни. Эллирия — это не земля. С тобой всё будет в порядке, если не считать испорченных нервных клеток.
— Спасибо за поддержку, Рэй, — хмуро ответил Фёдор.
Первым на арену позвали одного из Злыдней. Юркий крепыш, человек, воин. Как и всем остальным, ему досталось много артефактов и сейчас нам предстоит увидеть, принесёт ли это плоды. В противники ему достался один из игроков. Я посмотрел на Фёдора.
— Нет, — мотнул головой тот, сразу разобравшись, что я от него хочу.
Из пяти игроков, нам удалось договориться с тремя. Ещё одного ждал неприятный сюрприз в виде отсутствия света и интернета в самый неподходящий момент. А вот с последним вышла заминка. Он скрывался за десятком адресов, и вычислить его за одну ночь оказалось невозможным, на посулы денег или других благ он не поддавался. И как назло именно этот игрок и вышел первым.
Поле арены, там, где бьются бойцы, было небольшим. Метров десять от одного края до другого, так что особо побегать не получится. Да, никто и не собирался. И мы, и противник настроены на победу. А ещё интересно кем именно прикрылся Данайн? Каждый проигрыш его команды означал, что кто-то из рунных мастеров отправиться на плаху. Что-то мне подсказывало — магистр прикрылся тем самым трёхметровым гигантом — старшим храмовником.
Балоран не разводил церемониал. Поставил плаху прямо на арене, и я видел, какие взгляды на них бросали рунные мастера. В их глазах читался откровенный ужас. Думаю, не все из них пошли на это испытание по собственной воле…
Над ареной раздался гулкий звон гонга. Два бойца сорвались с места, одновременно активируя заготовки. Наш боец использовал нечто вроде усиленного воздушного молота и первым же ударом попал по противнику. Тот не ожидал ничего подобного, отлетел на десяток метров и с силой пушечного ядра впечатался в стену.
Трибуны завыли, подбадривая каждый своего бойца.
Злыдню тоже досталось, его облепили тысячи белых личинок. Они постоянно шевелились и пытались добраться до открытых участков кожи. И некоторым это удавалось и они начинали прогрызать путь внутрь тела игрока.
Я не стал, молча наблюдать за схваткой. Истинное зрение. И тут же я увидел плетение, что обвило нашего бойца. Миг и оно распалось тысячами мелких искр. Но это для меня, все остальные видели — личинки без затей растаяли в воздухе.
Нечестно? Нужно придерживаться правил? Пошли они все лесом…
Ни один из присутствующих не мог видеть, что именно я делаю. Даже сам Данайн неспособен на это. Так что я взялся за артефакты противника по полной. Пять секунд и они оказались опустошены, но этого мало. Я повредил и плетения артефактов, так чтобы их невозможно было бы использовать в будущем. Пусть знают, как выступать против Злыдней и что потерять на подобном противостоянии гораздо проще, чем что-то приобрести.
Противник пришёл в себя и выставил вперёд руку с какой-то ракушкой. Скорее всего, пытаясь защититься от ещё одного воздушного кулака, что летел ему в грудь. Не получилось, игрока вновь распластало по стене, он растерялся, крутил головой, не понимая, как так могло получиться, что артефакт подвёл его.
Злыдень не стал ждать, когда противник придёт в себя. Влепил в него ещё два воздушных кулака и добавил огненным вихрем. Из — за пелены пламени послышался крик боли. Здоровье противника практически обнулилось, но он был опытным игроком. Смог освободиться и из последних сил рванул в сторону нашего бойца.
Не зря первая сотня игроков считается гениями дуэлей. В прямой схватке у Злыдня не было и шанса. Он пропускал удар за ударом. Здоровье таяло.
— Используй хоть что-нибудь! — крикнула Эя, преклонившись через парапет арены.
Наш боец услышал. Мимолётный взгляд на нашу ложу. Улыбка и он бросил под ноги один из артефактов. Тот моментально расцвёл огненным цветком на десяток метров и в свод пещеры устремился яростный столб огня, что унёс с собой не только Злыдня, но и его оппонента.
Жаль, первая же схватка и уже потери. Но и противник у нас был не простой…
— Ничья! — над ареной разнёсся голос Балорана и следом за этим к ложе рунных мастеров подбежал десяток гвардейцев и выхватил из толпы одного из стоявших там слуг Данайна.
— Нет! — закричал дворф и постарался упереться ногами в каменный пол.
Не получилось, его скрутили и доставили к плахе. Через минуту всё было кончено. Голова дворфа покатилась вниз по ступеням. Данайн наблюдал за этим с холодной маской на лице. Трибуны тоже молчали.
— Следующим будет Рэй ар Верити, — сказал Балоран.
— Удачи, — сказал Фёдор.
— Порви его! — ухмыльнулась Эя.
В противники мне достался один из игроков, с которым нам удалось договориться. Поэтому я не стал использовать ничего из своего арсенала, кроме того, что ещё до начала схватки опустошил все артефакты оппонента. Мало ли? Вдруг в последний момент игрок передумает и решит биться по настоящему.
Мы застыли в центре арены, ожидая удара гонга. Я с двумя саблями в руках, оппонент с двуручной секирой и массивным щитом.
— Д-з-з-зынь, — звук гонга.
Мы с противником сорвались одновременно, он даже не пытался использовать артефакты, наверное, игроки уже поняли, что это бесполезно, но так как они и так должны были проиграть, то не стали возмущаться. Схватка получилась скоротечной и жестокой. Секира так и порхала рядом со мной, норовя снести голову. Противник прикрывался щитом от десятков ударов. Я не заметил, чтобы он поддавался, были моменты, когда я едва успевал разорвать дистанцию, чтобы не лишиться конечностей. Да и кровоточащие порезы на руках и ногах говорили сами за себя.
И всё же я подловил противника. Не знаю, было ли это его ошибкой, или он специально подставился, но в один момент он слишком далеко отвёл щит в сторону, и мне открылась прекрасная возможность. Рывок вперёд. Удар. Грудь противника оказалась пронизана сразу двумя саблями.
Он медленно посмотрел вниз, как будто не веря, что проиграл, после чего завалился впёрёд и затих.
— Я знала, что ты его разделаешь, — сказала Эя, когда я вернулся в нашу ложу.
Я кивнул, и мы стали ожидать следующий раунд.
Рэкс и один из воинов — храмовников Всеединого.
— Ты знаешь, что делать, — сказал я, на что командир отряда кивнул и решительно двинулся в сторону арены. И мы проиграли. Причём без шансов. Рэкс использовал всё, что у него имелось про запас, но это не помогло. Воин Всеединого окружил себя полупрозрачной плёнкой и не обращал внимания даже на самые сильные удары. Ни каменные пики, ни огонь, ни кислота. Ничего из этого не сработало. Елей невозможно перебороть, пока он струиться по жилам. Либо нужен один концентрированный удар невероятной силой, что снесёт щит. Даже сверх мощные артефакты, что мы собрали, не способны на нечто подобное.
Единственное на что я надеялся, так это на то, что елей у противников не бесконечный. Сколько у этих гигантов может быть божественной энергии? Чёрт его знает. Может быть три — пять единиц, а может быть и пятьдесят. Всеединый может позволить себе вкладываться в своих бойцов.
Я вспомнил бой в Равейне с верховным жрецом. Мало того, что он оказался чертовски живуч, другие на его месте уже давно отправились в загробный мир, а жрец продолжал сражаться, так ещё он успешно разнёс на куски половину крыши великого собора.
