Таламус (СИ) - "Summer Son"

Сурит зло улыбнулся, прочитав это на моем лице. И тут мне пришла спасительная мысль.

Я на ходу достал бутыль разбавленной маны и выпил одним залпом. Сконцентрировавшись на муладхаре — и свадхистане-чакрах, пропуская через них мантру и энергию без фильтрации — для быстрейшего эффекта. Мои глаза распахнулись от шока, я просто не мог всего делать одновременно и, чтобы занять Сурита, ударил в него импульсом плотной маны. Он же отмахнулся от импульса, как от мелкой блохи. Вокруг раздались голоса, полные смеха.

— Ну все, Хранитель! Тебе кранты! Игра слишком скучная. Время заканчивать.

Я лишь сглотнул, следя за его движениями.

И тут манипура-чакра зажглась, приняв ману, и я тут же ощутил биение обсидиана в левой руке, а в правой — гул и вибрацию. Всполохи цветов в теле Стража начали размыто проецировать векторы его мана-движений.

Он пойдет на меня прямо в упор и выстрелит в ноги и по краям, чтобы я не мог увернуться.

Все это я осознал в один миг, и ровно в тот момент, когда он начал движение. Импульс обсидиана слабо загудел в моей левой руке.

Я встал в позу, создавая видимость прямой встречи для контрудара, и, когда три огненных выстрела одновременно шмальнули по всем направлениям, я подпрыгнул над ними и всей массой тела, отвлек Сурита прямым джебом левой, усиленной импульсным щитом который вложил в удар по голове супостата. Защиту его это, конечно, не пробило, но голову он достаточно нагнул. И тут я ударил его со всей силы ножницами в подбородок, прямо носиком сапога — апперкот!

Его щит покрывающий Сурита словно второй кожей загудел и рассыпался, явно не рассчитанный на физические атаки большого урона, а сам он отлетел на два метра, распластавшись в песке, явно оглушенный. Толпа аж охнула. Кто-то заорал:

— Круто!!!

Я знал, что камень мана-рубина быстро его восстановит, и тут же помчался, пока драгоценные секунды не иссякли. И пока он валялся, пытаясь поднять голову, держась за челюсть, я отчетливо увидел его манипуру — и анахату-чакры, в которых алым пламенем пульсировала энергия, и с разбегу, со всей дури, прыгнул на анахату.

— Раз ты огонь — значит, надо лишить тебя кислорода.

Удар был то что надо, это я понял по звуку, двигаясь дальше, но… Он так хорошо сразу отбросил меня силовым импульсом, что я аж ударился о аренный барьер с сильным хрустом, словно шар, полный воды, о бетонную стену. И пока я поднимался, он уже встал на ноги и целил в меня дикое пламя, словно огромную струю напалма.

Энергетическая проекция за доли секунды зашкалила. И я тут же бросил в него нож, пытаясь сбить эту атаку, так как отбежать на нужное расстояние не успевал. Пламя сорвалось и пошло за мной, попадая на куртку и причиняя чудовищную боль, но почему-то сразу же прекратилось. Я скинул куртку и покатился в песке, туша огонь, а потом посмотрел на него.

Сурит пытался возобновить пламенную пушку,* так как, видимо, понял, что это наиболее эффективно против меня, но у него ничего не выходило, пламя почти сразу гасло. А потом он поднял на меня глаза.

— Хранитель! Что ты сделал со мной?

— Ничего!

Я посмотрел на него изнутри и увидел, что из манипуры в анахату энергия почти не попадает и идет обратно сплошным потоком, дальше вниз — выбивая муладхару-чакру чудовищными ударами. Запас его маны уменьшался на глазах.

Это он, и сам понял и, прекратив бесполезные попытки, начал стрелять маленькими шарами плазмы, расходуя энергию по минимуму, и, просто двигаясь на меня, стрелял в трех направлениях сразу, не давая уйти.

У меня остался только щит и мой внутренний счетчик, который дал знать, что через минуту я упаду без сознания, если продолжу в том же темпе.

Делать было нечего, и он почти прижал меня к стенке, стреляя вокруг и в меня. Обсидиановый импульс еле держался, отражая прямые удары, и, если бы не внутреннее зрение, я бы уже давно был дуршлагом или решетом, как пепельный уголек. Сзади прозвучали звуки рикошета о аренный барьер. У меня оставались секунды.

