Злая Русь. Зима 1238 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Потратив всего мгновение, чтобы перевести дух, я вновь заговорил:

— Новых видений у меня давно не было. Открылось лишь то, что Бату-хан желает вернуться. Как и его лучший воевода, нойон Субэдэй, потерявший в сече под Переяславлем своего сына, Кукуджу…

При последних словах князь не удержал мстительной улыбки, после чего спросил уже более-менее спокойно и деловито:

— Я много раз прислушивался к тебе, тысяцкий голова, и ни разу не пожалел о том, что тебя послушал. Послушаю и вновь! Так не томи же, открой, что ныне предлагаешь?

Сердце мое забилось в груди очень быстро — от волнения и даже страха за те слова, ради которых я и затеял текущий разговор. Наконец, решившись, я начал — пусть и немного издалека:

— Ни Рязань, ни Муром в одиночку не выстоят.

Юрий Ингваревич согласно кивнул, после чего вполне спокойно ответил:

— Что же, мы всегда сможем вновь позвать на помощь рать Юрия Всеволодовича.

Однако я вновь отрицательно махнул головой:

— Нет княже, просто не успеем. Татары отступят в Булгар, там они перезимуют. А в следующий раз — может и этим летом — они смогут ударить вновь. И со стороны Рязани, и со стороны Мурома, а может, и с обеих сторон… А сколько времени князь Владимира сможет держать свои дружины на юге? И что будет, если татарва пойдет от Нижнего Новгорода уже на его вотчину?

Князь с легким, пока еще только зарождающимся раздражением, спросил:

— Что ты предлагаешь, Егор?

В этот раз я ответил, чуть задержав дыхание — словно нырныв в ледяную прорубь:

— Присягнуть великому князю Владимира.

Сзади-справа раздался приглушенный возглас Коловрата, на который, впрочем, я не обратил уже никакого внимания:

— Присягнуть ему, признать его старшинство, назвать земли Рязани младшей вотчиной Юрия Всеволодовича. Собирать ежегодный оброк в его пользу — взамен за защиту. Пусть князь разместит и в Рязани, и в Муроме хотя бы небольшие дружины и обязуется прислать помощь, как только мы выведаем о выступление поганых в поход. И наоборот — как только ему потребуется помощь, ты княже, будешь обязан собрать дружину ему в помощь.

Юрий Ингваревич ошарашенно замер — мне показалось, что он тут же разразится гневной отповедью! Однако, подавив в себе этот порыв, после недолгого молчания он с нехорошей усмешкой спросил:

— Так значит, ты предлагаешь мне отказаться от княжества в обмен на горстку владимирских воев, что нам пришлют, да еще и обяжут кормить?!

Я поспешно возразил:

— Нет!!! Нет, княже. Я не закончил… Ни поодиночке, ни в союзе Владимир и Рязань с татарами не сладят. Только то, что расчет Субэдэя награбить необходимое количество продовольствия и корма для скотины на нашей земле, не оправдался, вынудил поганых отступить. Ну и то, что мы их обманули о помощи Чернигова и свежих ратях Владимира — а когда обман раскрылся, разжиться едой в Пронске ворогу уже не удалось, и возвращаться под стены Рязани они не стали именно из-за проблем со снабжением… Однако повторюсь, ни поодиночке, ни даже вместе лишь двум нашим княжествам не выстоять. Да всей разрозненной Руси не выстоять под напором поганых! А, значит, ей пришла пора сплотиться. Сплотиться вокруг самого сильного из всех князей, возвысить его — возможно, как базилевса, на ромейский манер. И твой пример, княже, станет самым первым, самым показательным и важным! За тобой последует Ярослав Всеволодович и наследник его, княжич Александр. И тогда в «царство Русское» вольется уже и Новгород… А за ним и ослабевший Полоцк. И Смоленск, коему угрожают литовцы, и Чернигов, в котором сейчас нет даже собственного князя… А объединив силы, мы отобьемся уже не только от татар, но и от литовцев, и от угрожающих Новгороду псов-рыцарей, и от свеев… При этом ты, княже, не перестанешь править своей землей, и внук твой также станет князем Рязанским. Но все существующие ныне княжества станут единым целым — как герцогства в королевстве франков, если угодно.

