Учитель - Харитон Байконурович Мамбурин
Такое исследование требовало подготовки и особых условий, поэтому я отложил его на ночь. Пока стоило проверить семью.
Семья неорганизованно сидела в зале перед телевизором и пялилась на полуголую Шираиши, прижимающуюся к полуголому мне, дающему интервью. Отец зачарованно макал палочки в бульон, в котором давно кончилась лапша, а мой младший брат, судя по всему, готовился то ли задушить меня сегодня во сне, то ли стереть свои ладони до крови. Мать не отводила взгляд от моего торса, а сестра изнывала от зависти, ревности и вредности, но хотя бы периодически вертела головой по сторонам, чтобы начать изнывать еще сильнее.
- А теперь мне за вас стыдно, озабоченная семейка…, - покачал я головой, - …ни малейших признаков приличия не наблюдаю.
- Кира-чан, ты после такого обязан на ней жениться, - твердо заявила мама, возбужденно мотая туда-сюда освобожденной от гипса ступней, - Это наша девочка!
- Он не женится, я женюсь, - буркнул Такао, стремительно краснея ушами и вновь начиная получать от сестры, принявшись издавать крики, что «Маночка всё сама решит!».
- Кхе…, - жалко прокашлялся отец, допивший суп и подозрительно блестящий глазами. Это было замечено матриархом семейства, тут же протянувшей руки к мужу и потребовавшей, чтобы её унесли в спальню. Разогнав младших, я реквизировал кассету, и покинул зал последним с чувством, что потом будет правильно поговорить с матерью, дабы она не начала терроризировать Ману, когда та придёт в гости к Эне.
Но потом. Пока есть кое-что поважнее.
Убедившись, что меня никто не потревожит и повесив предупреждающую табличку на дверь, я разделся, готовясь погрузиться в транс. Не в медитацию, которой научил Огаваза, а в полноценный транс мага, решившего пообщаться с собственной душой. В этом мне должен был помочь канделябр.
Выбранный мной предмет, мнемонический якорь, благодаря которому я каждое утро бодро взваливал на плечо безразмерный мешок знаний, медленно трамбуемых в душу, обладал устойчивой обратной связью с этой самой душой. По ней, с аналогии на аналогию, с блока знаний на блок, я медленно спустился разумом вглубь себя, оказавшись точкой, зависшей рядом с большим незавершенным шаром.
У большинства смертных душа одинакова. Плод, её внешняя оболочка, растворяющаяся при смерти, Ядро, основа личности и фрагменты наиболее въевшихся в неё воспоминаний, Зерно, квинтэссенция пути смертного, центр его бытия, да Искра внутри, бессмертная и неуничтожимая, часть самого Творца. Всё это действительно напоминает какой-то фрукт, в котором при перерождении обычно остается целым только Зерно с Искрой.
У меня уже был другой случай. Чрезвычайно плотные оболочки, отливающие металлом, медленно заполнялись одинаковыми фрагментами, прямоугольными, слегка вогнутыми. Зерно было целым, завершенным, неразрушимым, как и сама Искра. Ядро «построено» наполовину, сложено из «материалов», буквально выжженных разумом в душу. Потери при смерти будут незначительными, они самовосстановятся. Плод, внешняя оболочка души, обитель ненужных знаний, что будут переведены в топливо, нужное для дальнейшего существования, был куда «мягче» всего остального, да и структура выстраиваемого мной конструкта тут имела множество допусков. Вполне логично, учитывая, что это расходный материал…
Но всё это я ожидал увидеть. Моя душа, душа волшебника, мага, путешественника между мирами, была структурирована и упорядочена, всё «лежало на своих местах». Но что изменилось? Что можно было «увидеть», но не ощутить?
Свет.
Моё Зерно, сплошное, невероятно крепкое и устойчивое, полностью собранное в единую монолитную конструкцию, излучало свет.
Точно такой же, каким должна была светиться внутри него Искра Творца.
Хм…
Придётся заглянуть глубже…
Глава 15. Быть учителем
- Ты можешь не приезжать. Но я бы на твоем месте приехал, - голос инспектора в трубке звучал сухо и ломко. Видимо, человек до сих пор не восстановился после проблем с сердцем.
- Спасибо, инспектор Сакаки, - подумав пару секунд, проговорил я, - Приеду.
- Правильное решение, Кирью-кун.
Полноценно взаимодействовать с обществом и быть вне его – невозможно. Даже диктаторы, тираны, захватчики… все они демонстрировали связи со своим окружением. Обзаводились ими. Придерживались традиций и укладов, поощряли их. Игнорировать общепринятое удобно в той же школе – это временное общество, которое ничем тебе не помогает и не несет никакой пользы в долгосрочной перспективе, но речь сейчас отнюдь не о ней.
Хиракава, весело бурча, переобувалась в компании Шираиши, когда я к ним подошёл.
- Хочешь составить мне компанию? – спросил я, - Еду на бой.
- Да можно, - разогнулась синеглазая, - И Ману с Рио возьмем. Где он, кстати?
- Плавает. Нет, только мы с тобой, - посмотрев на Ману, я качнул головой, — Это особенный бой. До смерти.
- Чт…?
Официальные бои насмерть среди «надевших черное» - редкость и, по словам знающих о них, дикость. Тем не менее, эту традицию никто прерывать не собирается, более того, к ней относятся с уважением, почти с благоговением.
И, если у человека есть учитель, который может присутствовать на такой схватке – то он присутствовать должен. А я, уж так получилось, являюсь учителем целой плеяде кровожадных японских придурков, которых, как и любых представителей этой нации формалистов, отнюдь не волнует, что мне шестнадцать лет (почти) и что учителем являюсь с очень большой натяжкой. Noblesse obliges, законы общества.
Мы умудрились попасть в час пик, в время, когда электрички забиваются людьми полностью. Спустя две остановки японцев в вагоне было ровно столько, сколько возможно, а мне пришлось прижать Асуми к стеклу, что та восприняла несколько не в том ключе, который предполагался. Обняв меня, хафу принялась домогаться, одновременно отираясь лицом о рубашку и то, что под ней. Причем, еще и с пошлым хихиканьем. Кажется, окружающие учатся использовать мою сдержанность против меня.
- Мне казалось, ты успокоилась, - сухо отметил я безобразия.
- Нашла способ справляться со стрессом, - проурчали мне в солнечное сплетение, - Но, если подворачивается шанс, почему бы и нет? Ты же не будешь позорно кричать на весь вагон?
- Нет, но могу сделать так.
Проживая в одном доме с двумя шебутными женщинами, ты поневоле узнаешь многое о их нижнем белье. Само оно меня не интересовало, но вот застежки на бюстгальтерах в свое время привлекли внимание. Решение с поддержкой молочных желез мне показалось перспективным и для других целей, к примеру бинтов и фиксаторов с таким же замком. Проще говоря, я хорошо изучил именно их.
Легкое движение пальцев, и Асуми глухо ойкает, вздрагивая, и замирает на несколько секунд. А затем, со
