Пионерский гамбит (СИ) - Фишер Саша

Это была сирена тревоги.

Глава 25

Я отбросил одеяло и резко сел. На пару секунд завис, мучительно соображая спросонок, куда бежать и что вообще произошло. На нас кто-то напал? В восьмидесятом году? Или это проверка системы оповещения?

Но никто из моих соседей по палате больше не нервничал. Мамонов так вообще простонал что-то неразборчивое, но недовольное и натянул на голову одеяло. Парочка парней даже вроде обрадовалась. Но точно никто не испугался и не встревожился.

И тут до меня дошло.

Зарница.

Я же видел на доске, что она будет. Просто я помнил из своего детства пару подобных игр. Там все было просто — разделились на две команды, побегали пару часов, срывая друг с друга бумажные погоны, потом одна из команд находила флаг второй, и игра заканчивалась.

— А что, зарница сегодня? — сонно спросил я.

— Да, — ответил Марчуков с непонятным выражением лица.

— А что вы все такие недовольные? — я потянулся, зевнул и встал. — И, кстати, нам что, не надо разве по сирене бежать и строиться?

— Нам нет, не надо, — Мамонов высунулся из-под одеяла. — Мы же старшие. Не играем.

— В каком смысле? — я начал натягивать шорты.

— Ну ты как первый раз вообще! — Марчуков взмахнул руками. — А! Да! Все время забываю, ты же и правда первый раз! Ну, короче, играют все, кроме нас. Ну и спортивного отряда еще, только они не идут помогать вожатым, а мы идем.

— Ааа, точно... Вот черт! — сказал один из парней, который сирене явно обрадовался сначала. И плюхнулся на кровать обратно.

— И что мы будем делать? — я сунул одну ногу в кед и попытался дотянуться до второго, который вчера запихнул пол кровать.

— Всякое, — Марчуков залез на спинку кровати, встал, балансируя, и дотянулся до потолка. — Секретки прятать, карты подсовывать, жетоны выдавать взамен на погоны... Ну, что скажут, в общем, то и будем. А зарядки сегодня нет, так что не торопимся.

— А у остальных? — я замер в дверях. Вообще, конечно, я не на зарядку так торопился, просто утренний зов природы.

— У остальных есть, чтобы не расслаблялись, — Марчуков рухнул спиной на кровать, сетка под ним жалобно взвизгнула и прогнулась почти до пола.

— Ясно, — я выскочил за дверь и помчался к домику с дверями и дырками в полу. Надо же, как быстро я привык. Считай что не напрягает больше этот туалет без удобств.

— Второй отряд, все на инструктаж! — раздался с веранды звонкий голос Шарабариной.

Рассказывать нам, что мы должны будем делать, пришел тот вожатый, который, кажется, меньше всего подходил для роли распорядителя военной игры. Это был типичный такой ботан — тощий, с торчащими из спины острыми лопатками, вогнутым каким-то лицом и очками-консервами на длинном носу.

— Знач так, ребята, — сказал он, потряхивая в руке обычной школьной тетрадкой в зеленой обложке. — Сейчас мы вас поделим на четыре группы... А, хотя вы и так уже поделены... Значит, первая палата девчонок отправляется на госпиталь, вторая палата — помогает счетной комиссии, а обе палаты парней — в «секретку». После завтрака приходите в клуб. Все ясно?

— А что за «секретка»? — спросил я. Кажется, в этот момент все посмотрели на меня с недоумением. Мол, ну что за дурацкие вопросы, все же знают! — Ну я же не знаю правил, первый раз в вашем лагере!

— Так, ладно, объясняю для новеньких, — с ноткой раздражения проговорил «ботан». — Еще же есть новенькие?

Поднялось несколько рук.

— Ага, значит не для тебя одного будет, — вожатый кивнул и открыл тетрадку. — Знач так. Лагерь делится на две команды. Восемь отрядов, значит по четыре в каждой. В каждой команде есть и малышня, и старшаки. Есть солдаты, есть офицеры, они в каждом отряде выбираются. Главная задача каждой команды — это набрать больше жетонов, чем другая.

— А я думал, что флаг надо отбить... — сказал я.