После крошечной паузы я добавил:

— Зато мы всегда сможем объединить рати под единым началом — и не будет так, как на Калке, когда из-за отсутствия единства татары разбили князей по очереди, поодиночке… Не будет также, чтобы кто-то из князей согласится оказать помощь, а кто-то в ней отказал, как отказал тебе в час опасности Михаил Черниговский… В сущности, княже, именно сейчас решается вопрос не власти, уважения и старшинства на Руси — сейчас решается вопрос нашего общего выживания.

Юрий Ингваревич всерьез задумался над моими последними словами, и я решил ковать железо, пока горячо:

— Есть и еще одна причина, по которой выбор Юрия Всеволодовича, как единого для всех князей базилевса, наиболее предпочтителен.

Выдержав небольшую паузу, пристально наблюдая при этом за реакцией князя (слушает меня внимательно, с интересом!), я продолжил:

— Всеволод «Большое гнездо» был женат на ясской царевне. Однако же, после поражения Джэбэ и Субэдэю, и гибели музтазхира Хаса, ясское царство распалось на лоскутки, кровно враждующие друг с другом… Они будут враждовать и впредь, пока поганые не разобьют ясов по очереди, завоевав все землю их целиком — или же, пока не объявится пусть и дальний родственник последнего музтазхира, царя ясов… Пока не объявится он во главе хотя бы небольшой, но крепкой дружины, что сможет тягаться с любым из отрядов местных вождей, и защитит претендента на престол. Защитит, пока тот не превратиться в настоящее знамя — знамя, вокруг которого объединятся все желающие мира и благоденствия своей земле, все лучшие и мудрые мужи…

Короткий перерыв — прочистить севшее горло — и я вновь продолжаю:

— Так вот, младший сын Юрия Всеволодовича, Владимир или же средний, Мстислав — один из них мог бы стать музтазхиром ясов по праву крови! Стать музтазхиром — и оттянуть часть сил поганых на себя… Татары ведь в любом случае явятся за ясами — и разобьют их, потому как те утратили единство и оттого уязвимы. Разобьют их — и пополнят свои ряды храбрыми ясскими воями, их тяжелыми, бронированными всадниками… А потому, если мы не хотим драться с ясами на своей земле, нужно поспешить упредить удар монголов.

Вновь прервав свою речь на короткое мгновение, я продолжил:

— Кроме того, новый музтазхир мог бы найти себе союзников в лице касогов. У них сильное войско, и им также придется сражаться против татар. Наконец, поганые еще не до конца покорили Грузию — и коли грузинской царице Русудан поможет объединенная рать ясов, касогов да русичей под началом Мстислава или Владимира, то и грузины смогут дать поганым отпор, освободить свою землю… Таким образом, татары будут вынуждены или распылять силы, пытаясь преуспеть против потомков Всеволода «Большое гнездо» и на юге, и на севере — или же ударят всей силой в одной точке. Но ведь тогда мы сможем помочь друг другу! По крайней мере, летом, когда по Дону можно отправить судовые рати, способные отбиться от агарян на реке…

Закончив, наконец, говорить, я замолчал, с трудом переведя дух. Кажется, столь длинных монологов мне не доводилось вести даже в прошлой жизни! Какое-то время помолчал и князь, как видно, впавший в глубокие раздумья — и я решил-таки подтолкнуть его в нужном направлении:

— Княже, подумай также и о том, что Юрию Всеволодовичу ты скажешь все это глаза в глаза, не упоминая меня. Только представь себе, какова будет благодарность будущего базилевса первому из князей, кто признает его старшим над собой — и кто предложит саму мысль о создании единого Русского царства!

Юрий Ингваревич невольно, пусть и невесело усмехнулся, после чего примирительно произнес:

— Хорошо Егор, я подумаю над твоим предложением.

Сразу не согласился, держит марку! Но прозвучало вполне спокойно, и под «подумаю», как кажется, легко расслышать: «я согласен». Кинув быстрый взгляд на Коловрата, имеющего несколько потрясенный вид (упросив боярина подтвердить мои слова на счет видений, я уже просто не успел разложить ему суть моей задумки), я вновь посмотрел на князя, с некоторым недоумением поднявшего на меня глаза.