Я сконцентрировался изо всех сил на проекциях маны, закрыл глаза и резко побежал на него, видя, как рентген, его силуэт, а затем прыгнул, делая снизу сильный удар в песок Импульсным Щитом, и он полетел ему прямо в глаза огромной волной. Дистанция была уже слишком мала для чтения ауры, и я сосредоточил весь щит на груди в одной точке, когда снаряд полетел в меня. Он ударился и срикошетил обратно — прямиком ему в грудь. Сурит аж заорал от боли, а я повалил его и что было сил нанес удар правой в живот, отрубая манипуру, и сразу же левой в солнечное сплетение, выбивая анахату, а после этого — контрольный, головой прямо в переносицу. Потом я быстро встал, собрав последние силы, чтобы добраться до кольца, и, чувствуя слабость во всем теле, попытался пройти пару шагов, но тут же упал, ощущая дикую боль и понимая, что отключаюсь. А затем, ушел в черное небытие.

Подчинитель – Первый осколок Ядро Аш-Тиар

Страх эмиссара

Как на яву, сейчас пробегали недавние события в памяти Подчинителя – Первого осколка Ядра Аш-Тиар. Демон анализировал силу магов, что напали на него в то злосчастное утро, когда он очнулся от истощения потери своих Стихийных Частиц под окном, в подворотне, у дома проклятого темного мага. Подчинитель уже подсчитал количество напавших на него тогда магов, и теперь, что бы познать еще и Силу с качеством боевой местной элиты, он прокручивал в памяти те события снова и снова, вспоминая погоню за ним Наказующих — магов Ароса:

« — Твари! Ну вы и гады! Конченые отморозки!

Это надо же, не думая, сразу хреначить в меня фаерболы,* да еще со всей дури.

Отморозки преисподней — вот кто вы, а не маги! Только я успел нырнуть в таверну через крышу, как этот смерд сходу, прямо с порога, зарядил в меня фаербол. Я думал все, кранты, такая дыра, полстены позади оплавилось, а он — давай дальше! Да я еле успел в окно сигануть! А тут уже синий хрыч ледяным копьем как зашвырнет. Только на рефлексах и ушел.

Ломанулся дальше по улице и за перекресток, опять в какую-то забегаловку влетаю… Только ворвался, местные людишки дико, ошарашенно рты по открывали и зыркают, бараны, а я — к бару на полной скорости и сразу ныряю за прилавок, а сзади полстены в щепки разлетается. Ба-бах!

Твою… за копыто и хвост.

Ну подумаешь, по ходу отступления в какого-то там из них астральщика слегка пришмальнул. Но с ответкой — это же явный перебор!

Вы дебилы! Вам что — людишек даже не жаль? Троих уже точно завалили.

С кем я связался? А-а-а.

Да кто вы? Мать вашу так… Уходим, делаем ноги отсюды, срочно!

Только к окну щеманулся, а там уже какая-то больная на всю голову дура — самка все окно с той стороны в лед обратила. Да еще что-то там кричит, тварь! А-а-а, наверх, уходим на второй этаж. Ба-бах, да-дах… Ай-яй-яй-яй!

Идиот! Да ты совсем полоумный? Всю лестницу к хренам в труху! П-пол под ногами… Так, сюда, срочно, уходим в этот лаз для прислуги. Э-это кто? С дороги, тварь!

Нырнул в форточку и сразу выскочил прямо на мост. Ба-Бах!!! Под ногами затряслись и посыпались ошметками глыбы камней, перила и щебня… А-а-а. Ты пироман больной! Долбанный маг огня в пятом поколении! Отвяжись, придурок.

А это что за хрень, прямо над башкой маячит-болтается? Этот. Гребаный астральщик, таки повесил свое очко надо мною! Падла! Паскуда!

Что делать? Куда? Туда или направо? Точно! Вон рынок! Там их тысячи. Не станут же эти имбецилы своих же пачками валить? Там затихарюсь.

Хренась! Ба-бах, фью, да-дах… А-а-а! Да что происходит? Вы что творите! Вокруг крики людишек, заживо горящих в клетках. В проулок направо, прилавки, спасение, как в том баре. Да отвали ты, придурок, со своими побрякушками. Не до тебя! Не видишь? Да меня сейчас завалят, как крысу, эти кровопийцы маги. Башка этого идиота лавочника лопнула, как разбитая хрустальная ваза. Ледяная стрела-а… Уа-а. Бездна! За что? Что я сделал не так? Налево, в отнырок, срочно, уходим огородами.