Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Ну, сука, ну, давай! Что, ссышь, падла?

Он сделал выпад, и мне под тихий визг Алины пришлось быстро шагнуть назад. Наступил я на что-то твёрдое. Скосив глаза, обнаружил под ногами сухую палку. Спасибо провидению, что подкидывает мне такие гаджеты! Секунду спустя вполне ещё крепкая палка длиной около полутора метров была в моих руках. В глазах оппонента мелькнуло сомнение, а когда я шагнул ему навстречу, делая замах, тот предпочёл за лучшее отступить.

– Забирай своих дружков и валите отсюда. Ещё раз увижу – всех положу и утоплю в речке, после вас, мудаков, даже могил не останется.

Злобно глядя на меня и что-то бормоча себе под нос, он помог стонавшим и матерящимся компаньонам подняться. Руку здоровяка перекинул через свою шею, помогая тому идти, прихрамывая, тот, кому досталось первому, шёл сам, но видно было, что всё ещё находится в состоянии грогги. Всё-таки тренировки не пропали даром, буду и дальше усердно посещать спортзал, при нашей жизни хорошая физическая форма никогда не помешает.

После такого короткого, но яркого происшествия как-то было уже не до романтических посиделок. Алина шла рядом и изливала в окружающее пространство свои эмоции, из которых становилось ясно, как она испугалась и какой я герой. Не без труда, но я прервал этот поток, вставив:

– Алина, у меня к тебе большая просьба… Ты, пожалуйста, не рассказывай ни моему отчиму, ни Михалычу о том, что случилось. Хорошо?

– Хорошо, – пожала плечами она с хитрой улыбкой. – Но моё молчание будет дорого стоить.

– И сколько же? – тоже улыбнулся я.

– А вот ночью и узнаешь.

Ночью, несмотря на назойливый звон комаров, я узнал… Впрочем, всё это я знал и раньше, но вот в исполнении Алины подобного ещё не видел. В районе полуночи мы оба лежали на топчане без сил, обнажённые и взмокшие.

– Может, скупнёмся? – слабым голосом предложил я.

– Пошли, – легко согласилась она.

– А как же сом, не боишься?

Даже в почти полной темноте я сумел разглядеть её белоснежную улыбку:

– Серёжа, я только что с таким сомом имела дело, что тем, который живёт под корягой, меня уже не напугаешь. Вставай, идём купаться, а потом сразу спасть, Павел Владимирович грозился разбудить нас в пять утра, а мне ещё хочется немного поспать.

[1] Фильм из «бондианы».

[2] Карманник (жарг).

Глава 11

Ну что сказать про рыбалку… Да, это было красиво. То есть в первую очередь мне даже больше запал в душу не сам процесс безостановочного вытаскивания из воды рыбы, из которой мы составляли только самую крупную, а простиравшиеся вокруг виды. И прежде всего утренние, когда на рассвете мы плыли по протокам и ерикам к Раскатам, а над водой и высокими зарослями тростника стелился какой-то волшебный, нереальный туман. Ну и цветущий лотос, покрывавший местами водную гладь на сотни метров вокруг, чьи бутоны начали раскрываться навстречу встающему солнцу – это, скажу я вам, зрелище бесподобное. Только ради этого надо было сюда приехать, что вслух и произнесла Алина. Заодно посетовав, что эти цветы нельзя срывать: отчим заранее предупредил, что лотос является краснокнижным цветком, и за него можно схлопотать серьёзный штраф.

Наловили мы удочками до полудня даже без предварительной прикормки с полцентнера крупной рыбы, в основном жерех, линь и сазан. Алина радовалась как маленькая, когда ей на крючок попался сазан (как впоследствии выяснилось, на 2 кг 300 гр), Павлу Владимировичу даже пришлось помогать девушке вытаскивать рыбу, которая норовила вырвать удилище из слабых рук неопытной рыбачки. И снова я пожалел, что нет у меня фотокамеры. Вот почему не купил, бестолочь? Есть же деньги!

Пойманный улов хранился в специальном термоизоляционном контейнере на корме лодке. Несколько крупных рыбин из нашего улова отчим отдал Михалычу вместе с деньгами за потраченный бензин. Затем они принялись потрошить рыбу, удаляя жабры, и подсаливая, чтобы сохранилась в дороге до Астрахани. Часть тут же и закоптили, благо что у Михалыча имелась собственная коптильня.

