Зеркало души (СИ) - Лазарева Элеонора

Я любила этого режиссера и видела все его работы по компу, но здесь, среди молодой толпы современников, почувствовала какой-то кураж. Они были в восторге и я тоже, смеялась вместе со всеми, даже зная наперед, что будет происходить, сочувствовала героям и радовалась счастливому завершению любовной эпопеи.

— Дааа! — мысленно думала я, глядя на раскрасневшиеся лица споривших молодых друзей. — Этот фильм будет ещё будоражить умы и сердца народа почти полстолетия. Вот что значит гений-режиссер! Угадал свой путь и схватил удачу за хвост. Правда еще не скоро ему удастся сделать следующий свой шедевр, но этот уже открыл его имя.

И тут я увидела МОЕ платье! Оно было цвета индиго, из тончайшей шерсти, приталенное с рукавом три четверти, юбка солнце клеш и с двойным воротником. Сзади шеи стойка, переходящая в клинообразный воротничок с двумя язычками — большим и маленьким, друг над другом. И как раз моего размера! Получив разрешение к примерке, мы прошли в просторную кабинку с большим зеркалом и я надела его. Выйдя на показ и оценку к Глаше, уловила не только её одобрительные кивок, но другие глаза — удивленные женские и восхищенные мужские. Я поняла, что выгляжу на все сто процентов!

Мы приобрели его и тут же увидела, как устремились некоторые дамы искать такое же, но, похоже, не находили, судя по их печальным лицам. Я была рада! Не люблю быть в толпе одинаковых нарядов, тоску нагоняет и портится настроение. Вот почему у меня была своя модистка даже в том прошлом мире. Я доставала ей журналы мод, а она мне шила. Журналы же мне поставляла мать одного из моих учеников. Она работала киоскершей! И да, всегда им давали к продаже и такие модные импортные журналы, но те распространяли их между своими. Так что тут был сложный механизм бартера, как впрочем, и сейчас. Куда уж ходить далеко! Отсюда все и пошло, не с Запада же! Советский обмен «ты мне — я тебе».

Следующий наш заезд был к заднему крыльцу какого-то Универсама. Где тот расположен, я не смогла понять, так как Иваныч поставил машину в закоулке и провел нас еще и по короткому переулку, дворами. Мы подошли к кам-то дверям в торце здания, и он нажал кнопку звонка. Откинулась небольшое окно. Иваныч протянул какую-то карточку, и нас впустили. Повели полутемным коридором вглубь здания. Женщина, которая вела, только лишь спросила, какой отдел нужен — верхнее или нижнее белье? Глаша ответила — обувь и та, не оглядываясь, махнула нам вперед, а сама свернула в право.

Мы прошли дальше, и Иваныч толкнул неприметную дверь. Вошли и я ахнула! На стеллажах находились коробки, и на их крышках стояла обувь разных расцветок и фасонов. Это были образцы, как я поняла. Товаровед, молодая женщина, попросила показать наше приглашение и потом разрешила обход. Мы с Глашей просмотрели большое количество, и я выбрала для себя белые импортные туфли на среднем каблучке шпильке и к ним тонкие кружевные перчатки и сумочку в таком же цвете. К тому же Глаша навязала мне теплые высокие ботиночки с опушкой, вместо моих, едва утепленных. Себе же приобрела черные лаковые туфли на среднем каблуке.

— Надену на регистрацию. — прошептала она, показывая мне для оценки.

— А почему не белые? — удивилась я. — Свадьба же!

— Да какая свадьба! — прошептала она, наклоняясь к моему лицу, чтобы не слышал Иваныч, стоящий недалеко. — Просто регистрация. И так стыдоба — в нашем-то возрасте и свадьба. Скажешь тоже! — Хмыкнула она и прошла платить в кассу за наши общие покупки.

Потом Иваныч повез нас в другой магазин и также мы прошли через закрытые двери. Здесь же было царство нижнего белья. Я, вздыхая, выбрала себе более приемлемое, но не такое, как в своем времени, и это несколько печалило. По крайней мере, не те панталоны и грубые атласные бюстгальтеры, какие видела в широкой продаже. Кроме всего увидела в мужском отделе короткие шорты из плотного трикотажа синего цвета, которые как раз походили на плавки, и посоветовала Глаше купить их для генерала, но ни в коем случае не говорить, что это сделала я. Та усмехнулась, и отложила к нашим общим вещам.

