Пожиратель времени 2 - Никита Киров
Но я знал, куда иду. Я шёл к своей старой отложенной мести.
— Слышите? — Паха замер. — Кто‑то кричит.
— Мы близко, — я пошёл быстрее.
Тут не было двери туда, куда я хотел попасть, её замуровали. Но раствор в камнях давно уже иссох, видны огромные щели, сквозь которые проходил свет с другой стороны.
Теперь крик услышали все. Полный боли, он всё никак не умолкал. На какое‑то время он стих, но потом стал ещё громче.
— Развалите стену, — сказал я. — И потише.
— Что это за место? — Кирилл вздрогнул, услышав очередной крик.
— Тюрьма инквизиции. Мы пришли.
Серёга и Паха начали разбирать камни. Это было несложно, уже через минуту можно было пролезть.
Здесь света было полно. Большое круглое каменное помещение, в центре которой стоял памятник апостолу Петру, только с мартирским крестом в руках.
Вдоль всех стен на первом и втором этаже были стальные двери, очень много дверей. Из‑за одной слышался тот самый крик. А ведь это та самая камера, где сидел я в одном из циклов. Три долбанных года.
Даже вонь та же самая, что и раньше. Смрад горелого мяса, который навсегда впитался в эти стены.
Сидевший за столом охранник, смотревший телевизор и евший пасту с красным соусом, при виде нас достал револьвер и выстрелил.
Я немного отмотал время назад.
— Алекс, прикончи охранника!
Камней тут полно, так что приказ был исполнен сразу. Охранник рухнул на пол с пробитой грудью. Даже не пикнул.
— Он же всё‑то кричит! — Кирилл показал на дверь. — Нам надо…
— Сам разберусь! — сказал я, сжимая кулаки. — Убейте любого, кто сюда войдёт. Без предупреждения.
Я долго старался забыть об этом месте, но никак не получалось даже за столько циклов. А сейчас воспоминания становились ещё сильнее. Всё‑таки хорошо, что я сюда прибыл, хотя и это было необязательно.
Тогда я попался им в плен. Потом я научился этого избегать. А сегодня я оторвусь на них по полной.
В ночь всегда работал один инквизитор и его помощник. Сегодня своей жертвой они выбрали кого‑то, кто находился в моей старой камере. Если бы я опять попался им в начале цикла, этой ночью пытали бы меня.
Я вошёл внутрь. К стене был прикован какой‑то парень, который тихо стонал от боли. Помощник инквизитора стоял у жаровни, где держал клещами кусочки железа.
А сам инквизитор стоял над парнем и кричал на итальянском. Я эти слова выучил. Покайся, грешник, безбожник и маг. Он каялся, но это никогда не помогало остановить пытки.
А в углу стояла та самая клетка, в которой я торчал целых три года. В похожей теперь жил Шувалов, но эта ещё меньше.
На столике были разложены жутковатые инструменты палачей. Я схватил острый штырь и вогнал его помощнику в позвоночник. Тот застонал и упал, опрокидывая жаровню. Раскалённая сталь зазвенела по полу.
Инквизитор повернулся. Да я его знаю, это же отец Ренце! Покайся, грешник, говорил он мне ночами. Огонь и сталь очистят твою душу.
В этом цикле он меня не знал, но всё равно испугался. Я в два прыжка настиг его и повалил на пол. Прикованный к стене парень замолчал, глядя на схватку.
Я несколько раз саданул инквизитора по морде, а потом двумя руками начал давить на челюсть, пока она не хрустнула. Он захрипел, а изо рта высунулся язык, слишком длинный.
— Вот мы и встретились, — сказал я. — Как я тебе и обещал. Я пришёл устроить тебе ад. Жаль, что это последний цикл, но ты его запомнишь.
Хрипящий инквизитор пытался отползти. Я огляделся и увидел клещи.
— Время очищающего огня, верно, отец Ренце? — спросил я.
Я подобрал клещами кусок раскалённого железа и вернулся к своей жертве. Инквизитор застонал и выпучил глаза. Он пытался сопротивляться, но я не успокоился, пока не засунул этот кусок ему в горло.
Завоняло жжёным мясом ещё хуже, чем раньше.
— Тебя освободят, — сказал я прикованной жертве. — Больше никаких пыток.
Вряд ли он меня поняла, но это и неважно.
Я вышел обратно, не закрывая за собой дверь. Появилась пара новых трупов, у одного была разбита голова, у другого она была гладко отрезана.
— Найдите ключи и выпустите всех, — сказал я. — Только осторожнее, некоторые уже свихнулись.
— Так их же схватят опять, — произнёс Кирилл.
— Больше нет. Я иду наверх. Пора с этим покончить.
Тут был лифт, который вёл прямо в покои Верховного Инквизитора. Когда у него была бессонница, он всегда спускался сюда в поисках жертвы.
Но сегодня жертвой будет он.
Наверху в его комнате, достаточно скромной, как у обычного священника, было пусто. Никого. Ублюдок куда‑то ушёл. А за окном уже начинало светать. Время на исходе.
Я вышел в коридор. Сильно воняло чем‑то восковым. Где‑то рядом пел хор мужских голосов, это идёт служба. Инквизитор наверняка на ней. Тогда его достать будет сложнее, вокруг него всегда куча охраны.
Я достал Камень. Ну, заглянем на ближайшие пару минут.
Выход из положения нашёлся сразу. Причём такой, который устраивал меня на все сто процентов и даже больше. И далеко идти не надо.
В соседней комнате находилась спаренная кабинка для исповедей. На диванчике рядом с ней сидел смуглый парень в красном бархатном мундире. Такие сейчас в моде среди местной аристократии.
Парень листал журнал, но при виде меня вскочил на ноги и разразился целой речью на итальянском.
— Я всё равно ничего не понимаю! — отмахнулся я.
— Я жду отца Северино, — сказал парень на ломаном русском и показал на кабинку. — Он назначил мне исповедь на утро. Но ещё не пришёл. Это очень важно. Я граф Мауро Сантини.
— Очень приятно, — буркнул я.
— На меня пришёл донос, что я маг. Но это не так. И сегодня исповедь это решит.
Скорее всего, юный граф окажется внизу в одной из камер, а состояние его семьи перейдёт к инквизитору, тому самому отцу Северино. Так здесь делают дела.
Я вытянул левую руку. На повязке набухла кровь.
— Отдай мне свою куртку, — попросил я. — А сам лезь в шкаф. И помалкивай. Потом мне спасибо скажешь.
В глазах графа загорелись два красных огонька. Он немедленно скинул