А ближе к вечеру мы рванули в обратный путь, на «хаус». Доехали без приключений, с чувством некоторого превосходства поглядывая на стоявших вдоль дороги торговцев рыбой и наслаждаясь наполнившим салон «Нивы» запахом копчёной рыбы. В Астрахани погостили ещё денёк, после чего взяли билеты на поезд.

По пути мы с Алиной снова отрывались по полной. Правда, время от времени в голову лезли разные мысли. Как там бабуля без меня? Надеюсь, жива-здорова… Как там наши «бригадные» дела с рынком и наши с Гошей дела с маршрутками и автосервисами? Все эти мысли то и дело лезли в голову, и я понимал, что в таком напряге мне жить как минимум ближайшие несколько лет. Если я их, конечно, проживу, во что очень хотелось верить.

Волновался я на первый взгляд напрасно. За те несколько дней, что я отсутствовал, всё оставалось по-прежнему. Привёз с собой копчёной рыбки, и домой, и парней угостить, в том числе Козыря лично, попросив передать одну рыбину Чернышёву в качестве презента. Однако что-то насторожило меня в поведении Антона, словно бы он старался дистанцироваться от меня. Так и подмывало спросить, что произошло, но благоразумно предпочёл этого не делать. К тому же забот был полон рот, Гоша по нашему с ним бизнесу был на разрыв, и мне пришлось с ходу врубаться в «производственный» процесс.

Между тем август был в полном разгаре, не за горами второй курс, теперь уже заочного обучения. А первокурсникам-очникам предстояла поездка на картошку. Пережиток советского прошлого никак не желал покидать студенческую жизнь, хотя, я точно помнил, когда учился на четвёртом курсе, поездки на картошку и прочие сельхозработы для первого курса всё-таки отменили.

Конечно, студенты хоть как-то помогали труженикам села, получая за это бесплатное питание в колхозной столовой. Опять же, трудовое воспитание – оно вроде как всегда на пользу. Да и романтика, однако. Помню, на первом курсе когда ездили, у меня была любовь-морковь с 18-летней Настей Кузнецовой, не по годам зрелой девицей. Правда, по возвращении в город отношения как-то сошли на нет.

Так что пришлось дойти до института, получить зачётную книжку на второй курс, и тащиться в библиотеку за учебными пособиями. Держал я их в руках и грустно качал головой. Каменный век! Совсем скоро весь мир заполонят компьютеры, а тут дают зубрить учебный материал, который ещё наши отцы учили, работа, блин, по перфокартам. Стыд и срам, товарищи педагоги! Именно вы должны в первую очередь овладевать прогрессивными технологиями, чтобы учить своих студентов овладевать знаниями будущего, а вы их учите, как делать каменное зубило.

В общем-то, я более-менее помнил, что мы проходили на втором курсе, так что проблем возникнуть не должно. К тому же заочная программа, напрягов меньше, времени свободного больше. А может вообще забить ан учёбу? Ну вот на фига мне высшее образование? Что оно мне дало в жизни? И уж тем более что даст в этой, когда я сам себе бизнесмен? Сколько людей с неконченым высшим или вообще средним специальным стали миллионерами, причём долларовыми! А уж я-то со своими знаниями о будущем, о грядущей ваучеризации, неужто не смогу подняться? Только нужно соблюдать осторожность, а желательно вообще обзавестись боевым оружием. В принципе, я даже догадываюсь, через кого можно достать ствол. И ствол этот должен быть «чистым», за ним не должно числиться «мокрухи».

Пришлось по ходу дела заглянуть и к Виктории Андреевне. Та за минувшее лето неплохо загорела, видно, отдыхала на юге.

– Замечательный мужик… Меня вывез в Геленджик, – промурлыкал я чуть слышно себе под нос.

– Что, Сычин? – не расслышала секретарша ректора.

– Я говорю, прекрасно выглядите, Виктория Андреевна!

– Серёжа, тут никого нет, мы же вроде с тобой на «ты» были. К чему такой официоз?

– Да это я так, отвык уже, извини, – смущённо улыбнулся я.

– А вот нечего было отвыкать, помог бы ещё разочек сумки донести.