А потом я увидела — о Боже! — Колготки! И чуть не свалилась в обморок, аж, руки задрожали. Вот уж не думала, что на старость лет так обрадуюсь этой чулочной находке. Уж забыла, когда надевала. Здесь же всегда чертыхаясь и кляла эти атласные жутко неудобные пояса с резинками, которые без конца расстегивались, и чулки просто падали к щиколоткам. Я уж их чуть ли не пришивала к тем странным зажимам, которые скорее были похожи на фантастические захваты роботов из сериалов про Звездные войны. Куда там совать и откуда вытаскивать мне пришлось долго учиться. И все равно капрон, как называли это стеклянное часто рвущееся чудовище по имени чулок, будто надсмехался надо мной и не хотел держаться в этих захватах.

Теперь же мои жадные ручонки ухватили смятые пакетики с рисунком колготок на стройных ножках. Я вынула одни и растянула их в стороны и по длине.

— О кей! — вскрикнула я и тем самым обратила внимание Глаши.

Она подошла и с любопытством уставилась на это чудо двадцатого века.

— Что это? Рейтузы? Какие тонкие! — Потрогала она их в моих руках.

— Это колготки! — с торжеством ответила я, будто показывала пещеру Али-Бабы, которую наконец-то нашла. — Это чулки, которым не нужны пояса. Бери, потом покажу, как надевать и пользоваться. Тебе понравится!

Я схватила аж, шесть штук — три черных и три телесных, но при расчете меня огорчили, дали только две на выбор.

— Извините. — сказала молоденькая кассирша. — В руки только по две пары.

Я вздохнула и взяла телесные. Одни себе, другие в подарок Маше. Глаша, видя мои жадные глаза на черные, взяла себе и те и другие. Уже потом дома, когда мы смотрели свои покупки, она протянула мне черные колготки.

— На. Я взяла их тебе. Мне достаточно и одной пары. Ты молода, тебе и карты в руки. — Потом на мою благодарность, спросила. — А чего же не взяла сама?

— Да я хочу Маше подарить одну пару. Черные как-то не к месту, а вот телесные пойдут.

— А! — хмыкнула она. — Тогда и правда. Вам носить эту страсть господню.

И отдала мне и свою пару. Я отнекивалась, но она нахмурилась.

— Бери. Обижусь. Кому еще подаришь. Есть кому?

— Есть. — кивнула я, вспомнив Ленку-«тень», которая с ума сойдет, если её обойду таким подарком.

Так что теперь я была готова идти в Кремль: платье, туфли, сумочка и даже нижнее белье.

Как говорится — и сверху и снизу экипирована на все сто!

Когда на следующий день я подарила им по колготкам, они пищали от восторга. Обе уже знали, что это такое и хвастались всем, кто спрашивал. Показывали, давали посмотреть и пощупать.

— Когда же наши сподобятся делать такое! — вздыхали некоторые девчонки, рассматривая жадными глазами эти чулки-рейтузы, как сказала Глаша.

— Еще не скоро! — вспоминала я огромные билборды с призывом купить «Омса — лучшие колготки!»

Я не хотела идти к ним в общагу, и поэтому Петька нашел нам свободную аудиторию, где мы расположились в кружок, и я начала рассказывать о своем посещении дома моделей. Рассказала и о платье, которое купила, только смолчала для чего. Зачем им знать, что буду там с генералом. Мало ли что подумают! Об этом знала только Маша.

Петька тоже интересовался и особенно, когда я рассказывала о нижнем белье. Даже о мужском, объяснив, что покупала домработница своему мужу. У Петюни горели глаза, и он цокал языком.

— Зачем тебе импортные трусы! — хохотала Ленка, глядя на него. — Кого ими будешь соблазнять? Своих пацанов в комнате?

— Дура ты! — отмахивался он от неё. — Чтоб ты понимала в мужской красоте!

— Ага, особенно в мужских трусах! — закатывалась она и все тоже смеялись, глядя на них.

В этом времени говорить о нижнем белье считалось моветоном и даже как-тостеснялись, не то что в мое время, когда кругом полно разного белья и все могут копошиться в нем открыто и спокойно.

А когда я принялась описывать обувь, то тут уже все насторожились и требовали более полного рассказа обо всех моделях: цвете, фасоне, цене.