— Флаг — это само собой, но не только, — ботан приосанился. — Знач так. Жетоны — это как зарничные деньги. Универсальный эквивалент, понимаешь? Чтобы их набрать, нужно совершать разные действия. Например, убивать солдат и офицеров другой команды. Погон солдата стоит один жетон, погон офицера — десять жетонов. Заполучить флаг другой команды — пятьсот жетонов. Но это не все. Можно получать жетоны и за другие действия. Например, медсестры получают по жетону за каждый пришитый погон. Это же ты знаешь, да? Когда срывают один погон, значит ранен. Два — убит. Убитого медсестра вылечить не может, а вот раненого может.

— А «секретка» что такое? — снова спросил я. На самом деле, мне стало интересно. Оказывается, внутренняя кухня зарницы — это целое дело, а вовсе не просто побегайте за флагом, кто взял — тот победил... Ну или это просто в этом лагере вожатые с фантазией к вопросу подошли...

— Не спеши, я к тому и веду, — вожатый поправил очки. — Знач так. «Секретка» — это секретная служба. Генерирует секретные миссии. Прячет захоронки, делает к ним карты и раскладывает их в разных местах лагеря. Если команда такую карту находит, то может попытаться ее разгадать, чтобы найти клад, который потом тоже можно будет обменять на жетоны. Понятно?

— Теперь да, — я кивнул. Хотел спросить еще что-то, но посмотрел на заскучавшие лица ребят и не стал. По ходу дела разберусь.

В клубе царило предсказуемое оживление. Ряды стульев составили в дальний конец зала, вдоль стен стояли столы. Девчонок тут же запрягли нарезать на квадратики картон и наклеивать на них цветную бумагу — делать жетоны. Еще там лежали пачки погонов, и стояли стаканчики с разномастными цветными карандашами.

Мамонов свернул от входа сразу свернул в сторону стульев.

— А что, мы разве не должны сейчас что-то делать и как-то помогать? — спросил я, устраиваясь рядом с ним.

— Кирюха, ну что ты как маленький? — Мамонов посмотрел на меня взрослым укоризненным взглядом. — Им на самом деле тут не нужна никакая помощь, они просто придумали повод, как из зарницы старшие отряды исключить. Ну и нам вроде как придумали важное дело — помогать делать зарницу.

— В смысле исключить? — нахмурился я. — Зачем?

— Кирюха, ну ты ваще... Где-то умный, а где-то прямо тупень! — Мамонов рассмеялся. — Ты на себя посмотри. А теперь представь пацана из шестого отряда. Он тебе в пуп дышит, потому что ты уже дядька здоровый.

— Ааа, — я тоже усмехнулся. — Дошло. И что, мы сегодня ничего делать не будем?

— Да будем, конечно, — Мамонов пожал плечами. — Сейчас припрягут какие-нибудь секретики закапывать...

Первые убитые появились уже минут через десять после нас. Пришли трое пацанов из седьмого отряда. Обиженные, злые и растрепанные. На плечах — обрывки синей цветной бумаги. Пара наших девчонок проводили их в противоположный конец зала.

— И что им теперь, всю оставшуюся игру сидеть в штабе? — спросил я, проследив за тем, как расстроенные пацаны мотают головой, когда им предлагают поиграть в шахматы.

— Да не, отпустят через час, — сказал подскочивший к нам и плюхнувшийся на соседний стул Марчуков. — Или их команда их выкупит за жетоны.

До обеда деловитая суета штаба никак нас не касалась, и главной задачей оставалось только не путаться под ногами. Когда я заикнулся про секретки, от меня отмахнулись, что работа будет на тихом часе только, а сейчас нечего по лагерю шляться, только играющим помешаем.

После обеда нас разделили на тройки, вручили каждой компании по конверту и сказали, что нам нужно их спрятать на территории и зашифровать, где именно спрятали на отдельном листочке.

Мамонов сунул конверт в задний карман шорт и мы вышли наружу.

Было тихо, как в тихий час и полагается. Забавно так, из-за этой тишины лагерь казался будто бы заброшенным. Как будто разом все, дети и взрослые, просто взяли и исчезли.

— А давайте в заброшенном корпусе спрячем? — сказал над самым ухом Марчуков.

— Да ну, — отмахнулся Мамонов. — Потом еще жаловаться будут...

— А что за заброшенный корпус? — спросил я.