О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин
— Только не говорите, что приехали меня отговаривать, ваша светлость, — его голос похолодел. — Этот… недостойный человек оклеветал меня перед высшим обществом, и мне пришлось бросить ему вызов! Нет, я даже слушать ничего не желаю о примирении! Он подлец и ответит за свои слова! Мне жаль, что вы проделали путь через всю страну, но…
Характер человека — это его диагноз. Гордо задранный подбородок, гневно пылающие глаза, учащенное дыхание — Алексеев решил, что Колодин испугался, дал заднюю, подключив свои связи, и поэтому прибыл я. Даже секунды не подумал, сразу перешел к выводам. Понятно, как его на этот блудняк развели.
— Вы неправильно меня поняли, Иван,— мне пришлось перебить барона, пока он в запале не наговорил лишнего. — Совсем наоборот. Я приехал не чтобы остановить вашу дуэль, а помочь вам.
— Со всем уважением, ваша светлость, но мне не нужна помощь! Я и сам в состоянии раздавить Колодина. И сделаю это, уж поверьте! У меня прекрасно обученная дружина, а у него какие-то наемники!
Наблюдая за этой демонстрацией ничем не подтверждённой уверенности и аристократической спеси, я понял, что здесь нужно говорить совершенно по-другому.
— Обычно тем, кто любит носить розовые очки, их быстро разбивают. Стеклами вовнутрь. Вас ждет тоже самое.
— Что, простите?
Ну, внимание я его, наконец, привлек. Теперь можно и помягче.
— Знаете, Иван, в чём зачастую ошибаются добрые порядочные люди, навроде вас?
— И в чём же? — немного раздражённо отозвался мой собеседник. Беседа ему явно перестала нравиться.
— В том, что вы уверены, что остальные такие же добрые и порядочные. Вы не раздавите барона Колодина — он вас раздавит. Заберет землю, которую обозначил в качестве виры, и выставит олухом на весь ваш красноярский высший свет. Вы не просто не отстоите свою честь, но еще и просрете то, что вам оставили предки.
— Как вы смеете! То, что вы сын князя не дает вам права!..
— Иван! — пришлось все-таки повысить голос. — Ваша дуэль — подстроена. Завтрашняя схватка будет проходить не по тем правилам, которые заявлены в Высочайшую Комиссию. Ваших людей убьют. А землю отберут.
Рановато я, похоже, решил, что он неглупый. Затупил, бедолага, глазами захлопал.
— Что значит — не по правилам? Что вы такое говорите? Согласно Эдикту Равных…
— Вот об этом я и говорю, Иван. Вы верите в Эдикт, а ваш противник плевать на него хотел. Он всего лишь хочет завладеть вашей землей. Давайте-ка я вам кое-что покажу. А потом мы продолжим разговор.
Вытащив из кармана телефон, я запустил нужный файл. Попросил Ксюшу еще дома, чтобы она сделала короткую и понятную презентацию, чтобы даже не вовлеченный в наше расследование человек быстро понял, о чем тут речь.
Ей удалось. Судя по лицу Алексеева, махинации Зубова его впечатлили. Вот только к себе эту ситуацию примерить, он почему-то не спешил.
— Прошу прощения, Михаил — отложил аппарат в сторону Алексеев. — Но какое это имеет отношение ко мне. И к нашим разногласиям с Колодиным?
Ответ он на самом деле уже знал. Просто не хотел признавать.
— Тут всё просто. Колодин — человек графа Зубова. И после того, как ваш оппонент перебьёт ваших людей, получив причитающуюся ему по уложению виру, то просто перепродаст землю графу.
— Пусть попробует! Моя дружина!..
Снова здорово! Не тратя больше слов, я запустил еще один файл, где были собраны все победы «партнеров» Зубова, а также список потерянного обманутыми дворянами имущества. А когда он поднял на меня растерянный взгляд, рассказал и о «мертвых душах». Которые и обеспечивают эти самые победы.
— Вот они, ваши будущие противники, Иван, — ткнув пальцем в экран. — Беглые зэки, которых в документах давно нет в живых.
— Это всё напоминает какой-то массонский заговор из второсортных сериалов, — барон отчаянно продолжал цепляться за свою реальность. — Но, допустим, что все сказанное вами, правда. Вам что за дело? Почему столичный княжич вмешивается в спор двух неизвестных ему баронов?
В ответ я молча достал и продемонстрировал ему служебное удостоверение.
— Вы полицейский⁈
Я буквально услышал, как рвется его шаблон. Такого поворота барон точно не ожидал. Представляю, какая сейчас каша творится у него в голове.
— И веду дело графа Зубова. Мерзавец использует древний закон для личного обогащения, бросая тень на имперское дворянство! Его необходимо остановить!
Хотя, если по честному, на это самое дворянство плевать мне было с высокой колокольни. Это я для высокопарного юнца так завернул. На деле же все гораздо проще: вор должен сидеть в тюрьме. Не я сказал, но это моя жизненная позиция, которая не изменилась с переносом в новый мир.
— Что вы хотите от меня?
— Сотрудничества. Мне нужно присутствовать на месте схватки. И показания после нее.
— Да меня же весь свет обсмеёт, ваша светлость! — воскликнул возмущенный до глубины души пацан. — Скажут, что Алексеев настолько труслив, что даже решая дело чести, притащил туда полицию! Мне что потом, из города уезжать?
Ну какой болван!
— Если я ошибаюсь, и никакого заговора против вас нет, то схватка между вашими дружинниками и наемниками барона Колодина пройдёт, как вы и рассчитывали. В этом случае, мы вмешиваться не станем. Но если я прав, перед лицом красноярского света вы предстанете героем, который помог выжечь страшную язву на теле империи.
От фразочки аж зубы заломило. Но Алексееву именно вот этой ложки пафоса и не хватало.
Он молчал, глядя в окно на свой сад. На его лице боролись обида, страх и даже немного азарт. Страх проиграть и быть осмеянным оказался сильнее страха нарушить условности.
— Хорошо, — наконец, выдохнул он, будто смиряясь с неизбежным. — Но дайте мне княжеское слово, что ни при каких условиях вы не станете мне мешать, если схватка всё же будет на равных.
— Оно у вас есть, — кивнул я, протягивая ему руку.
После чего нам только осталось согласовать с Иваном детали завтрашнего дня. Затем он, сославшись на дела, ушел, не забыв дать указания слуге подготовить нам с Владом две комнаты. Подозреваю, что он не делами пошёл заниматься, а просто в спокойствии попытаться разложить в голове всё то, что я туда сегодня загрузил.
Я же, оставшись в одиночестве, набрал Анику. По моим расчетам, пока я уламывал этого норовистого юнца,
