Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов
Я едва успел закончить свои приготовления, когда в зал начали входить, как я понимаю, члены семьи хозяина – ухоженная дама средних лет, два молодых человека и две барышни, одна из которых была явной степнячкой.
Я встал со стула, но представиться не успел – в столовую стремительно вошёл хозяин дома, облаченный в короткий, шитый серебряной нитью, темно-синий камзол, короткие панталоны и белые чулки, в комплекте с штиблетами.
Заняв стул во главе стола, напротив дамы, хозяин величественно сел, давая знак остальным рассаживаться, после чего представил меня своим домочадцам. Как я и предполагал, присутствующая за столом девушка-степнячка была супругой старшего сына князя, дама – женой князя, а остальные молодые люди – младшими детьми.
Обед проходил в тягостном молчании, чувствовалось, что члены княжеской семьи подавлены складывающейся вокруг княжества обстановкой, да и отсутствие у меня крупных воинских сил настроение обедающим не поднимало. Меня лично поразило то, что молодая княжна, супруга княжича-наследника, сидела не со своим супругом, а отдельно, на отдельно поставленном стуле, да и вообще, было ощущение, что все присутствующие к ней относятся, как к пустому месту. Я понимаю, что она – дочь врага, что нарушил клятвы и обещания, напал на родственника, но ведь она теперь член семьи Слободана, мужнина жена. Странно это все, не принято здесь такое поведение, как мне кажется.
Быстро поев, княгиня, невестка и младшие дети князя покинули столовую, а слуги начали спешно убирать посуду, освобождая место на столе, где, через пару минут, старший сын хозяина, Мешко Слободанович, расстелил карту княжеских земель и окрестностей.
- Олег Александрович, разрешите на правах хозяина, еще раз поприветствовать вас в моем доме. – невесело улыбнулся князь: - К сожалению, из соседей, к кому я направил гонцов, до настоящего времени, никто не прибыл, но что поделаешь. Разрешите мне ознакомить вас со сложившейся обстановкой.
Как я уяснил, из рассказа Слободана Третьего вытекало, что в настоящее время он удерживает только территорию столичного городка, располагая тремя сотнями кадровых солдат, из которых треть являются тяжелой кавалерией. Кроме тысячи жителей города и окрестных поселков, что, при нападении, успели перебежать через мосты и укрыться за оборонительными рвами, в городе скопилось около пятисот человек из числа экипажей купеческих кораблей, что были застигнуты здесь блокадой. Как я и предполагал, батарея на выходе из озера, появившаяся на берегу одновременно с нападением воинов коварного княжеского свата Бакра, без затей обстреляла паровой буксир, что пытался уйти в Иртыш, таща за собой две баржи с зерном свежего урожая. Буксир, поняв намек с первого выстрела, вернулся на стоянку в порт Зайсан. Той же ночью командующий войсками князя подполковник Бородуля попытался лично, в ночное время, произвести разведку и рекогносцировку, но часовые на батарее не спали, а подполковнику и его экипажу ладьи из числа добровольцев, не повезло. Живыми их никто не видел, но голову полковника и двух рыбаков торжествующие кочевники на следующее утро долго таскали, насадив на копья, пытаясь смутить защитников города, после чего перебросили через оборонительный ров, а к голове покойного воинского начальника была привязана записка, что князь Слободан со своим семейством, прислугой, дворней и воинскими силами в количестве трехсот человек могут свободно покинуть территорию княжества, сохранив казну, холодное оружие и знамена. Все остальное, в том числе и обыватели, городские и сельские, конный состав, артиллерия…
- Простите, что перебиваю, но у вас есть артиллерия? – поразился я.
- Да какая том артиллерия…- отмахнулся местный владыка: - Так, купили, по случаю, две старые морские пушки, да на пристани поставили…
- Понятно, еще раз прошу прощения. – извинился я.
- Какими силами располагает ваш родственник?
- Кто?
- Ну, свойственник ваш, ваша светлость, хан Бадр…
- А, это… видите ли, Олег Александрович, мой сын развелся с Гюлер…
- С кем, простите?
- Гюлер. Жену моего сына звали Гюлер.
Пока я судорожно пытался вспомнить, что я знаю о местных разводах, у меня непроизвольно вырвалось:
- Так, наверное, хан напал по причине того…
- Олег Александрович, я понимаю, что вы человек молодой, горячий, может быть, в чём-то, наивный, но рассудите здраво – зачем моему сыну и наследнику на новом месте княжения жена из диких степных племен?
- Наверное вы правы, ваша светлость…- склонил я голову: - Так в чем дело то?
- Да, проклятые англичане письмо прислали, что лично им, за проход в Иртыш, я должен двадцать пять тысяч рублей серебром или в иной монете благородного металла.
- И?
- Да, помилуйте, голубчик, такая сумма меня разорит. Итак, всё имущество оставляю ироду этому Бакру, так еще и британцы все, до последней копейки отобрать пытаются. А самое главное, что кто-то им указал точную сумму, что у меня в казне имеется.
- Да…- покивал я головой: - Истину говорите, всюду предательство и длинные уши. И что, ваша светлость будете делать?
- Да пока не знаю. Вот с купцов деньги выбиваю, почти пять тысяч собрал, так жалобятся, хамы, как будто я для себя только стараюсь.
- Неблагодарные скоты. – посочувствовал я князю: - Вы из природного благородства пытаетесь решить вопрос наилучшим образом, а они…Только о мошне своей и способны думать. Ваше сиятельство, а ведь я могу вам в вашем затруднении помочь. Давайте я доплыву до англичан и попробую скинуть сумму. Скажу им – имейте совесть. Сэры и эсквайры, но если вы благородные люди…
- А вы английским языком владеете? – удивился князь: - У нас же в основном французский и немецкий в ходу…
- Да, было дело, самостоятельно занимался. В детстве болел много, вот и учил английские слова…
- Похвально, юноша, весьма похвально. – меня, по-отечески, похлопали по плечу: - Тогда не будем терять времени, которого итак нет. Очень надеюсь на вас, Олег Александрович, но сроки действительно поджимают – до дня, установленного Его Императорским Величеством всего пять дней осталось. Задержимся в пути – впадем в немилость, да и место нашего нового пребывания могут кому-то еще отдать… Идите, голубчик, вас проводят.
- Ваша светлость, еще минуту. Простите, я долго был в дороге и не в курсе – о каких сроках, установленных Императором вы говорите?
- Да, да, голубчик, одну минуту. – князь позвонил в
